Весна, дача… Мы с мужиками для пользы общества делаем запруду под водопровод. Работаем дружно. А в это время шествовал по планете спортивный праздник – чемпионат мира по хоккею (который мы, в отличие от нынешнего, проиграли), и потому рано или поздно такой вопрос должен был прозвучать.
– Как наши со шведами вчера сыграли, никто не знает?
Молчание.
– Никто, – наконец отвечает хмурый дядька.
– Вроде ничья, – говорит кто-то.
– А мне наплевать – чья-ничья, – продолжает хмурый, ритмично орудуя совковой лопатой. – Сейчас спорта нет. Я вот баскетбол любил, сам играл, на все игры ходил. А тут вижу – за «Енисей» негр играет. Ну когда такое было видано, чтобы негр – и за «Енисей»? Он сюда приехал бабки зарабатывать, а я за него болеть должен? Да пошел он…
Опять пауза. Мужики прекращают бросать. Мужикам интересно, что хмурый дядька скажет дальше. И он говорит.
– Вот раньше спорт – был. За первое место – электробритву давали! За второе – часы «Ракета»…
– Трусы с каемкой, – с удовольствием дополняет кто-то.
– Во-во, трусы! – хмурый прекращает работу, чтобы произнести финальную ударную фразу. – И – бились! И болели! А сейчас – негры за «Енисей» играют, и… (далее см. начало монолога).
В общем-то, я предполагаю, что мой сосед по дачному массиву мог бы сказать по поводу назначения главным тренером российской сборной по, извините за выражение, футболу очередного иностранца – на этот раз им оказался Фабио Капелло.
Сразу оговорюсь: я очень далек от футбола и спорта вообще. Мне приятно слышать, что наши выигрывают, немного грустно, когда проигрывают, – и не более того. Хотя в детстве и юношестве все было с точностью до наоборот. Перелом произошел по причине примерно того же явления, о котором говорил хмурый дядька.
Придумав девиз «О спорт, ты – мир», Пьер де Кубертен попал в десятку. Зрелищность спорта вторична. По своей истинной природе спорт – заменитель войны. Это подтверждает не только обычай древних греков прекращать все войны на время Олимпиад. Жажда соперничества не менее сильна в человеке, чем инстинкт продолжения рода, и эллины гениально придумали, когда попробовали направить ее с полей сражений на стадионы. У человека появилась возможность – без радикального членовредительства и, что особенно приятно, лишних трупов – получить ответ на раздирающий душу вопрос: насколько сильна моя нация, страна, город, двор, я сам, наконец?
В этой логике хоккейная сборная села Кукуево гораздо ближе к природе спорта, чем какой-нибудь «Нью-Йорк Рейнджерс», где всякой твари по паре, хотя играют они, надо признать, получше кукуевских. Советский спорт был действительно спортом, поскольку являлся одним из фронтов холодной войны – и на этом фронте мы побеждали. Стабильно и геройски. Тогда понятие «наши» не было политическим брендом, но имело незамутненный, подлинный смысл. И потому страна торчала до ночи у телевизоров и целовала кинескопы. Сам торчал, сам целовал… А теперь – спокоен, как полый тростник.
Хотя нет – бесят новости спорта. «Нападающий «Спартака» Сидоров исключен из списков команды и выставлен на торги…», «Московское «Торпедо» ведет переговоры о покупке центрфорварда…», «Ювентус» готов заплатить 14 миллионов евро за Махмуда Бякина…» и т. д. и т. п.
Если бы в древности невольничьи рынки были оборудованы громкой связью, там звучала бы примерно такая же информация. Правда, вот тут товарищ говорит, что эти «невольники» с мячиком – долларовые миллионеры… И здесь начинается самое грустное.
Как съязвил сатирик Задорнов, с футболом у россиян сложились садо-мазохистские отношения: футболисты – садо, россияне – мазо. Когда во время разных «Евро» и «Мундиале» наши болельщики получают дежурную порцию вышеупомянутого удовольствия, я вспоминаю хмурого дядьку и негра, приехавшего на заработки в «Енисей»… Конечно, в сборной по правилам – только природные граждане, но живут-то они в том мире, где самое главное – кто и за сколько тебя купит. Наш футбол интересен только как иллюстрация юного, варварского отношения к деньгам. У разбогатевшего варвара если гувернантка – то француженка, детей учить – в Лондон, и без вариантов. Именно в этом заключаются его представления о «высшем классе». Он искренне верит, что деньги могут все: жизнь его переубеждает, но вера сильнее. Поэтому и нищий Дагестан платит покупным игрокам суммы, превышающие региональный бюджет, – без особого, надо признать, эффекта. Поэтому же «на сборную» упорно зовут очень дорогих иностранцев – ждут положенного сервиса. Валерий Газзаев заявил, что данная традиция «убивает российскую тренерскую школу» – да кто ж его, доморощенного, будет слушать?
Можно, конечно, выдать приезжую звезду за местного физкультурника. Но к спорту, который заменяет войну, какое это имеет отношение?
Кстати, этот самый Фабио, еще не вступив в должность, сказал, что главная беда российского футбола – избыток иностранцев в клубах. Он вообще, говорят, оч-чень серьезный парень. Жалко, что не наш.
