Большой плюс Виктора Толоконского – его открытость. Уже трудно сосчитать, сколько раз он был гостем «НКК». Приходил по серьезным поводам и без – чтобы просто пообщаться, обсудить текущие моменты. «У вас есть вопросы? Задавайте! Я полностью в вашем распоряжении» – так начинал разговор и никогда не смотрел на часы. Вот и на этот раз пресс-центр нашей редакции едва вместил собравшихся журналистов краевых и городских газет, телеканалов. И хотя заявленной темой пресс-конференции были два года работы губернатора в регионе, спрашивали по большей части о делах сегодняшних и завтрашних. Правильность курса, выбранного Толоконским, похоже, уже ни у кого не вызывает сомнений.
– Виктор Александрович, как вы оцениваете для себя прошедшие два года – ваши ощущения, оценки, переживания?
– С одной стороны, они пролетели как один день. С другой – приезжая в города и районы по нескольку раз, уже встречаю знакомые лица. И в общении с этими людьми у меня возникает чувство, что я здесь давно. И край не является для меня неизведанной территорией, как это было два года назад. Хотя узнавание продолжается. Это не тот срок, чтобы я мог сказать, что все здесь видел.
Мне очень важно было понять традиции края, психологию самых разных общественных групп, психологию управленцев, психологию власти. И одновременно предложить какое-то обновление той ментальности, которая традиционно в крае присутствовала. С этих позиций я выделил несколько принципиальных задач, которые были бы приняты, поняты и поддержаны.
Первое – убедить всех, что край имеет настолько мощный социально-экономический потенциал, что развиваться он может за счет собственных ресурсов. Мы не должны чего-то ждать, не должны от чего-то зависеть, а расти, используя свои возможности. Нам удалось в прошлом году, несмотря на резко ухудшившиеся внешние условия, увеличить доходы бюджета, обеспечить рост инвестиций в экономику края, сохранить те конкурентные преимущества, которые у него всегда были.
Второе – максимально сконцентрироваться на опережающем росте научно-образовательного комплекса, современных инновационных сфер деятельности. Не просто сохранять и укреплять ту структуру, которая исторически сложилась в экономике края, но добавить к ресурсной и промышленной мощи региона особую силу в сфере образования, культуры, науки. Я постоянно подчеркивал, что для Красноярского края не инвестиционная привлекательность первична, а социальная. Чтобы красноярцам здесь хотелось жить и работать, чтобы больше был выбор самых современных сфер деятельности, направлений развития, чтобы к нам стремились приехать из других регионов. И здесь понимание есть, мои коллеги эту позицию приняли.
Ну и, наконец, очень важным было почувствовать поддержку людей. Мне нужна эта энергия соучастия, энергия человеческого общения. И хотя два года – далеко не вся жизнь, и у меня еще здесь не очень много друзей, в главном я чувствую готовность поддержать, вижу интерес к решению тех задач, о которых я говорил. Это дорогого стоит. За два года я ни разу не пожалел, что сюда приехал. Для меня Красноярье – родная земля, родной край.
Точно и по правилам
– Появилась информация о том, что работы на ряде объектов универсиады отстают от графика. Многие опасаются – успеем ли?
– На самом деле критических отставаний нет. И если кто-то считает дни задержки, то они скорее относятся к некорректно принятым на ранней стадии планам, чем к каким-то сбоям.
Что здесь хочу подчеркнуть. Мне очень важно все сделать точно, по правилам. Спроектировать, подготовить площадки, пройти экспертизу. По большинству сложных объектов мы экспертизу уже прошли. В начале июня заключим контракты на подряд. Объявлены конкурсные процедуры по строительству Ледового дворца на улице Партизана Железняка. Второй уже возводится на правом берегу.
Получены положительные заключения экспертизы на все объекты деревни универсиады – пять высотных общежитий, центр питания, медицинский комплекс с самым современным оборудованием. Согласованы все вопросы, связанные с финансированием.
