Когда долго работаешь с человеком в одной организации, тем более в одном кабинете, кажется, что знаешь его достаточно и вряд ли он тебя сможет чем-то удивить. И все-таки моему коллеге по НКК, журналисту Марату Винскому, это удалось. В канун Нового, 2024 года мы узнали, что Марат отправляется в зону СВО. И отнюдь не корреспондентом (даже военным), а воином-контрактником.
Есть такое понятие «профессиональный цинизм». Он свойствен представителям многих профессий, в том числе и журналистам. Одно из внешних его проявлений – привычка говорить с иронией о вещах серьезных. Но это вовсе не означает, что у человека нет ничего святого и ему на все плевать. Зачастую ирония – это способ защиты от излишнего пафоса.
Таков Марат. Талантливый журналист, умный и ироничный собеседник. Человек, который не хочет выглядеть картинным героем. Но на самом деле он уже сделал для победы в СВО больше, чем многие, – в рамках редакционной командировки участвовал в доставке «гуманитарки» на Донбасс, проехал тысячи километров за рулем «Нивы», которую надо было передать нашим воинам. И не зря на стене рядом с его рабочим местом – флаг Донецкой Народной Республики.
Буквально за день до его отбытия в распоряжение ВС РФ мне довелось, почти впервые в моей практике, брать интервью у коллеги. И первое, что сказал Марат: «Вы уж придумайте там сами что-нибудь пафосное».
Разумеется, ничего придумывать мы не стали. Ведь смысл имеет только настоящее, реальное.
– Марат, и все-таки, почему ты принял решение заключить контракт и отправиться в зону СВО?
– Если серьезно, тут несколько причин. До этого я был там в командировке от редакции, встречался с красноярскими разведчиками. Мы передавали им автомобиль «Ниву», гуманитарную помощь. Там были такие матерые дядьки-воины. Мы много общались. И вот среди них был один парень. Лет 19–20. По виду – настоящий пацан. Выглядел он как подросток. И когда я стоял рядом с ним и задавал разные вопросы, мне было просто неловко, что он здесь, а я, здоровый дяденька, физически более подготовленный в сравнении с ним, – нет.
А еще был момент… Вообще, это решение у меня давно зрело. А тут случай. Был август 2022 года. Тогда в Донецке во время обстрела ВСУ погибла 12-летняя девочка-балерина. Ее убил украинский снаряд. Я не знаю, как это объяснить, почему именно этот случай вызвал такой отклик в моей душе. Не знаю, как назвать это чувство. Не ярость, нет. Наверное, ощущение – так не должно быть, чтобы дети гибли.
– Может быть, сказалось то, что у тебя самого есть дочь примерно такого же возраста?
– Наверное, и это сыграло свою роль. И то, что мы с товарищами, назовем их «инициативной группой», занимались начальной военной подготовкой. Почему бы и нет, если ты можешь приносить пользу.
– Расскажи об этой «инициативной группе».
– Есть такой человек в Красноярске, ветеран боевых действий, служил в Чечне. Он не афиширует свое имя. Ему уже за 50, но он в прекрасной физической форме. И он вместе с единомышленниками совершенно бесплатно обучает всех желающих военным навыкам, в том числе тактической медицине – оказанию первой помощи на поле боя. В группе человек 50, из них человек 20 наиболее активных. Занятия проходят раз в неделю в течение пяти-шести часов. Мы ездим на стрельбище Кубеково. Платим только за патроны и аренду оружия, у кого его нет. Труд инструктора не оплачивается никак.
Более того, из нашей группы несколько человек уже ушли на СВО. И мы собирали товарищам финансовые и материальные средства, чтобы было с чем уходить.
– А что входит в программу подготовки?
– У нас не университет с множеством дисциплин. Это группа людей с общими интересами и желанием. Самое первое, самое основное – медицинская подготовка. Об этом много где рассказывают. Но наш инструктор не только рассказывает, но и показывает, причем на основе опыта реальных боевых действий. Когда надо, например, накладывая жгут Эсмарха, даже не уложиться в норматив, надо сделать это быстрее норматива и при этом правильно. Потому что в реальном бою цена промедления или ошибки – жизнь. И на самом деле – это реальный случай. Нашему товарищу, который был в зоне СВО, оторвало миной ногу. Он смог сам себе оказать необходимую помощь и вернулся домой живым. И это не единственный случай, когда знания, приобретенные на занятиях в Красноярске, помогли нашим ребятам в реальном бою. У нас уже несколько человек, участвуя в СВО, получили ранения и вернулись живыми. И каждый из них сказал огромное спасибо нашему инструктору за это.
– Я знаю, что ты человек, который дружит со спортом.
– Да, мне нравится велоспорт и поднятие тяжестей. Кстати, это тоже очень пригодилось. У нас один из разделов, помимо стрелковой подготовки и тактической медицины, – переноска всяких грузов, в том числе и тяжелых людей. В общем, такой мини-кроссфит (высокоинтенсивная подготовка, которую применяют спортсмены, военные, представители силовых ведомств). По эффективности это несравнимо ни с каким спортзалом.
– Как отнеслись близкие к твоему решению?
– Конечно, они беспокоятся, переживают за меня. Но главное – понимают, почему я это делаю. И поэтому никто меня не отговаривал.
– Предполагаешь ли ты, на сколько времени сменишь «перо на штык»?
– Контракт заключен на год либо до окончания СВО. То есть в случае, если специальная военная операция будет продолжаться на момент завершения срока контракта, он будет автоматически продлен. Я не аналитик, чтобы заниматься прогнозами о том, сколько еще продлится операция, но, думаю, что на мой контракт хватит.
– Мандража нет?
– Нет. Это решение было принято давно. Я рассматривал разные варианты, например, ЧВК. Но, честно сказать, от ЧВК меня отговорили, и, как показала практика, абсолютно правильно.
– Многие говорят об особой атмосфере взаимовыручки, взаимопомощи в зоне СВО.
– Конечно, во время командировки я мог увидеть только самые поверхностные вещи. Но там, в принципе, вообще другие отношения между людьми. Если говорить с пафосом – боевое братство. И в него входят не только те, кто воюет, но и те, кто просто возит гуманитарку. Люди действительно становятся братьями…
Провожая товарища, каждый из нашего коллектива от всего сердца пожелал ему удачи.
Мы ждем твоего возвращения, Марат!
