Постановлением губернатора Михаил Бершадский назначен министром экономики и регионального развития Красноярского края. По мнению депутатов Законодательного собрания края, утвердивших на сессии кандидатуру министра, он именно этим и занимался последние десять лет. Сегодня он – гость «НКК».
Стратегия не изменится
– Поскольку последнюю стратегию развития края представляли как раз вы, ожидать изменений в экономическом курсе не следует. Чего ждать?
– Мы пересмотрели все, что было создано в России за последние десять лет. Авторские работы разных центров стратегического планирования, рекомендации. По большому счету, это такой документ, который включает две вещи – с одной стороны, наиболее вероятный сценарий развития экономической жизни, которая на самом деле происходит в некой среде, формируемой государством, отчасти – субъектом, в большей части – Федерацией. Этот сценарий необходимо понимать – в каких экономических реалиях государство будет реализовывать свои функции, связанные с тем, чтобы за счет этих доходов обеспечить, с одной стороны, какую-то среду, чтобы бизнес мог развиваться, с другой – выполнить свои социальные функции. В части реального сектора это прогноз наиболее вероятного сценария, который сопровождается понятными инструментами. Вопросы кадровые, вопросы земельные, вопросы развития инфраструктуры, блок тарифной политики, законодательного обеспечения, самое главное – увязка интересов различных участников рынка.
А цель развития?
– Есть ли универсальный критерий и цель развития? Качество человека, например.
– Не принято в экономической терминологии вообще употреблять термин «качество человека», скорее – «качество жизни». В такого рода документах государство действительно позиционирует человека на первом месте, что вполне естественно.
Есть еще несколько механистическая терминология, которую стараются избегать, – «качество трудовых ресурсов». Не очень приятно чувствовать себя ресурсом. Но с точки зрения экономики «качество трудовых ресурсов» – очень важное конкурентное преимущество, потому что не может быть без этого не только конкурентной экономики – вообще никакой.
– Есть ли возможности интенсивного, соответствующего времени развития экономики края?
– С учетом специфики края, его ресурсов, единственная возможность развития – использовать объективные конкурентные преимущества. Понятно – энерговооруженность, ресурсная обеспеченность. И фактор реализации на территории края крупных проектов использовать как локомотив. Вокруг крупных проектов крупных компаний выстраивать региональную экономику. Мы не достигли еще 10 процентов объемов добычи российской нефти, но уже производим оборудование для нефтяной промышленности. Вполне адекватное требованиям рынка.
Дальнейшее развитие связываем с переработкой добываемого сырья. У нас есть хорошие примеры, когда на базе переработки сырья вырастают новые интересные производства. Например, в переработке алюминия. Есть среда, то есть массовое производство сырья достаточно высокого качества, есть люди, которые работают в этом сегменте промышленности, есть научная школа, например, на базе Института цветных металлов. Из этого вырастают новые частные, независимые производства.
В перспективе в крае нужна химия углеводородов, дальнейшие переделы металлов, лесохимия.
Иные варианты развития возможны, но они менее предсказуемы.
– Но часть преимуществ мы давно утратили. Электроэнергия стоит уже не 0,72 копейки.
– Не совсем так. Вопрос даже не в том, сколько она стоит и с кем мы собираемся конкурировать. Она есть, и в достаточном количестве. Преимущество в этом.
Роль государства
– Идеология приватизации гласила: государство не может быть эффективным собственником. Не появились основания усомниться в ней? По крайней мере, фантастически неэффективных частников мы видим достаточно.
– Степень участия государства в экономике обсуждается давно. Здесь нет единого рецепта. Да, в своей сути экономика во многом базируется на предпринимательской инициативе, зачастую даже иррациональной. Экономики, которые основаны на одном собственнике, тоже перестают быть эффективными. Тотальное участие или полное неучастие, то есть доведение до абсолюта любого способа управления, может привести к абсурду.
– Есть очевидные доказательства неэффективности частной собственности. Например, нынешнее состояние энергосистемы.