Мы еще выиграем по срокам – во все конкурсные процедуры на подряд ставится условие работать круглосуточно и без выходных. Это означает, что графики будут существенно сокращены. Сроком завершения строительства всех объектов я считаю первую половину 2018 года. Чтобы успеть осенью провести тестовые соревнования, адаптировать спортивные объекты к реальным условиям. Никаких сомнений в том, что мы своевременно все построим, у меня нет. Это напряженная работа, и расслабляться я не позволяю никому, ни на один день.
Отмечу, что мы добавили еще один объект универсиады – крытый Дворец спорта для хоккея с мячом. Его не было в плане. Это дорогой объект. Сейчас мы завершаем проектирование и в конце года начнем работать на площадке. Кроме того, вложим дополнительные средства, чтобы закрыть на реконструкцию Дворец спорта имени Ярыгина.
Рад, что удается построить в связи с универсиадой новые объекты социального плана, не только спортивные. Уже строится новый корпус БСМП. Завершаем экспертизу по новому большому корпусу в краевой клинической больнице. Будет построено более 50 тыс. кв. м площадей с операционными, реанимационными отделениями. Это позволит убрать старые ветхие здания, сделать краевую больницу современной.
Завершается экспертиза, проведены первые торги и подписаны первые контракты по строительству дороги, связывающей четвертый мост через Енисей с улицей Копылова, со сносом большого количества старых домов, переселением людей. Тоже понятно – для универсиады новая дорога не помешает, а в принципе это развитие инфраструктуры Красноярска, то, что необходимо для будущего города.
Кроме этого, мы приняли большую программу строительства объектов, не входящих в перечень универсиады. В первую очередь это аэропорт Емельяново, новый терминал площадью 41 тыс. кв. м. Это будет современнейший аэропорт со всеми возможностями. Он принципиально изменит настоящее и будущее Красноярска. Затем – расселение ветхого жилья, реконструкция зданий – памятников архитектуры, обновление наших центров культуры, музеев. Все будет делаться основательно, качественно, на долгую перспективу. Меня не соблазнишь временными внешними эффектами. Мне нужно добротное развитие Красноярска.
Запас прочности
– Бюджет края по данным, что гуляют в Интернете, оказался в черном списке – у нас самый большой дефицит из 50 регионов. Как вырос такой «хвост», в чем будем ужиматься?
– Все не совсем так. Бюджет края имеет внутренний долг около 80 млрд рублей. Это примерно половина наших годовых доходов. Есть очень много регионов, в которых внутренний долг гораздо выше. Например, у Татарстана он превышает годовой бюджет. То же самое – в Московской области. Наши 50 % долга считаются нормой. Мы не имеем никаких бюджетных ограничений.
Однако не скажу, что даже такой долг меня устраивает. Он образовался в условиях, когда почти пять лет не росли доходы, а расходы край серьезно наращивал. В первую очередь на повышение зарплаты работникам бюджетной сферы. Да, мы исполнили бюджет прошлого года с дефицитом в 14 млрд рублей, но при этом снизили реальный долг, заместили его бюджетными кредитами под 0,1 % годовых. То есть средств на обслуживание долга мы потратили меньше, чем это делали в прошлые периоды.
Бюджет этого года принят тоже с дефицитом, но это скорее отражает наши стремления увеличить расходы инвестиционного плана. Это правильно. За пределы этого дефицита мы не выйдем даже в самых сложных ситуациях. Напомню, в прошлом году доходы бюджета края увеличились на 21,5 млрд рублей, а расходы – на 15 млрд. Разницу направили на уменьшение дефицита. И еще одну реплику позволю, чтобы все были спокойны, – у края огромные экономические активы. Это завод цветных металлов и золота, «Красноярскнефтепродукт», аэропорт Емельяново, Красноярская энергетическая компания. Эти активы очень дорогие. И если нам начнет мешать внутренний долг – их легко реализовать. Но я считаю это невыгодным. Лучше сейчас расти, получать от государственных активов дополнительные доходы в бюджет.
