Самым успешным материалом в истории советской журналистики считается опубликованный в 1976 году в «Комсомольской правде» очерк Юрия Роста «Два года ждала».
Очерк собрал невероятное количество читательских откликов, его цитировали чаще всех прочих публикаций, наконец, сняли по нему документальный фильм и показали по Центральному телевидению.
А рассказывалось в нем о собаке, которую хозяин бросил в аэропорту и уехал навсегда. Два года овчарка жила во Внуково, встречала каждый самолет, никак не могла поверить, что хозяин ее предал – такая вот пронзительная история получилась…
Несомненно, эта публикация – великая репортерская удача и заслуга. Примечательно лишь то, что истории о людях никогда не поднимались на такие вершины общественного внимания. Были, конечно, материалы, которые помнили годами (например, статью Нины Андреевой «Не могу поступиться принципами»), но до Роста им все равно далеко. Я прекрасно помню и статью, и фильм, хотя в то время учился в первом классе.
На самом деле никакой загадки у этого небывалого успеха нет: всякий трудящийся на нивах массового сознания прекрасно знает о «рефлексе умиления», который работает безотказно и вызывается исключительно зверюшками и детьми. По части общественного сочувствия людям, тем более взрослым, конкурировать с ними бесполезно. Поэтому в пропагандистском обозе любого правителя – и хорошего, и тирана гадкого – всегда есть дежурные котятки, собачки, мишки, тигрики, белочки, милые младенчики, юные пионерки с цветочками… Это всегда работало и будет работать, поскольку – рефлекс.
Во время кризиса 2009 года мой коллега усердно работал над репортажем о том, как в Сосновоборске замерзает бродячий зоопарк. Солидное московское издание проявило живой интерес, требовало продолжения сюжета. Коллега, помнится, сказал на бегу: «То, что десять тысяч человек остались без работы, по ипотеке платить нечем – это для них не тема. А вот то, что верблюд закашлял – тема!» Что поделаешь, мы в ответе за тех, кого приручили, и все такое прочее…
Не по себе немного становится, когда рефлекс используют не как приправу к пропагандистскому блюду, а как собственно блюдо, которое призвано как-то повлиять на реальную ситуацию. И, что удивительно, – срабатывает. «Палестинской девочке, расплакавшейся после того, как канцлер ФРГ Ангела Меркель предупредила ее о возможной депортации, продлен вид на жительство» – сообщает одна немецкая газета.
А вот уже наша: «Фотографии трехлетнего сирийца, утонувшего при попытке добраться до Греции, сделали невозможное. Европа, которая до этого со страхом и брезгливостью смотрела на тысячи беженцев, которые перелезали на ее территорию через колючую проволоку и многочисленные кордоны, вдруг резко сменила тон. Еще вчера казалось, что мигранты расколют ЕС на добрых и злых, на Запад и Восток. Уже хотели стрелять по их лодкам. Но мальчик утонул и, похоже, этим спас всех остальных». Более того, колумнист почтеннейшего лондонского издания задается вопросом: приспустит ли Британия флаги в память об утонувшем мальчике?
Не то чтобы нынешние проблемы Европы я принимал близко к сердцу (мне, признаться, на них наплевать) или мальчика не жалко (ей-богу, жалко), но такая вот ставка на вселенский инфантилизм меня удивляет. Сначала мы пошлем самолетики побомбить нехороших – и это правильно, а потом, когда нехорошие побежали от войны и мальчик утонул – ой, неправильно. И давайте все вернем «взад». Причем этот инфантилизм можно было бы принять за подлинное чадолюбие, если бы он распространялся на всех детишек, попавших под каток истории, – но ведь не на всех. Сколько таких мальчиков, погибших на Украине, было показано – и ничего не изменилось.
Собственно, и меняться-то ничего не должно, поскольку большая политика, а тем более война, интересуется не персонами, и даже не массами, а цифровыми выкладками. Чем больше крепчает цинизм, тем больше потребность в ребятах и зверятах – причем не только со стороны субъекта пропаганды, но и ее объекта.
Причем дело касается не только войны. Мне, например, очень приятно, что президент познакомился с кошкой Муркой и ребеночком на новоселье в хакасской деревне, отстроенной заново после майских пожаров. Приятно, что государство не оставило людей в столь массовой беде. Другое дело, когда беда не массовая, а одиночная, и погорельцам приходится столкнуться с Системой без всякого умилительного флера. Почитайте в Интернете письма таких одиночных погорельцев – сразу все умиление пройдет.