В прошлом году в крае в ДТП погибли 598 человек, в том числе 21 ребенок. 5 953 человека пострадали в ДТП, некоторые остались инвалидами. Недели не проходит, чтобы местные телеканалы не огорошили зрителя сообщением об очередной трагедии: насмерть сбиты люди на перекрестке, страшная авария на трассе – трое погибших, пьяный водитель сбил ребенка на пешеходном переходе…
Виновных потом судят, они получают реальные сроки заключения. Но суд – последняя инстанция в таких делах. Ему предшествует следствие, тщательное и кропотливое. Особенно если в ДТП пострадали или погибли люди. Такими происшествиями, часто сложными, запутанными, занимается специальный отдел следственной части Главного следственного управления ГУ МВД РФ по Красноярскому краю, чья сфера деятельности – дорожно-транспортные. Возглавляет отдел опытный специалист, полковник юстиции Нина Васильевна ШЛЯКОВА.
– Нина Васильевна, как вы стали следователем? Наверное, мечтали об этом еще в университете?
– Вовсе нет. Первое место моей службы в милиции – инспекция по делам несовершеннолетних. Работала с неблагополучными семьями, с трудными детьми и подростками. И мне очень нравилась эта работа, я видела положительные результаты: приятно было, когда удавалось наставить малолетнего хулигана на путь истинный, заставить взяться за ум его пьющих родителей. Думала, что и дальше продолжу работать в этой структуре. До сих пор с благодарностью вспоминаю первый свой коллектив и его руководителя Татьяну Васильевну Прибыльскую, которая меня многому научила.
Но пришлось по семейным обстоятельствам переехать в Игарку, там места в ИДН не оказалось, и мне предложили работу в следствии, заниматься общеуголовными делами. Первым моим делом по ДТП в Игарке было столкновение мотоцикла с автомобилем ВАЗ. Мотоциклисту отрубило пальцы на руке. Кровь, страх, эти отрубленные пальцы на снегу… Опыта еще не было, с трудом оформила протокол, не могла понять, что к чему привязать. Но старшие товарищи помогли, подсказали, в итоге я все сделала правильно и дело ушло в суд. Потом в жизни у меня были расследования сотен более тяжких и сложных дел, но то, первое, запомнила навсегда.
Через два года вернулась в Красноярск в звании старшего лейтенанта. Мне предложили работу в отделе по расследованию ДТП в следственной части УВД города.
– Помните своих первых наставников? Чему они учили молодого следователя?
– Конечно, помню. Начальником отдела была Людмила Николаевна Колесникова, пришлось работать и с Юрием Анатольевичем Шаповаловым, сейчас он в ГУВД края. А учили меня в первую очередь тому, что является основой основ следствия, с чего оно, собственно, и начинается: это тщательный осмотр места происшествия, правильное оформление ДТП по горячим следам. Здесь мелочей не бывает. Нужно зафиксировать все следы на месте, нельзя упустить ни одной мельчайшей детали. Глаз должен быть так наметан, чтобы увидеть то, что другие даже не заметят. Все осколки, микрочастицы, фрагменты автомобиля… Царапину на асфальте, мелкую вещь в салоне машины. Куда вылетели какие-то предметы после столкновения? По их разбросу иногда можно определить силу и направление удара. По характеру вмятин, по соскобам с кузова, по трасам (следы, остающиеся на кузове), можно определить даже, кто ехал с большей скоростью. Не изъял какой-то осколок, не привязал его к «местности», забыл сделать нужный замер – потом это не всегда можно восстановить экспертизами и следственными экспериментами: следы утрачены, автомобиль с дороги убран, ничего не докажешь. Словом, наша работа требует большой аккуратности, наблюдательности и терпения.
– Сколько сейчас сотрудников в вашем отделе, какая у них нагрузка и какова территория вашей ответственности?
– Всего в отделе 21 человек, следователей – 19, четверо из них занимаются доследственными проверками.
