В их числе: 78-я Красноярская добровольческая бригада, 119-я, 309-я, 374-я, 378-я, 382-я стрелковые дивизии. Из 455 тысяч красноярцев, ушедших на фронт, домой не вернулись 168 098 человек. За героические подвиги 192 наших земляка были удостоены звания Героя Советского Союза.
О судьбах ветеранов-победителей и высоком историческом значении их подвига наш корреспондент беседует с председателем Законодательного собрания Красноярского края А. В. УССОМ.
– Александр Викторович, нынче наша страна с особой торжественностью готовилась ко Дню Победы. Тема подвига народов России остается по-прежнему актуальной, близкой всем людям, хотя за 65 лет сменилось много поколений, сменился общественный строй и мир стал совершенно другим.
– Тема эта действительно близка всем, потому что День Победы – это не только символ доблести и мужества наших солдат, не только источник энергии, консолидирующей все народы бывшего Советского Союза. Этот праздник наполнен глубочайшим содержанием и обладает мощной энергетикой нравственного очищения.
По моим представлениям, в этот день происходит духовное общение с теми, кто не пришел с войны – миллионами погибших солдат, партизан, узников концлагерей, блокадников и других наших соотечественников, в том числе и умерших в глубоком тылу от голода и непосильной работы или каких-либо других бед и лишений, связанных с войной. У нас ведь не было семьи, которая не пострадала за эти страшные годы. Большой редкостью был дом, куда не приносили похоронку или извещение о погибшем или без вести пропавшем отце, сыне, муже или брате. Иные семьи потеряли по несколько человек.
В годы войны наш край стал одним из основных промышленных арсеналов страны. Из европейской части СССР сюда были эвакуированы десятки предприятий. В кратчайшие сроки они восстанавливались и начинали давать фронту бронепоезда, санитарные вагоны, мины и артиллерийские снаряды, зенитные орудия, радиолокационные приборы и многое другое. Неоценимое значение имел для оборонной промышленности норильский никель. Кроме военного заказа у нас было освоено производство паровозов, мостовых кранов, комбайнов, молотилок и другой продукции. Героизм людей, работавших в тылу, был за пределами человеческих сил.
Фонд обороны получил от красноярцев около 2 млрд рублей. Такие паровозы, как тот, что стоит у вокзала, везли фронту и жителям освобожденных западных областей эшелоны собранного по деревням продовольствия, теплой одежды и обуви, семян, фуражного зерна, тысячи голов скота.
– Какое наследие того героического поколения вы считаете наиболее ценным, полезным для граждан новой России, которые не жили в Советском Союзе и не слишком хорошо знают, через что прошли, что вынесли их деды и прадеды?
– Это традиционные ценности российского народа, которые не поддаются девальвации даже при смене общественно-политической системы. Прежде всего – патриотизм и верность долгу перед Отечеством, милосердие, жертвенность, сострадание. Достоинство и честь, мужество и другие качества, которые передавались от поколения к поколению, свято хранились в народе и делали нас непобедимыми.
Хотелось бы взять от старшего поколения все, что питает истоки нашей веры, духовности и культуры, что укрепляет наш интеллектуальный потенциал и делает человека патриотом своей страны. Все, от чего рождается естественная потребность любить землю, на которой ты вырос, свой край и людей, которые здесь живут, с которыми встречаешься каждый день на работе, в магазине на улице. Эти свойства очень важны при формировании у новых поколений патриотических позиций и других качеств, без которых трудно защищать свою историю. С ними приходит более глубокое понимание всего, за что воевал солдат. Какими ценностями была обусловлена его жертвенность.
– Послевоенный период вошел в историю и большими достижениями, и большими противоречиями, разрешение которых обернулось августом 91-го года. Однако прежняя политическая система осталась близка сердцу очень многих ветеранов. Хотя при советской власти, если уж говорить честно, особым вниманием они избалованы не были.
– Война долго сказывалась на материальном положении советских семей, где еще много лет после Победы соблюдались условия жесткого ограничения. Люди искренне радовались тому, что хлеб с картошкой, мыло, сахар, керосин и другие товары первой необходимости стали доступными. Понятно, что после всего пережитого вполне устраивали и ачинские костюмы, и обувь красноярской фабрики «Спартак», и другие изделия отечественного производства. Поэтому ежегодное первоапрельское снижение цен (пусть даже символическое), всякий новый трамвай в городе и новый трактор в колхозе очень эффективно работали на подъем патриотических чувств.
