Семьдесят лет назад, 5 марта 1953 года, умер Иосиф Виссарионович Сталин. Маятник его памятного образа сейчас летит в направлении строго противоположном тому, которым он полетел в начале перестройки, то есть от видного деятеля к чудовищу…
И тогда, и теперь персона вождя народов остается радикально значимой для общества – хотя бы потому, что можно получить по лицу как за недостаточное почтение к нему, так и за недостаточную ненависть – смотря на кого попадешь. При этом образа Сталина, убедительного если не для всех, а хотя бы для многих, не существует.
В начале реформ Дэн Сяопина восходящий Китай столкнулся с проблемой трактовки образа Мао Цзэдуна. С одной стороны, Поднебесная пошла, мягко говоря, не совсем тем путем, который завещал Великий Кормчий, с другой – у китайцев нет обычая топтать собственную историю, хотя прецеденты есть, например, в исполнении того же Мао.
Миллиардный народ осознавал, что этот человек создал КНР, открыл новую эпоху в жизни великой страны, но помнил также и ужасы культурной революции, буйства хунвейбинов, домны во дворах, голод, воробьиный геноцид и пр.
И тогда во избежание опасной сумятицы в умах партия приняла своего рода государственный стандарт образа Кормчего – 50 процентов заслуг, 50 процентов ошибок. С данным стандартом вас познакомит любой экскурсовод с площади Тяньаньмэнь, где в мавзолее и сейчас находится тело товарища Мао. При этом никто не навязывает обществу дискуссию, как с этим телом поступить – убрать или пусть себе лежит.
Но методы китайского ума – рационального и дисциплинированного – русскому не подходят и загадки Сталина не разрешат. Казенный вариант «есть достижения, но и ошибки», «человек своего времени» и т. д. воспринимается как нечто вегетарианско-безалкогольное и заведомо не соответствующее масштабу личности и эпохи…
Русскому уму не нужны дисциплина и рациональность, ему нужна правда. А правды – нет. Притом что само имя вождя – абсолютный рекордсмен по упоминаниям во всей постсоветской культуре, от бодрого коротичевского «Огонька» и эпичных завываний Э. Радзинского до чахлых творений Гузели Яхиной.
Фантазии о чудовище
В одном из недавних рассказов писательницы, «Юбилей», вождь народов утешается тем, что охотится на персональном авто за единственным прохожим на безлюдных улицах ночной Москвы и в конце концов давит его – гражданин, как оказалось, шел из бани.
Подобный ход – один из симптомов вырождения системного российского антисталинизма, который для поддержания образа «кровавого диктатора» долго пользовался историческими данными (в том числе подлинными), но под занавес начал прибегать к фантазиям, причем нелепым. Это значит, что дела у него совсем плохи…
Антисталинизм – своего рода религия, и весьма жесткая, карающая за малейшее отступление от «символа веры».
Вопреки заявленной еще в 90-е генеральной линии: мы будем неустанно рассказывать о преступлениях сталинщины для того, чтобы они больше никогда не повторились, – Сталин был нужен системным либералам для поддержания стойкого образа страны-чудовища, единственно приемлемого для «сообщества демократий».
Поэтому сислиб привязан к Сталину более, чем кто-либо, зависит от него примерно так же, как паразит от тела хозяина. И вроде бы первые два десятилетия все у него шло нормально – «правильные» книги, фильмы, научные статьи лились реками, в школах изучали «Архипелаг ГУЛАГ», на горизонте ни тучки…
Однако в начале десятых годов нового века началось неладное – рейтинг советского вождя как выдающегося государственного деятеля, согласно опросам, принялся расти, догоняя, а то и обгоняя Пушкина, Александра Невского, Петра Великого…
В 2015 году о положительном отношении к Сталину высказалось больше половины россиян (52 %), еще через пять лет этот показатель перевалил за 70 процентов. То есть многолетние усилия, вся упорно-монотонная культработа привели к результату, строго противоположному ожиданиям.
Казалось, сислибы нашли выход из сего трагического тупика, объяснив все исконно рабской природой русского народа, любящего своих насильников и потому неисправимого, – в таком духе были выдержаны практически все комментарии к упомянутой статистике.
Подлинную и самую очевидную причину «системные» проговорить не могли, хотя, наверное, догадывались о ней – возвышая Сталина, народ выражал ненависть к ним самим.
Философия истории не является массовым увлечением народа, поэтому все получилось по-детски искренне: если самые презираемые люди страны так люто и единообразно ненавидят Сталина, значит, Сталин, как минимум, не ужасен, как максимум – велик. Враг моего врага…
Личный масштаб
Но это лишь первое и самое простое объяснение. На самом деле народные переживания намного сложнее и выше.
Мечты превратить Россию в домашнюю собачку, по возможности похожую на прочих примерных собачек, в корне противоречили глубинному образу страны, огромной не только по размерам, но и вообще во всем – в задачах, достижениях, жертвах, заблуждениях, идеях…
Идолы просвещенного потребителя к такому образу никогда не подойдут, а железный вождь – да, подойдет. Более того, будет востребован, если в реальности ощущается голод на персоны, похожие на этот образ. Известная присказка «Сталина на вас нет» появилась сначала как реакция на безнаказанное воровство, потом стала реакцией на низменность целей.
Задача – как совместить в одной биографии рекордную индустриализацию с голодом 32-го, Победу с Большим террором, личную неприхотливость, самоотверженность с почти религиозным почитанием и прочие несовместимости – не имеет не только правильного ответа, а вообще никакого, если подходить к ней с позиций «качества жизни», частных и корпоративных интересов, обид, благодарностей.
Эта задача – историческая, а история есть поток, и она вообще не знает черного и белого, хороших и плохих… История знает только больших и малых, великих и мелких. Последних Россия откровенно презирает, создает их карикатурные образы и долго потешается над ними, а большим прощает если не все, то многое.
И речь не только о царях. Светлейший князь Меньшиков был выдающимся казнокрадом и сластолюбцем, но мелок не был, потому и образ его остается довольно симпатичным. Добрый семьянин Михаил Сергеевич – тщедушен и получает свое…
Как сказал один немалый человек, Черчилль:
Успех – не окончателен, неудачи – не фатальны, значение имеет только мужество продолжать идти вперед.
И в этом отношении Сталин бесспорно велик. Его мужества и личного масштаба хватало, чтобы передвигать исторические глыбы. Народ это понимает, но, пока глубокой и внятно артикулированной правды о Сталине нет, пребывает между разными видами неправды. Отсюда – см. начало текста. И это очень плохо, товарищи.