Каждый следователь одновременно ведет 10–15 дел. А они к нам поступают не только из Красноярска, но и со всего края. Мелочевкой вроде помятого крыла не занимаемся, расследуем только ДТП, в которых серьезно пострадали или погибли люди. Те, что вызвали широкий общественный резонанс, тоже наши. Часто берем дела, которые наши коллеги в районах по каким-то причинам раскрыть не смогли. А поскольку это именно наш профиль, успешно их раскрываем и отправляем в суд.
Все трассы, ведущие в город и из города, – наша зона ответственности. Здесь чаще всего случаются ДТП с человеческими жертвами. Северное шоссе, трассы М-53, М-54, дорога на Дивногорск, Емельяновский и Манский районы… Сложность таких дел в том, что участниками происшествий нередко становятся люди из других городов России: дальнобойщики, путешественники.
– И как же допросить свидетеля, если он уехал, например, во Владивосток? По скайпу?
– Нет, конечно. Направляем специальное поручение нашим коллегам во Владивосток или любой другой город: допросить такого-то, задать такие-то вопросы, выяснить нужные нам обстоятельства. Если нужны какие-то особые следственные действия, наш сотрудник выезжает в командировку. Ну а уж командировки по краю – в порядке вещей.
– А как все же решается, что вы расследуете именно это ДТП, какие существуют критерии, чтобы дело попало именно к вам?
– Статья 264 УК – основная, по которой мы работаем, – подразумевает два критерия: тяжкие телесные повреждения (или смерть человека) плюс нарушение ПДД. Если в этой паре не хватает одной составляющей, уголовное дело не возбуждается, это не наша компетенция.
– Разве бывает, что труп есть, а нарушения ПДД нет?
– Бывает. Например, пешеход переходил дорогу в неположенном месте, внезапно появился перед автомобилем, и тот его сбивает. Насмерть. Но в результате следственных действий, расчетов по специальным формулам, экспертиз, следственных экспериментов выясняется, что водитель двигался с положенной скоростью и не располагал технической возможностью остановиться. В данном случае в возбуждении уголовного дела отказывается.
– Как это – нет нарушения? А пешеход разве не нарушил?
– Нарушил. Но обвинение предъявляется лицу, которое причинило вред другому лицу, а не самому себе. Не может же человек сам на себя подать в суд: мол, я нарушил правила, сам из-за этого пострадал, прошу меня наказать?
– Не может. Особенно если он уже мертв… А кто из водителей, по вашим наблюдениям, чаще всего становится виновником ДТП?
– В последнее время типичный нарушитель – молодой человек или девушка с очень маленьким водительским стажем и большой самоуверенностью на дороге. Молодость требует острых ощущений, скорости. Люди стали жить лучше материально, поэтому многие родители считают своим долгом купить ребенку автомобиль. И этот незрелый 18-летний «ребенок» выезжает на дорогу без чувства страха, без навыков, и сразу «тапку в пол»…
– Можно сказать: берегись молодой блондинки за рулем, с восклицательным знаком на заднем стекле дорогого мощного автомобиля?
– Иногда и молодые брюнетки представляют опасность. (Улыбается.) Да и блондинки ездят на разных автомобилях. А вообще, по статистике, виновниками ДТП чаще становятся мужчины. Потому что их за рулем больше, чем женщин.
– В прошлом году город содрогнулся от страшного ДТП на перекрестке улиц Ленина и Горького, когда такой вот молодой человек сбил насмерть двух женщин, и телевидение потом показало это со всех ракурсов. И тогда же, я помню, народ поговаривал: ну, этого «отмажут», будет «не виноват».