Дефицит товаров народного потребления и некоторых видов продовольствия за десятилетия мирной жизни преодолеть так и не удалось, однако в сравнении с 40-ми годами жизнь, согласитесь, была вполне сносной. И ко всякому дефициту народ относился снисходительно, понимая, что могущество державы определяется не носками и бритвенными лезвиями, которые вдруг стали пропадать, а совсем другими параметрами. Вспомните: к началу 80-х годов Красноярский край действительно стал одним из мощнейших сырьевых, индустриально-энергетических центров страны, своеобразным полигоном уникальных исследований и разработок в области многих перспективных технологий, особенно в оборонной и ракетно-космической отрасли. И в этом опять же значительная заслуга ветеранов тыла и бывших фронтовиков. Вернувшись домой, они отдавали краю и Родине все силы, всю энергию ума и таланта, укрепляя обороноспособность и экономику страны. Именно поколение фронтовиков и повзрослевшие дети войны вывели советскую державу в число передовых стран мира.
– Но взаимности от державы ветераны так и не дождались. Особенно в той части, где требовались для их поддержки серьезные финансовые вложения. Как ни странно, даже в наше время некоторые люди утверждают, что в условиях советской системы положение бывших фронтовиков было более благополучным.
– Но сегодня уже можно не дискутировать о том, насколько эти утверждения совпадали бы или расходились с интересами прежнего руководства страны и целями господствующей идеологии. Касаясь прошлого, я бы не стал отождествлять политическую систему с народом, а народ с властью и вождями. Нельзя, конечно, отвергать тот факт, что военно-патриотическое воспитание в те времена было поставлено на достаточно высокий качественный уровень, велось системно. Но что касается разных видов социальной поддержки бывших фронтовиков, то случаев чиновничьего произвола, унижения, черствости и бездушия по отношению к этой категории заслуженных людей было предостаточно.
В непродолжительный период после войны – может, лет пять или около этого – фронтовики получали какие-то мизерные выплаты за боевые награды. Это была чисто символическая сумма, которая не могла ощутимо повлиять на материальное положение семьи и, в общем-то, больше имела моральное значение. Потом довольно скоро все это отменили. Да, кстати, и День Победы стал красным днем календаря только в середине 60-х.
Этот праздник всегда был очень близок всем народам страны. Имел, как и сейчас, большое значение в воспитании патриотизма, в укреплении нашего духовного стержня, и т. д. Но праздники проходили, и все возвращалось на круги своя. Ветераны снимали ордена, складывали их в коробочки – до следующей весны, если Бог даст еще до нее дожить. И после праздников опять отправлялись обивать пороги ВТЭКов, собесов, райкомов, исполкомов, подтверждать инвалидность, просить какую-то справку, чтобы дешевле дрова на зиму купить или попасть в списки на приобретение ковра, стиральной машины. Их столько мытарили, что очень многие так и не дождались каких-то льгот, облегчения в жизни. Так и поумирали.
Вот сейчас президент решительно взялся за эту тему. И уже есть результаты – я это говорю не от желания «прогнуться» перед главой государства, а потому, что это так, это же правда! И в отдаленных регионах все поняли, что с каждого жестко спросится, если что-то в этой части будет не так…
– Хотя, если судить о нашем бюджете, не самое подходящее время, чтобы резко повышать пенсии, браться за решение других социальных проблем, в том числе и касающихся ветеранского жилья.
– Да, эти проекты для бюджета страны очень чувствительны. Но данное народу обещание выполняется. А разве нельзя это было сделать раньше? КПСС располагала огромным состоянием. Астрономические суммы уходили на экспорт революции в разные страны мира. Единственный, наверно, континент – Австралия, куда мы не успели делегировать «призрак коммунизма». Это были очень большие деньги. И когда под лозунгом «Никто не забыт, ничто не забыто» власть открывала новые мемориалы, зажигая там Вечный огонь, в местах боев оставались лежать непогребенными останки многих тысяч погибших воинов.
Все это народ знал и видел. И тем не менее его преобладающее большинство, а ветераны – в первую очередь, согласилось с определением Владимира Владимировича Путина, что распад СССР – это геополитическая катастрофа. Нам всем было больно видеть разрушение межнациональных экономических и культурных связей, переживать финансовые, социальные и нравственные потрясения. Горькая участь постигла многие объекты индустрии, которые бывшие фронтовики создавали собственными руками. Дети и внуки теряли работу, их судьба становилась непредсказуемой. Вот отчего ветераны хватались за сердце. В таких условиях невольно напрашивались и сравнения с прошлым – было не так богато, но стабильно. Предсказуемо.
