Красноярца Алексея Сталидзана в городе знают хорошо: взрослый человек с невозмутимым видом рассекает по дорогам на самокате. Рядом часто бежит огромная собака, похожая на волка. Мало кто знает, что последние 30 лет Алексей ходит на протезе, и такое средство передвижения для него – наконец-то обретенная свобода.
Два случая
– Я вас на улице встречу, мне как раз Локоса выгулять надо, – договаривается с нами Алексей по телефону. Локос, огромный маламут, послушно стоит на крыльце новостройки, пока хозяин выкатывает свое средство передвижения. Собака и велокат, а именно так Алексей Сталидзан называет свое изобретение, – две главные удачи, которые перевернули его жизнь.
С псом они познакомились пять лет назад – друг решил похвастаться выводком щенят. Один из пяти псов положил лапу на здоровое колено. Алексей решил мгновенно: беру. Спонтанное решение переросло в настоящее братство и хоть небольшой, но бизнес – прожить только на пенсию в восемь тысяч взрослому мужчине сложно. Алексей делал свое маламут-такси, сейчас катает детишек на Театральной и дает фотографироваться с лохматым другом.
– Помучился я поначалу. Он же сильный, дурной, за собакой побежит – меня по асфальту тащит. Но приноровились, привыкли друг к другу. Мы гулять пойдем вон на ту площадку, идите напрямки, а я по дороге объеду.
До площадки метров 300. Пробираясь по замерзшим снеговым кочкам, мы доходим до нее вторыми – Алексей уже доехал на своем изобретении окружным путем. Велокат – вторая крупная удача. Два года назад на глаза в спортмагазине попался уцененный китайский детский самокат.
– Что меня тогда подвигло? – вспоминает он. – Не могу понять. Купил и в багажник бросил, две недели с ним прокатался. А как-то проснулся утром – и меня осенило: надо к самокату приварить сидушку, как на велосипеде.
В ближайшей автомастерской вся процедура заняла 15 минут. С этого момента, как говорит сам Алексей, он начал гонять. Что это означает для человека, вынужденного 30 лет передвигаться очень ограниченно?
– На меня люди смотрят с интересом, с любопытством, – Алексей подбирает слова. – Без жалости. Я свободен – могу передвигаться, когда и куда хочу. Хоть по пересеченной местности, по буеракам этим.
По буеракам, правда, ездит усовершенствованная модель – Алексею сделали уже второй велокат. На нем стоят колеса от инвалидной коляски, в которую он принципиально ни разу не садился. За эти годы изобретатель провел обкатку средства передвижения во всех погодных условиях – абсолютным рекордом стали минус 35, когда пришлось добираться на турнир Ярыгина.
– Оделся потеплее и погнал, – рассказывает он. – Балаклаву, перчатки посерьезнее, только нос замерз немного. Какая бы коляска электрическая с такими морозами справилась, если у людей машины не заводились. А я доехал спокойно.
«Хочу быть полезным»
В августе прошлого года велокат стал единственным средством передвижения – личная машина встала наглухо. Починить или даже эвакуировать ее от здания городской администрации просто не на что. И тут у этой истории начинается новая глава. По словам Сталидзана, поначалу кондукторы его шпыняли – требовали заплатить за проезд. Запрещали использовать такое средство передвижения и в торговых центрах, магазинах, на массовых мероприятиях в городе.
– В аптеку однажды за корвалолом приехал. Так мне там: «Что разъездился?» Представляете? – возмущается Алексей. – И ведь каждому приходится объяснять, что это не просто самокат – это половина инвалидной коляски. Протез, как мандат, предъявляю.
Тогда ему стало понятно, что с изобретением нужно что-то делать, иначе оно так и останется в статусе самоделки.
Уже в своей крошечной однокомнатной квартире он показывает нам кипу бумаг – результат переписки со всевозможными ведомствами, депутатами… Пока хозяин шуршит бумагами, Локос, уютно свернувшись, лежит под кухонным столом. Он взрослый пес, теперь ему возить детей не так интересно, а значит, хозяин останется без части и так небольшого заработка.
– Я понял, что велокат нужно сертифицировать, – продолжает Алексей. – Пока нет сертификата, его нельзя тиражировать. А я хочу быть полезным – помогать таким, как я. И если хотя бы пять-семь человек смогут так же свободно передвигаться, буду счастлив.
С сертифицированием пока туго – велокат не могут зарегистрировать как средство реабилитации, отказ уже получен. Сейчас изобретатель пытается доказать, что это спортивный инвентарь. Алексей вспоминает, как он – спортивный в принципе человек – упал со своего первого велоката. У человека, ограниченного в движениях, проблемы с вестибулярным аппаратом, особенно если он не использует протез, садится в инвалидное кресло.
– А это универсальный тренажер оказался – я даже сам не ожидал, – рассказывает он. – Работает не только нога, которой я толкаюсь, работает абсолютно все тело. Развивается вестибулярка. Я помню, как нагонялся в первый день, когда на него сел, – шевелиться потом не мог, настолько серьезная нагрузка.
Конечно, на рынке уже есть китайские аналоги этого средства передвижения, но дело в том, что, как и все средства реабилитации, такой велокат должен быть индивидуальным – сделанным строго под определенного человека. Кому-то, считает Сталидзан, может и моторчик к нему понадобиться.
За два года переписок со всеми ведомствами у Алексея возникала идея плюнуть и зарегистрировать изобретение на свои кровные. Но вопрос в том, что лишней копейки у человека, живущего на пенсию, просто нет. Сейчас он старается объединить вокруг себя единомышленников – людей, которые тоже хотели бы пользоваться велокатами. Если их будет достаточное количество, уверен, что дело с сертификацией сдвинется с мертвой точки. И Красноярский край станет не только местом, где появилось новое средство реабилитации для опорников, но и регионом, где люди могут передвигаться свободнее.
– Я ж теперь еще и окружающую среду берегу, – улыбается Алексей, провожая нас. – На машине-то не езжу. Велоката мне достаточно. Еду куда захочу.
Фото Олега Кузьмина