– Это не более чем обывательские разговоры на кухнях. К сожалению, такие высказывания попадают и в соцсети, а кто-то даже рассылает свои «сомнения» по государственным инстанциям. Все это создает нездоровую атмосферу, и когда такое говорят, мне обидно за моих следователей, которые честно и профессионально делают свою работу. Что значит – «отмажут»? Кто? Каким образом? Как вы себе это представляете? Уже доказано, что этот молодой человек вел машину со скоростью 82 км/ч на стопроцентно красный сигнал. Все. Здесь ни убавить, ни прибавить. Что, мы на видео теперь закрасим красный сигнал светофора зеленым? Или «снизим» ему скорость в материалах дела? Меня, если честно, такие разговоры оскорбляют как профессионала. Вы не представляете, какой колоссальный труд стоит за тем, чтобы доказать вину человека или, наоборот, его невиновность, как тщательно разбираются подобные ДТП, какой многоступенчатый контроль за их расследованием.
– Из детективных фильмов мы знаем, что противостояние следователя и адвоката обвиняемого, такой вечный поединок между ними – часть вашей работы. Это так?
– В общем, да, это профессиональное. Хотя мы оба работаем для того, чтобы соблюдался закон. Адвокат делает свою работу, мы – свою.
– А бывает, что кто-то выходит за рамки закона?
– Не без того. Адвокат попадается ушлый. Я встречала такого, который, приехав на место происшествия раньше ГИБДД, успевал подбросить в машину своего клиента, виновника аварии, пустую бутылку.
– Зачем?!
– А вы представьте, превысил человек скорость, не справился с управлением, выехал на встречную полосу, допустил столкновение. Виновен. Но он говорит: «Да я ехал себе спокойно, и вдруг какой-то гад, я не видел кто, швырнул мне в салон бутылку через открытое окно… Я дернулся от неожиданности, крутанул руль…» И вот она, бутылка с чужими отпечатками пальцев. Ищи, следователь, чьи они. А водитель «не виноват».
– Раскрыли обман?
– А как же. Есть методы… Или был случай, когда адвокат так же приезжает на место ДТП с пластиной окрашенного металла и на машине своего подзащитного незаметно делает этим металлом царапину на кузове. Мол, он не сам выехал на встречку, его столкнул автомобиль, который двигался параллельно в соседнем ряду. Вот, смотрите, следы, вот чужая краска. Берем соскоб на химическую экспертизу. И она показывает, что это не автомобильная краска! Другие экспертизы тоже разоблачают этот трюк: не мог соседний автомобиль двигаться по указанной траектории, не тот радиус поворота, не тот характер царапины и т. д. В той аварии от столкновения погиб водитель машины, которая двигалась по встречной полосе, его жена серьезно пострадала. Она тоже подтвердила, что никаких посторонних машин не было, никто виновника аварии не сталкивал на встречку.
У нас на вооружении сегодня новейшие методы экспертиз, в которых задействованы разные науки: физика, химия, трасология, медицина, электроника. Есть современные приборы, которые помогают увидеть невидимое, есть сложнейшие анализы. А главное, очень грамотные эксперты, которых не проведешь.
Сейчас следователю на помощь пришли видеорегистраторы в машинах, благодаря которым раскрываются сложнейшие ДТП. Камеры видеонаблюдения, развешанные повсюду, тоже очень помогают. Некоторые грузовики и автобусы оборудованы приемниками ГЛОНАСС, с их помощью можно рассчитать скорость, время отправления и прибытия из точки А в точку Б.
Однажды на пешеходном переходе водитель сбил двух малолетних детей. У одного открытый перелом голени. Это тяжкий вред здоровью, серьезная статья. Водитель утверждает, что он ехал на зеленый сигнал светофора. Ребенок говорит, что он тоже шел на зеленый. Когда просмотрели запись видеорегистратора, предоставленную очевидцем, оказалось, что водитель действительно ехал на зеленый, а дети бежали на красный, причем внезапно выскочили из-за группы взрослых, которые стояли у перехода. Кроме того, по этой видеозаписи эксперты произвели фотоавтотехническую экспертизу, это стали делать недавно. И по кадрам, по скорости движения пешеходов и автомобиля, по расстоянию рассчитали, что водитель не располагал технической возможностью остановиться. Несмотря на то что он сбил детей, вины его не было. Так же, по видеозаписи, восстановили госномера других автомобилей, попавших в кадр, нашли очевидцев, и они дали показания, которые тоже подтвердили невиновность водителя.