– Александр Викторович, Победа в Великой Отечественной войне и сегодня остается важным фактором текущей политики. И в рассуждениях о том, надо ли вывешивать портреты Сталина, угадывается не только стремление угодить ветеранам таким театральным жестом…
– Угадывается. Я скажу более откровенно: этим «сталинским внучатам», которые о нем так громко причитают, и сам генералиссимус, и ветераны по большому-то счету и не нужны. За годы жизни в политике я тоже многие вещи распознавать научился. Им нужен свет прожекторов, на них направленный. Пиар, как теперь говорят. Это же полный бред, что основная часть здравомыслящего народа относится к такой идее одобрительно. Что-то у этих ребят с памятью стало – не нынешняя политическая система, не демократы назвали Сталина преступником. Это сделала правящая партия страны на своем двадцатом съезде в июне 1956 года и на двадцать втором съезде в октябре 1961 года. Или не так?
Знаю, что и ветераны далеко не единодушны в оценке этой личности. Спросите у них, и большинство скажут, что солдаты шли в бой не с именем вождя на устах, а с молитвой о том, чтобы поскорее закончился этот кромешный ад. Чтобы Бог дал живым остаться, вернуться к жене и детям неизувеченным.
Мы будем ближе к правде, если скажем, что они защищали не Сталина и даже не советскую власть как систему государственного устройства, а свой дом, свою деревню, свою Родину – то самое жизненное пространство, которое было и Родиной отцов, дедов и прадедов.
Портреты, памятники – это что? Это символы. Это знаки всеобщего признания заслуг перед народом и призывы подражать им. Стоит памятник Пушкину – это призыв любить Отечество, наш великий русский язык – трепетно и нежно. Памятники Петру, Минину и Пожарскому, многим другим великим людям… Тоже понятно. Но можно ли признать нравственным и разумным призыв установить памятник деятелю, который что-то там построил, но при этом убил… пусть не миллион, а десяток людей? И как тут быть с Конституцией, с законами? Даже за нарушение правил техники безопасности, повлекшее гибель людей, они предусматривают не установку памятников, а уголовную ответственность.
Уроки давно извлечены. Пора же наконец понять, что возврат к прошлому в принципе невозможен. И по этому поводу не следует строить каких-то иллюзий, бередить раны фронтовикам. Надо думать о том, как ослабить прессинг обстоятельств нынешнего времени. Как укрепить систему социальных гарантий. А не вбивать клин в общественное сознание, не звать людей в партизаны, не размахивать портретами. Народ уже устал бегать по площадям и улицам с портретами, знаменами и шашками. В конце концов, он может этих зовущих и послать куда подальше.
Не портреты Сталина, а портреты рядовых тружеников тыла и воинов, спасших Отечество, я развесил бы в этот день по всем городам и селам страны, по всем дорогам – от Камчатки до бывшего Кенигсберга…
– Готовясь к нашей встрече, я прочел в печатных и электронных СМИ довольно много ваших публикаций, интервью, выступлений, касающихся самых разных сфер социально-экономической и общественно-политической жизни. А вот сталинской темы не обнаружил. И подумал, что вам она не интересна. Это так?
– Я считаю эту тему достоянием прошлого, потому никогда не стремился к ее реанимации. Зачем тревожить мертвых? О живых думать надо.
Но у меня достаточно причин, чтобы не испытывать к вождю чувства благодарности. У моего деда по материнской линии, Фомы Фомича Чеберяка, простого крестьянина, была большая семья. В 30-е годы его раскулачили – пара лошадей да корова, да еще какой-то инвентарь – это уже кулак. Через какое-то время арестовали – вместе со старшим сыном, который работал слесарем в депо станции Иланской и уже сам был отцом троих детей. Обвинили в контрреволюционной деятельности и через месяц после ареста обоих расстреляли в канской тюрьме.
Мама лишилась отца и старшего брата в восьмилетнем возрасте. Она и сейчас сразу начинает плакать, когда ее кто-то спрашивает об этом. Семья осталась практически без средств к существованию. Четверо других братьев спаслись тем, что спешно уехали в Якутию. Потом воевали. На фронт, кстати, ушли добровольцами. И домой, слава Богу, вернулись живыми. Не думаю, что они шли в бой с именем Сталина. Это было бы предательством по отношению к отцу, старшему брату, другой родне и всем нам, ныне живущим.