Нам трудно далось начало года – сложились очень низкие цены на основные экспортные товары региона. Мы теряли доходы от прибыли, и я был вынужден законсервировать некоторые инвестиционные расходы. Но сейчас большинство из них уже «раскассированы» – средства идут на ремонт дорог, подготовку к зиме, реконструкцию социальных объектов.
Мы не допустили ни одного сбоя в исполнении бюджета, ни от чего не отказались, выполняем все социальные программы. Все работает и будет работать. Запас прочности у бюджета края большой.
Детская стройка
– Все ли так хорошо с детскими садами в крае, как нам рассказывают?
– Есть несколько территорий, в том числе Красноярск, где потребность в детсадах еще сохраняется. Конечно, в подавляющем большинстве районов края она снята. Но в Красноярске мы продолжаем строить, будем создавать новые места, стимулировать развитие частных детских садов. Да, содержание в них в несколько раз дороже, чем в муниципальном детсаду. Ко мне иногда наезжает внук, которому четыре года. С ним трудно справиться, тем более в семье все работают. Я как-то спросил про детский сад, а мне отвечают: «У нас очередь». Тогда мы его в частный устроили. Там примерно 1 200 рублей день стоит… Тем не менее власть заинтересована в негосударственных детских садах. В чем этот интерес заключается? Их должно быть значительно больше. Мы будем платить частному инвестору, во-первых, за строительство детского сада, и, во-вторых, за пребывание ребенка. Для родителей суммы выйдут дешевле, чем сейчас это происходит.
Заработаем сами
– Недавно был подготовлен законопроект по снижению налогов для нефтяных компаний. Логика власти понятна – чуть-чуть потерять сейчас, а потом, в перспективе, вернуть деньги с прибылью. Однако выполнят ли компании свои обязательства?
– На самом деле эти процессы связаны не так просто. Мы заключаем с нефтяниками соглашения о том, что их налоговый потенциал будет расти, и даже если закон края установит льготы, то объем доходов мы не потеряем. Но эти льготы нужны, чтобы компании продолжали инвестировать. Мы не можем остановиться. Сегодня в крае добывается около 22 млн т нефти в год, в основном на Ванкоре. С «Ванкорнефти» мы получаем около 17 млрд рублей в бюджет. И нужно не просто сохранить объем добычи, но и чуть-чуть его нарастить. Даже несмотря на то что мощности Ванкорского месторождения будут несколько снижаться.
Я недавно летал в Эвенкию, в Ванаваре проводил совещание. У нас огромные запасы нефти на Юрубчено-Тохомском месторождении. В этом году завершается строительство нефтепровода Куюмба – Тайшет, который свяжет юг Эвенкии с Транссибом – это почти 700 километров трубы. С компрессорными станциями, со всей инфраструктурой, почти 100 млрд рублей инвестиций. И когда в конце прошлого года мы вместе с руководством компании «Роснефть» обсуждали эти инвестиционные программы, то задача ввести льготу по налогу на имущество как раз была связана с этим. Вы вкладываете, строите – мы предоставим вам льготы по этим затратам. Пока вы будете осваивать и оправдывать вложенные деньги, мы готовы пойти на льготу. Закон еще не подписан, но мы продолжаем с «Роснефтью» переговоры, и у меня нет никаких оснований сомневаться в том, что компания свои инвестиционные планы выполнит. Это мне и Эвенкия подтверждает, и с «Транснефтью» мы договорились. Я все-таки рассчитываю, что в краткосрочной перспективе, лет за пять, мы выйдем на 25 млн т нефти по году. А через десять – и на все 30 млн. Таким должен быть объем добычи черного золота в Красноярском крае.