– Нина Васильевна, с портретом среднестатистического нарушителя ПДД мы более-менее разобрались. А из-за чего чаще всего происходят ДТП?
– Здесь я вам не открою ничего нового, причины общеизвестны. В широком смысле – это нарушения правил дорожного движения. Видишь знак «Уступи дорогу», значит, уступи! Заметил знак «Ограничение скорости 40 км/ч», будь любезен не превышать ее. Двойная сплошная: не пересекай. Висит знак «Обгон запрещен» – не обгоняй. Держи дистанцию при плохой видимости. Правила дорожного движения написаны кровью, и, если бы все их соблюдали, не было бы столько трагедий на дорогах. Ну и, само собой, пьянство за рулем. Это недопустимо. Пьяный за рулем – вооруженный преступник. Будь моя воля, таких я бы не только пожизненно лишала прав, но и давала огромные сроки.
– Сами-то вы всегда по правилам ездите?
– А как иначе? Если еще я буду их нарушать, то… (смеется) нет в жизни справедливости. К сожалению, тех, кто ездит по правилам, не превышает скорость, в водительской среде называют «лохами». Если человек едет по городу с положенной скоростью 60 км/ч – там, где вроде бы «можно» притопить и 90, его считают нужным обогнать, оскорбить, показать неприличный жест… Это нормально? Таким должно быть правовое государство?
Вот еду я недавно с дачи, а там дорога – по одной полосе в каждую сторону. Между ними сплошная осевая. И знак «Обгон запрещен». Еду, как и положено, 90. А мне сзади сигналит какой-то гонщик. Мол, уступи дорогу. Как?! Куда? Подвинуться на обледенелую обочину, чтоб мою машину занесло? Ведь у льда и сухого асфальта разные сцепные качества. В конце концов он обгоняет меня, выехав на встречку. Разумеется, с превышением скорости. Целый букет нарушений ПДД!
На въезде в город мы с ним поравнялись у светофора. Опускаю стекло, спрашиваю: «Ты чего так быстро ездишь?» – «А ты чего – так медленно?» – «Да у меня фамилия смешная, машинка маленькая, и колесики у нее маленькие. Мне нельзя быстро». – «А как твоя фамилия?» – «Шлякова». – «Гм… Нормальная фамилия. Ездий быстро!»
– Его потом наказали?
– К сожалению, у меня тогда не было видеорегистратора. Но я успела ему перечислить, сколько пунктов ПДД он нарушил за полминуты. Товарищ очень удивился. Он, видимо, всегда так ездит.
– Нина Васильевна, если я не задам вам один вопрос, меня читатели не поймут.
– О коррупции, наверное?
– Как вы догадались?
– Ну мы же «все в полиции взяточники» (с иронией). Посмотришь телевизор, послушаешь разговоры – просто клейма негде ставить, сплошь коррупционеры.
– Вам часто предлагают потерпевшие или их адвокаты: давайте встретимся в неформальной обстановке, в ресторане там, обсудим, договоримся?
– Иногда бывает. Разумеется, и речи быть не может, чтобы с кем-то «договариваться». Вы, кажется, еще хотели спросить про реформу МВД? Вот один из ее результатов: сейчас за любые подобные контакты увольняют из органов с волчьим билетом. А за нарушения ПДД руководство с нас спрашивает по всей строгости. Если нарушит обычный водитель, его инспектор еще может «предупредить». Нам же, сотрудникам МВД, достанется по полной, невзирая на должности и звания. Вы не поверите, но у своих следователей я проверяю перед выездом удостоверения, страховки, контролирую, инструктирую, постоянно напоминаю, что мы, сотрудники такого отдела, должны быть на дороге образцом.
Считаю, что «чистые руки, горячее сердце, холодная голова» – это не только про чекистов. Но и про нас, сотрудников следствия. Первое, что я говорю тем, кто приходит к нам работать: «Даже не вздумай! Испортишь себе биографию». Был у меня в отделе один товарищ, который не понял. Считал, что работать у нас легко и приятно, а главное, тут можно быстро поправить свое материальное положение. Не сработались. Ему пришлось уйти не только из отдела, но и из МВД.
