Он был легендой при жизни. Но еще больше легенд появилось после его ухода в мир иной. Опровергнуть или подтвердить их уже некому. Ровесников не осталось, а у артистов ансамбля, работавших с ним, но уже покинувших сцену, свой взгляд на события, которые разворачивались вокруг и с участием их руководителя – Михаила Семеновича Годенко. Нынче ему исполнилось бы 95 лет.
Сталинградский перелом
Артистов ансамбля танца Сибири давно уже называют «годенковцы», однако история этого творческого коллектива началась задолго до появления в Красноярске талантливого балетмейстера и худрука.
Первый директор Ансамбля песни и танца (как тогда назывался коллектив) Татьяна Восходова прекрасно помнит его становление. Место директора Татьяне Георгиевне предложили в 1946 году. Тогда закончился ее гастрольный тур по фронтам Великой Отечественной войны. С собой она привезла усыновленного блокадного малыша, отдала его в школу и осела в Красноярске.
Первым делом нового директора стала поездка в Хакасию за фольклором. Артисты привезли оттуда Хакасскую сюиту, с которой потом объездили весь Дальний Восток и центр России.
– Танцоры и певцы в ансамбле были просто замечательные, – вспоминает Татьяна Георгиевна. – Когда они на сцене выступали, я всегда за кулисами стояла, слушала. Голоса так проникновенно звучали!
Уже тогда у коллектива был свой железнодорожный вагон, в нем труппа жила во время гастролей. И вот как-то попала в него инфекция, артисты с высокой температурой свалились. А поезд уже прибыл в Сталинград, в театре аншлаг.
– Я говорю ребятам: «Кто может, пойдемте». Ни один не остался. Блестяще отработали концерт.
Именно выступление в Сталинграде стало переломным моментом в жизни Ансамбля песни и танца. На концерте присутствовал работник Министерства культуры СССР, посмотрел: коллектив замечательный, но не совмещаются народные танцы и классический хор, надо разделять. А уже в Красноярске Татьяну Восходову вызвали в крайком партии: «Делай ансамбль танца народов Сибири. Первая программа должна быть готова к ноябрьским праздникам».
Танцы поставили, эскизы костюмов сделали, а материалов на их изготовление нет. Позвонили в министерство культуры: фонды все распределены. Выдали Татьяне Георгиевне «верительную грамоту»: вести переговоры и заключать договоры, и отправили в Москву.
– Приехала я с этой бумажкой. Только суточные, больше ни копейки, – говорит Татьяна Восходова. – В министерстве культуры рассказали, куда идти. А у нас 18 танцев – столько же комплектов костюмов!
Сначала в «Москостюм», потом в Большой театр, «Главснабсбыт»… И удалось-таки достать дефицитные ткани. К празднику появилась первая программа нового ансамбля танца народов Сибири.
Годенковская эпоха
Первым художественным руководителем обновленного коллектива был Яков Коломейский. Михаил Годенко сменил его на посту спустя три года после образования танцевального коллектива – в 1963-м. Тогда-то и началась «годенковская эпоха». Открылась она исчезновением из названия слова «народов».
– Новое название «Ансамбль танца Сибири» открывало более широкие возможности, – считает народный артист России, доцент кафедры народных инструментов Красноярской государственной академии музыки и театра Владимир Рябцев (который раньше работал в оркестре ансамбля). – Ведь Сибирь заселена разными народами, а оркестр формировался на основе русских народных инструментов. Затем к ним добавились медные, которые были важны для казачьих танцев.
Искусствоведы сегодня много говорят о личностях, сформировавших творческое мышление Михаила Годенко. Но артисты, с которыми он работал до своего последнего часа, уверяют: Михаил Семенович и сам был творческой личностью. От рождения. Он пел, танцевал, работал актером в театре. А главное – не просто слушал музыку, но и слышал ее, мыслил образами. За первые три года работы в красноярском ансамбле Годенко сделал 30 (!) постановок. Это были не просто танцы, а миниатюры, одноактные балеты и большие композиции, имеющие свой сюжет, содержание.
– Мне не раз приходилось слышать, как в автобусе по пути на выступление Михаил Годенко намурлыкивал какую-нибудь мелодию. А затем из нее рождался новый танец, – вспоминает бывшая солистка ансамбля танца Сибири, а ныне профессор кафедры «Искусство хореографа» института танца при Академии славянской культуры Людмила Мовчан (Коркина).