Не берусь судить о его полководческом таланте – я не стратег. Но как политик и как гражданин абсолютно разделяю позиции тех военных историков, которые утверждают, что репрессии 30-х годов, уничтожение значительной части командного состава существенно подорвали боеспособность Красной Армии. По этой причине и положение на фронтах в первые два года войны было крайне тяжелым, даже катастрофическим, вело к абсолютно неоправданной гибели тысяч солдат.
– Сегодня много говорят о значении неразрывной связи прошлого с настоящим и будущим, о преемственности и сохранении исторической памяти, общечеловеческих ценностей, но далеко не все, мне кажется, и не совсем ясно представляют себе, каким содержанием определяется понятие долга перед старшим поколением, перед ветеранами Великой Отечественной.
– На нашем поколении лежит историческая ответственность и за сохранение памяти о подвиге народа, который я бы назвал самым ярким признаком его идентичности, и за правду о войне, и за дальнейшую судьбу России. Если мы не праздничными речами, а сердцем и разумом признаем существование этого священного долга перед ними как необходимого объективного условия нашей дальнейшей жизни, то самым высоким выражением этого признания, на мой взгляд, должны стать более решительные, долговременные меры по сохранению российского народа. Это главное условие.
Самая высокая ценность в мире – это человеческая жизнь. Она не должна быть средством проведения политических экспериментов, а тем более укрепления чьей-то власти. Полистайте газеты и журналы, войдите в Интернет, и вы найдете немало публикаций, авторы которых пытаются убедить нас в том, что всякая модернизация во всех странах была оплачена кровью. Меня пугают такие вещи. При этом приводятся примеры и петровских реформ, и Великой французской революции, и сталинской индустриализации. Но я уверен – сами эти авторы не готовы мостить дорогу счастья телами своих сыновей. Закладывать людские потери в смету строительства процветающего общества – это в высшей степени безнравственно, дико и бесчеловечно.
На протяжении прошлого столетия Россия катастрофически теряла свой народ. За годы Великой Отечественной население страны сократилось почти на 30 млн человек. Из нашего края ушли на фронт 455 тысяч человек, и каждый третий домой не вернулся. Число погибших составило более 168 тысяч человек. Только из деревень колхоза «Седьмой съезд Советов», которым после фронта руководил отец, погибли 96 человек. Для колхоза потеря и пяти крепких работников – это чувствительно. А 96 – это страшно много!
Война унесла жизни самых сильных, самых работящих мужчин.
– Александр Викторович, мы и в мирное время продолжаем терять людей. Далеко за 200 тысяч зашкаливает число гибнущих ежегодно от несчастных случаев, происшествий на дорогах, наркомании и алкоголизма. За всю войну с Наполеоном Россия потеряла 210 тысяч человек. А мы без войны каждый год теряем столько же!
– Вот поэтому проблема обеспечения стабильности в обществе, национальной безопасности, сохранения физического и духовного здоровья народа сегодня мне представляется главной стратегической задачей. Особая ответственность в этом важном деле ложится на тех, кто имеет непосредственное отношение к воспитанию подрастающего поколения, формирует духовный климат общества.
Надо заботиться об укреплении всей системы ценностей – они являются необходимым условием жизнеспособности России как суверенного и многонационального государства. Этого требуют интересы всех наций и народностей, исторически составляющих ее государственно-территориальную и духовную сущность.
Касаясь темы предстоящего праздника, хочу высказать еще одну мысль, которая представляется мне чрезвычайно важной. Мы не должны забывать о том, что ветераны – народ сверхчувствительный и легкоранимый. И обращаться с ними надо соответствующим образом – чрезвычайно бережно. Не быть жестокосердными, даже если они в чем-то неправы. Даже если не все ладно в наших семьях и наших судьбах. Они слишком много испытали на своем веку, слишком много пережили, не предав Отечества и своих принципов, не утратив гордости, достоинства и чести. Но теперь, когда все жизненные ресурсы и силы на исходе, любое неосторожное слово, грубость и черствость чиновников для них могут оказаться страшнее фашистского снаряда.
Об этом мы должны помнить во имя будущего России. Чтобы свет Великой Победы озарял дорогу и нашим потомкам, оставался таким же эффективным и надежным средством обретения душевного равновесия, исцеления от многих внутренних противоречий в обществе.