У нас в отделе в основном молодые ребята и девушки – от 23 до 27 лет. Есть и немного постарше. Честные, порядочные, грамотные. Умницы и профессионалы. Они умеют сострадать людям (работа у нас все же тяжелая – кровь, горе, трупы) и всегда действуют строго в рамках закона. Я ими горжусь и за каждого готова нести ответственность.
– За что вы любите свою работу? В чем находите драйв? У вас, знаю, ненормированный рабочий день: ночь, полночь… Звонок, из-за праздничного стола могут выдернуть, срочно на происшествие…
– Да, это так. Работа беспокойная. У человека в голове много полочек, так вот, у нас, следователей, все они заняты. Постоянно прокручиваешь разные версии, что-то сопоставляешь, планируешь… За это я и люблю свою работу – она не дает расслабиться. Считаю, что расследование ДТП – самое сложное и интересное, что может быть в следствии, здесь столько нюансов, столько технических тонкостей, в которых мы обязаны разбираться. А драйв приходит тогда, когда ты правильно провел все экспертизы, следственные эксперименты, все сопоставил, и все концы сошлись. Отправил дело в суд, и оно прошло там без сучка и задоринки. Ты помог истине восторжествовать. Особенно приятно, когда жители края, простые люди, благодарят нас за хорошо сделанную работу. Разве это не лучшая награда?
ДОСЬЕ
Нина Васильевна ШЛЯКОВА
Родилась в пос. Слюдрудник Мотыгинского района Красноярского края. После окончания красноярской средней школы № 74 поступила на юридический факультет Красноярского госуниверситета, который окончила в 1991 году.
Еще во время учебы в вузе пришла работать в милицию. Работала следователем в Игарке.
С 1994 года – следователь отдела по расследованию ДТП СЧ УВД города.
В 2002 году возглавила отдел, в котором служит и сегодня.
Две взрослые дочери Нины Васильевны пошли по стопам матери: обе окончили юрфак, работают в правоохранительных органах.
* * *
Профессиональные тонкости
Н. В. Шлякова рассказывает:
– Следственный эксперимент в нашей работе – царь и бог. Без него не обходится расследование практически ни одного ДТП, в котором пострадали люди. Во время эксперимента мы моделируем уже случившееся происшествие. Со скрупулезной точностью, не упуская никаких деталей, воссоздаем все факторы, которые ему сопутствовали: такая же видимость, те же марки автомобилей, то же место, те же дорожные условия… И метеорологические – тоже. Если в момент аварии шел дождь или был туман – ждем дождя или тумана. Температура должна быть такая же. Даже фазы Луны.
Однажды под Богучанами произошло ДТП. Водитель КамАЗа-лесовоза остановился на обочине, выскочил из кабины по нужде. И едва снова сел в кабину, как сзади в КамАЗ врезался легковой автомобиль. Его водитель погиб. А лесовоз, надо сказать, до этого долго колесил по тайге, по заснеженным дорогам, в 40-градусный мороз, был весь в куржаке, все эти бревна – в снегу. Адвокат погибшего настаивал на версии, что виноват водитель КамАЗа, его, мол, не было видно.
Эксперимент проводили через год – надо было дождаться точно такой же погоды, чтобы выяснить, видел ли водитель легковушки лесовоз. Взяли такой же КамАЗ, нагрузили его лесом, погоняли по лесосекам, чтобы он покрылся снегом, как тогда. Понятых посадили в легковушку. Трудный эксперимент – по 200 метров приходилось бегать с рулеткой по 40-градусному морозу, да не один раз. Проводила его наш следователь по особо важным делам Наталья Егорова.
Выяснилось, что погибшему водителю ничто не мешало увидеть КамАЗ издалека, он стоял с включенными габаритами в разрешенном месте. Так, благодаря следственному эксперименту, мы докопались до истины.