Вы помните, как я через несколько месяцев работы в регионе поставил задачу за два бюджетных цикла увеличить годовые доходы бюджета на 100 млрд рублей. Многие сомневались, что это вообще осуществимо. Мы начинали бюджет со 120 млрд. В этом году, думаю, 170 будем иметь. На 50 млрд прирастем. И дальше пойдем. Вот эти дополнительные доходы и есть развитие края. Дороги, спортивные объекты, больницы, школы. На все нужны огромные вложения, и их мы должны заработать сами. Кто-то пишет письма в Москву и ждет, когда до него дойдет очередь. А мы ждать ничего не будем, а продолжим быстрыми темпами развивать экономику, в том числе добычу и переработку нефти, получать доходы.
В ответе за все
– На вашу долю пришлась так называемая муниципальная реформа, когда главы муниципалитетов больше не избираются прямым голосованием, а назначаются конкурсной комиссией. Повысило ли это управляемость территорией?
– Все-таки назвать это назначением никак нельзя. Это выборы. И конкурсная комиссия тут далеко не главная. У нас есть примеры, когда конкурсная комиссия рекомендовала одного кандидата, а депутаты выбирали другого. И если бы вы такой вопрос задали в Америке, там даже не поняли бы, о чем идет речь. Там мэров городов можно избирать по закону прямым голосованием, но чаще их избирают из состава городского совета. И никто не ставит под сомнение, что это демократическая выборная процедура.
На самом деле комиссия не столько определяет – она скорее обеспечивает процедуру. Любые выборы требуют подготовки. Нужно проверить биографию кандидата, декларацию о его доходах и так далее. Причем комиссию образует тоже не губернатор, а районный, городской совет и губернатор вместе.
Мне в этой системе важнее другое. Я нисколько не против прямых выборов. Просто новая модель изначально подчеркивает, что и краевая власть, и муниципальная вместе отвечают за все, что происходит в районе. Что у нас нет такого – выбрали главу, так сами с ним и разбирайтесь. Нет, теперь и я отвечаю за все тоже, потому что меня выбирали эти же люди. Не могу себе позволить сказать – «это муниципальные проблемы, отстаньте». Я знаю, куда пошел каждый рубль из бюджета, и могу по памяти сказать, сколько денег на дороги у Канска, сколько у Шарыпово, у Назарово. Я постоянно занимаюсь этими проблемами, звоню главам и не требую, а советую, подсказываю, прошу обратить на что-то внимание, предлагаю помощь.
Подводить какие-то итоги реформы пока рановато. Сменяемость не такая большая прошла. Очень многие главы продолжают работу. Для меня важен факт: во многих районах избрали не тех, кого мы видели, на кого краевая власть делала ставку. Это же выборы! Никто не командует, не администрирует. Система мне кажется работающей. Она исключает несовершенство предыдущего периода, когда было двоевластие, переходящее в безвластие.
Разговор по существу
– Формат общения президента со страной стал традицией. Не стоит ли взять нечто подобное на вооружение и губернаторам?
– На самом деле я этим занимаюсь каждый день, постоянно. Просто не убежден, что эту мою сторону работы надо переводить в публичную плоскость. Система построена очень жестко. Во-первых, я несколько раз в месяц провожу личный прием граждан. В Красноярске либо на выезде. Где люди ко мне обращаются со своими проблемами.
Второе – у меня есть особая папка, куда мне подбирают самые сложные обращения граждан в письменном виде. В неделю их набирается 10–15. По всем я делаю свои личные поручения, ставлю себе на контроль и сам принимаю решения, как этим людям надо помогать. Плюс много обращений ко мне приходит из Москвы – кто-то считает, что только к губернатору надо обратиться, а кто-то – и к президенту. И я тоже по ним делаю поручения. Бывает, на улице ко мне подходят. Так должно быть всегда. Люди должны ощущать, что их слышат. И если возможность оказания помощи не вписывается в наши правила, в бюджетные рамки, я обращаюсь к бизнесу – помогите человеку. Выделите деньги. Я вас прошу.