– Тема естественных монополий служит предметом обсуждений. Но вопрос-то шире. Принципы приватизации и ее результаты в коммунальной сфере или в том же электросетевом хозяйстве пытаются осмыслить уже и на федеральном уровне. Но они уже стали частью экономической системы. Другое дело, что, опять-таки в силу особенностей менталитета, процесс их создания и функционирования проходит несколько иначе, чем это предусмотрено экономической теорией и мировой практикой. У нас даже потребительские предпочтения населения не по-книжному реализуются. С другой стороны, история государства, точнее, его новый экономический уклад имеет всего 20 лет от роду.
– В чем вы видите функцию государства в экономике?
– У государства сохранилось достаточно много функций. В первую очередь социальных, но и экономические тоже. Вопросы безопасности функционирования создаваемых объектов, та же подготовка кадров, схема территориального планирования. Кстати, если говорить о стратегии. У нее есть еще одна функция. Всем участникам рынка, которых государство не регулирует, гораздо проще жить, если они видят планы друг друга. Координация.
Секреты управления
– Чем измеряется эффективность управления?
– Оценка такая существует, ее основные критерии связаны с качеством жизни населения. Есть федеральная система показателей эффективности органов исполнительной власти, она существует уже много лет, но пока вызывает много споров. Немало критериев основано на социологии – измерении социального самочувствия населения, а это материя тонкая и изменчивая.
– Есть же еще себестоимость, когда эффективность можно считать в деньгах…
– Может быть, в силу специальности не люблю выстраивать систему только на основании количественных критериев. Слишком большой риск, что люди станут не выполнять функции, а соответствовать критериям. Мне кажется, систему обратной связи власти и населения ничем не заменишь.
– У населения края имеются завышенные представления о наших возможностях. Но как вернуть представление о том, что ты имеешь право получить только то, что заработал?
– Мне кажется, это вопрос долгосрочной политики – чего ждать от государства, чего не ждать. Где заканчивается забота о себе и начинается ответственность за себя. Вещи эти связаны с идеологией, менталитетом, а они быстро не меняются.
Хотелось бы избежать чрезмерных ожиданий. На самом деле край, при всех его существующих и потенциальных возможностях, территория очень сложная. Есть Тюмень, которая стоит на нефти, и никуда ходить не надо. Есть Краснодар, которому никакая нефть не нужна, там все обустроено, компактно и условия почти идеальные. У нас нет ни той, ни другой ситуации. Проблем в этом смысле достаточно много.
– Способ преодолеть? Ресурсы или максимальная автономия, то есть аналог советской экономической системы края…
– Второй вариант сразу не подходит. По многим позициям потребительских аспектов мы не можем конкурировать с внешним рынком. Необходимо интегрироваться с крупными компаниями и на базе больших проектов развивать что-то свое. Вторая сторона – кроме большой экономики, то есть нефти, энергетики и цветных металлов, есть второй эшелон. Существуют территориально распределенные отрасли, которые вполне конкурентны, иначе у нас неизбежно возникли бы проблемы с занятостью. Не в каждом населенном пункте есть месторождение нефти или полиметаллических руд. Сельское хозяйство с переработкой и лес с переработкой дают возможность дать работу людям на больших территориях. На местном рынке сельское хозяйство вполне конкурентно и рассматривается как объект развития. Конечно, их доля в налогах не может сравниться с добывающей промышленностью, но у сельского хозяйства и функция другая. Лесоперерабатывающая отрасль – то же самое. Поэтому отношение к этим отраслям особое, в силу их территориального распределения. Посмотрите, привозного продовольствия у нас не так много, по основным позициям все производится в крае или нашими ближайшими соседями.
– Нуждается ли государственное управление в государственной идеологии?
– Конечно, нуждается, особенно с учетом того, что история государства всегда была связана с идеологией. Масса проблем проистекает даже не от внешней неустроенности, а из менталитета человека – к чему он себя готовит, какие ограничения выстроил – сам для себя. У нас, например, уже сейчас законодательство более разветвленное и детализированное, чем в любой западной стране. Только потому, что в силу своего исторического развития они приобрели массу неписаных ограничений. Так не принято, и это основание, чтобы так не поступать. Но они очень долго шли этим путем, и потому тема ответственности человека за самого себя в государствах с устоявшейся рыночной экономикой не нуждается в обосновании, а у нас только-только появляется поколение, готовое выстраивать самостоятельно траекторию своей жизни.
