В Москве, говорят, их много, а в Красноярске настоящего, идейного и даже «партейного», фашиста знал только одного. Звали – Федя.
Познакомились мы с ним как завсегдатаи одной некультурной забегаловки в центре города – таковых в 90-е было полно. Подход Феди к столику сопровождался обычным «здорово», отход – рот-фронтовским жестом и возгласом «Слава России!». Возглас, кстати, был негромкий, можно даже сказать, тихий, почти интимный – для своих. Потому что Федины проповеди – а к ним он съезжал рано или поздно – не пользовались успехом даже у глубоких, искренних алкашей. В лучшем случае местного фашиста деликатно слушали – про то, что боевые ячейки его организации давно готовы, рассредоточены по городу и ждут часа, когда товарищ Баркашов даст сигнал мочить чурок и жидомасонскую власть, а сам Федя – командир взвода; что после победы будет чистка и десяток-другой гадов из журналюг и администрации придется расстрелять (но конкретно за нас он, конечно же, замолвит словечко); что партия будет только одна, газета одна, телеканал один… Как-то раз соседи по столику его даже выперли. И не от ненависти к идеям – просто достал.
Потом хуже стало. Кто-то из завсегдатаев позвонил Фединому начальству, с которым был знаком, и Федю мгновенно выперли с работы. А работал он в милиции, по-моему, имел маленький офицерский чин. После увольнения Федя прибыл в забегаловку весь притихший, покинул компанию вызывающе рано и навсегда исчез без привычного пожелания славы России.
Хороший, кстати, лозунг, его даже Путин говорил. Но в те времена он считался – и не только среди интеллигенции – чем-то вроде «зигхайля». Наверное, потому, что свежа была память об октябрьском побоище 93-го, где присутствовали и колонны бритых ребят в корпоративных цветах Третьего рейха…
И сейчас, в день скорбной даты, предчувствуя волну публицистических стенаний о том, что в стране, отдавшей столько жертв ради победы над нацизмом, фашиствующие выродки не только есть, но и очень сильны, я почему-то вспоминаю нелепого Федю, хотя прошло без малого 20 лет.
Удивительная вещь – в Интернете всякого добра про русский нацизм полно, в телевизоре – тоже, а живьем увидишь разве что свастику, намалеванную баллончиком на заборе. Может, мы живем в каком-то запредельном захолустье? Может, и так…
Но, по-моему, все объясняется намного проще, чем это принято.
Во-первых, воевали мы не с нацизмом, а с Германией и немцами – как это делали множество раз в истории. Война шла за само существование Родины, которую немцы хотели уничтожить, а вовсе не ради искоренения идеи, пусть даже омерзительной. Наполеон по идейной части был милейший человек, но тем не менее он – враг. Воюют с тем, кто нападает, а что он исповедует – расовую теорию или фэн-шуй – вопрос третий.
Поэтому увязывать тему современного нацизма с памятью о войне по меньшей мере неумно.
Во-вторых, сейчас в массовое сознание вдалбливаются уже не идеи, как в ХХ веке, но производится замена самого мыслительного аппарата, который на место здравых естественных суждений ставит противоестественные.
Скажем, разрешенный властями гей-парад – это нормально, и его охраняет полиция. Нападающие на геев – нацисты, и полиция их бьет. Кондопога и Хотьково, где местные разом прогнали пришлых, – проявления русского нацизма. То, что пришлые выживают местных с рынка труда и иногда режут, – это конкуренция и обычный криминал.
Аппарат вживляется не только в мозги обывателя, но и власти. Четвертой, например. Иногда получаются курьезы. Сравнительно недавно Черемушкинский райсуд Москвы признал экстремистским лозунг – кстати сказать, и вправду глупый – «Россия для русских». Умный Вассерман сказал по этому поводу, что согласно традициям национальной культуры русским называют прежде всего того, кто считает себя неотделимым от России, и поэтому немец Фонвизин и датчанин Даль, безусловно, русские, а суд имел в виду химический состав крови, т. е. выносил решение с чисто нацистских позиций.
Наконец, третье. Россия действительно победила нацизм – немецкий. Своего у нас никогда не было, если не считать маргинальные кучки – вечных ньюсмейкеров для мировой и федеральной прессы. Русские – единственный объект для обвинений в нацизме – сохранили главное свойство имперского народа: не отторгать чужое, а принимать его, делать своим, приобщать к своему. Поэтому и не исчезли до сих пор, хотя этого хотелось бы очень многим.