Работать и зарабатывать
– Стоит ли сейчас перед краем задача самообеспечения основными продуктами питания?
– У нас есть очень серьезные плюсы в эффективности аграрного комплекса. Есть и минусы. И однозначно сказать, что в АПК края все хорошо, я не могу. У нас замечательное зерновое производство, но оно не повсеместное. В одних районах хорошее развитие, в других пустота. Так нельзя, потому что сельскохозяйственное производство не совсем экономическая сфера. Это жизнеобразование и занятость. И с этих позиций меня не устраивает, что, к примеру, в Ужурском районе или Назаровском можно получать по 40 центнеров с гектара, а в других районах я с трудом нахожу фермера. А ведь там живут люди. Поэтому мне важнее не экономические эффекты от двух-трех хозяйств. Мне важна занятость среди населения. И я сейчас меняю политику поддержки сельской экономики, чтобы главным критерием была всесторонняя занятость, чтобы по всему краю люди могли работать и зарабатывать.
В крае маленькое поголовье скота. А оно всегда должно коррелировать с зерном. У нас же получается так, что зерна почти полтора миллиона тонн лишнего. Вот его надо переводить в мясо, молоко, другие продукты животноводства. Поэтому будем усиливать меры стимулирования роста поголовья и крупного рогатого скота, и свиней, и птицы.
Одна из первых задач, которую я эти два года решал, – это новые мощности по переработке. Большемуртинский свинокомплекс дает нам 26 тыс. т свинины. А это, в свою очередь, потребует 130–140 тыс. т зерна для корма. Недавно запустили в Сухобузимском районе предприятие по производству мяса индейки. В этом году оно даст 7–8 тыс. т, а в следующем выйдет на уровень вдвое больший. В Шарыповском районе будем строить новую фабрику по производству мяса птицы. В Шушенском с яичного направления на мясное перевели фабрику, тоже 5–6 тыс. т мяса получим.
В принципе, мы по основным продуктам питания себя обеспечиваем. Поверьте, в том же Новосибирске местные марки далеко не преобладают. Идет взаимообмен – к нам продукты везут, мы соседям что-то предлагаем. Другое дело, что мы сейчас очень много вывозим зерна, а я хочу, чтобы вывозили и мясо, и молоко. В перспективе я вижу миссию края еще и в Китае – там спрос на продовольствие растет очень сильно.
Мы примем новации в закон, в котором создадим систему государственной аттестации качества продовольственных продуктов. Определим процедуру, как такое признание можно получить. Я подписал распоряжение, в котором обратился к торговым сетям с просьбой отдельно выкладывать продукцию красноярских производителей. Это не так сложно. Мне не хочется им приказывать, но я даю сигнал – вы сделайте. Что вам со мной связываться? Тем более эти меры увеличат продажи.
В июне постараюсь группу руководителей наших сельхозпредприятий свозить в Новосибирск. Будем обмениваться опытом большой переработки, больших рынков, улучшения генофонда племенного стада, использования лучших практик. Мы долгие годы относились к сельской экономике таким образом: налогов нет, показатели растворяются. Все внимание было металлам, перекрытию рек, вырубке леса. Масштабно развивались на ресурсной экономике. Сейчас нужно понимать, что производство сельхозпродукции, глубокая ее переработка – перспективная и важная сфера. Здесь происходит самый быстрый оборот капитала – даже нефть с этим не сравнится.
– Есть то, что вы не успели сделать из намеченного за прошедшие два года?
– Я не успел побывать в местах, что у всех вызывают восторг. Я не был в Ергаках, на плато Путорана, не был на озерах. Есть такие в крае места, которые поражают и которые не забудутся никогда. Вот на них объективно времени не хватало. Это еще мне предстоит. Я оставляю эти места для души, чуть, может быть, позднее.
