О пчеловоде из Верхней Ури Ирбейского района Викторе Михайловиче Головне знают не только в Красноярском крае. Его мед даже в Италии едят, звезд российской эстрады угощают. Еще бы – качество продукта отменное, лабораторно подтвержденное. Правда, и без бумажек понятно: пчелы Головни трудятся летом на славу. Создать условия для жужжащих работниц – особое мастерство.
Дело мастера боится
Таких мастеров своего дела, как Виктор Головня, в народе величают «знатный». Пчеловодством он занимается вот уже 30 лет. Хотя, говорит, всю жизнь рядом с пчелами жил, изучал их:
– Отец пасеку начал держать, как с войны пришел – в 1946 году. У него всегда восемь-десять ульев было. Нас в семье шестеро. Учились, смотрели, отцу помогали. Но серьезно пчеловодством я намного позже занялся.
Виктор в армии отслужил и на севера подался: нанялся в Норильск в заполярный совхоз водителем. Ехал на три года, а прожил 25.
– Я работал и горя не знал. Норильск тогда был – отдельно созданный рай. Люди в Заполярье другие. Одно слово – северяне, – говорит Виктор Михайлович.
Тогда заполярный совхоз большое хозяйство имел. Тут тебе и теплицы, и коровник, и свинарник. А еще два подсобных хозяйства – совхоз «Таежный» в Красноярском крае (Головня туда каждое лето в командировки ездил на заготовки сена для коров), а также хозяйство в Новодугинском районе Смоленской области. Оттуда в Норильск яблоки и мед поставляли.
– Однажды в марте привезли из Смоленской области в Заполярье тонну меда. Я попробовал – невкусный. Говорю: «Да разве это мед, его есть нельзя!» Директор совхоза посмотрела на меня: «Зайди ко мне утром». Ну, думаю, попал я за свой язык. Прихожу, а она мне деньги подает и командировочное удостоверение: «Покупай пчел, осенью чтобы тонна меда была».
А куда Виктору Михайловичу ехать? Конечно, на родину, в Верхнюю Урю. Здесь дом отцовский, луга с разнотравьем. Зашел в краевую пчелоконтору, купил 30 семей жужжащих работниц, смастерил ульи. И осенью не тонну, а две меда в Заполярье отправил.
Зачем квартира?
С тех пор так и работал: зимой в Норильске шоферил, а весной на все лето отправлялся в Ирбейский район – пчелами занимался.
Самый северный совхоз денег на пасеку не жалел. Оплатил Головне строительство зимнего хранилища для ульев, трактор прикупил, другую технику. Она и сейчас у пасечника жива, на ходу. Он ею активно пользуется.
Четыре года Виктор Головня качественным и душистым медом Норильск обеспечивал. А там – перестройка, совхоз ликвидировали. Ни коровы не нужны, ни свинокомплекс, ни пасека.
Пчеловода тогда перед выбором поставили: или квартира в Красноярске по программе переселения «Север на юг», или пасека в родной деревне. Конечно, он пчел выбрал. Рассудил так: что в городе делать – на диване лежать да телевизор смотреть? Нет. Уж лучше он в деревне при деле будет.
Было это в 1997 году. С тех пор Виктор Михайлович самостоятельный пасечник.
Пройдет и это…
– Так и пошло, – продолжает свой рассказ Головня. – У меня напарник появился. Мы с ним уже 27 лет вместе кочуем – летом ульи на поля вывозим в пяти километрах от деревни. В Новосибирске купили хорошие семена трав – донника и синяка. Это замечательные медоносы. Синяк особые свойства меду придает.
Виктор Михайлович показывает мне фотографии со своего «кочевья»: вот ульи – у каждого три надставки с рамками (это чтобы пчелы больше меда накапливали за сезон), вот роение идет, вот травка на поле растет, вот палатка, где мед откачивают. А за пасекой – лес грибной.
В этом году Виктор Головня с напарником последний раз выбрались на кочевье. Поле, засаженное медовыми травами, взял в аренду сельсовет. Распахал, даже не позволил пасечникам семена культивируемых ими растений собрать.
К произошедшему Головня относится философски:
– Знаете, что на кольце у царя Соломона написано было? Все пройдет, и это пройдет.
До этого у Головни 100 ульев было, теперь 50: пасечники разделили пчелиные семьи поровну.
– На огороде ульи выставлять буду, – делится планами Виктор Михайлович. – Разнотравье на огороде посажу. Да и вокруг у нас медоносов хватает: болото.
Жало – что шприц у доктора
Пасечник с удовольствием демонстрирует мне рамки, в которых идет расплод. Сейчас мед уже не откачивают, оставляют пчелиной семье на зиму. Полосатые работницы живо суетятся, запечатывая восковые соты, в которых, как в колыбельках, лежат личинки.
– Знаете, кто самый страшный враг пчелы? – спрашивает бортник. – Пчеловод. Потому что по незнанию может больше вреда причинить, чем любое животное. Вот мы сейчас рамку подняли – нарушили. Теперь пчелам потребуется три часа, чтобы восстановить ее.
Чтобы большого вреда пчелиной семье не причинять, Виктор Михайлович постоянно учится: читает, слушает, интересуется. Хотя, говорит, сколько ни читай, все равно до конца пчелу не поймешь. Это как у человека – каждая семья индивидуальна.
О том, что в улье что-то неладное происходит, он уже на уровне интуиции понимает:
– В одной семье матка плохо сеет, в другой трутней много. А иногда заглянешь – двигаются или жужжат не так, как обычно.
Благо – опыт работы с жужжащими труженицами есть у пчеловода. Получается с ними ладить и неплохой «урожай» получать.
Одна семья каждый день приносит в улей до 10 кг меда. Правда, и съедает достаточно – до 120 кг в год. Но ведь и трудится не покладая крыльев.
– Работа у пчелы адская. Каждый день нектар собрать и из него мед приготовить. А это его отвентилировать нужно. Каждая пчелка нектар через свой зобик пропускает и крылышками вентилирует – выпаривает.
К своим подопечным пасечник относится с уважением. Пчела для него не только работница, но и первая помощница, лекарь. Мало того, что мед обладает ценными свойствами (ведь собирая нектар летом, пчела как будто знает, чем будут болеть люди зимой, и закладывает в свой продукт особые макро- и микроэлементы), да и укус пчелы при многих болячках целителен.
К Головне даже из города приезжают на оздоровление при болях в спине или суставах. Говорят, жало этого насекомого что шприц у доктора.
Справка
Среди пчеловодов ходят легенды, что раньше в Красноярском крае было меда столько, что пасечникам приходилось рыть ямы в тайге, обкладывать их берестой и заливать в них духмяный продукт после сбора. В советское время, например, пчеловодством занималось множество колхозов. Затем количество пасек в крае уменьшилось, снизилось и производство меда. Если в 2001–2005 годах сбор меда в Красноярском крае составлял 1 422 тонны в год, то в 2006–2010 годах – всего 752 тонны.
В 2020 году, по данным краевого минсельхоза, в регионе работает 1 010 пчеловодческих хозяйств, насчитывается более 15 тысяч пчелосемей.
Фото автора