Нередко во время рождения танца происходили довольно забавные сцены, когда Годенко просил руководителя оркестра сочинить мелодию для определенного движения и тут же напевал ее. Так что музыканту нужно было только записывать.
Михаил Семенович очень чувствовал время, – рассказывает Владимир Рябцев. – В этом современность наследия Годенко. Он брал за основу русскую музыку и развивал современный сюжет. Например, знаменитые «Регулировщицы» очень напоминают мюзик-холл.
Или вставлял в композиции запрещенные мелодии – западную музыку, которая тогда не поощрялась.
Это для сегодняшнего слушателя концовка «Махоньки» звучит обычно, а в 1970-е годы она стала настоящей революцией, произведенной Годенко. В русскую композицию мастер добавил популярное в то время направление тустеп. Его танцевали на закрытых вечеринках, но никак не на сценах ведущих концертных залов Советского Союза. «Буржуазная» музыка (романс «Шумел камыш, деревья гнулись» ассоциировался с кабаком, с пропагандой алкогольного опьянения) прочитывалась и в другой постановке – «Одна возлюбленная пара».
Но Годенко не боялся наказания, он был вхож во все высокие кабинеты не только края, но и Советского Союза. Ведь ни один съезд партии, ни одно открытие турбин на ГЭС не проходили без выступления красноярского ансамбля.
– Был такой случай: на 25-м съезде партии дали команду, чтобы годенковцы станцевали там один танец, – рассказывает художественный руководитель Красноярской филармонии с 1972 по 1985 годы Илья Клеймиц. – А ансамбль в это время был на гастролях во Франции. Чартерным рейсом всех артистов привезли в Москву из Парижа. Они дали концерт в Кремле, а вечером снова улетели во Францию.
Сборная Советского Союза
С каждым годом ансамбль танца Сибири становился все более и более востребован зрителями не только в Советском Союзе (тогда о красноярцах знали в каждом уголке СССР), но и за рубежом. Американцы и французы хотели видеть только сибирских танцоров. И когда в советском министерстве культуры американскому импресарио указывали: «У нас есть и другие танцевальные ансамбли», он отвечал: «А американские граждане хотят видеть красноярцев».
– В СССР тогда трудно было купить одежду или технику, и артисты ансамбля танца Сибири все себе привозили из-за рубежа, – вспоминает Илья Клеймиц. – Все были обеспечены квартирами и машинами. А Годенко за заслуги преподнесли «Чайку». Ведь только благодаря ему за границей узнали о Сибири, о Красноярске.
В выездной коллектив стремились танцоры со всей страны. Годенко в шутку называл свой ансамбль «сборной Советского Союза».
– В каждом городе, куда мы приезжали на гастроли, каждый день приходило по 10 танцоров – проверяться в коллектив, – рассказывает артист балета танца Сибири с 1977 по 1993 годы Александр Грудцин. – Но брали только лучших из лучших. Нередко работников устраивали «за штат». Танцор оформлялся на должность рабочего, костюмера или электрика.
Ставка артиста балета тогда была 75 рублей, затем выросла до 90. Но на низкую оплату труда никто из танцоров не обращал внимания. Главное – в ансамбле была перспектива.
Коллектив звучал. Мы ездили по 10 месяцев в году, не заезжая в Красноярск, – говорит Александр Грудцин. – Брали с собой сразу все: и зимнюю одежду, и летнюю. Костюмы шли отдельно, а мы возили с собой личный гардероб. Тогда была норма 16 концертов (сейчас 6 концертов) в месяц, иногда приходилось давать два представления в сутки. В отпуск уходили всем коллективом. Но перед этим обязательно выходили на сцену в Сочи. И отправлялись на море.
Артисты были очень дружны между собой и подшучивали над товарищами по-доброму. То рукава у костюма завяжут, то обувь к полу прибьют. Переодевались между танцами стремительно, и долго хохотали, когда жертва шутки падала, «разбежавшись» в приколоченных сапогах. У каждого в ансамбле было свое прозвище. Михаила Семеновича уважительно звали «Шеф».
Женщины танцорам целовали руки
За рубежом очень любили ансамбль танца Сибири. О Сибири в Америке или во Франции знали немного: говорили, что по улицам там ходят бородатые мужики с медведями. А тут приезжали изящные белокурые красавицы. На первые гастрольные концерты в залах собиралась вся знать буржуазного общества. Мэры и миллионеры приходили во фраках и бабочках, их жены блистали бриллиантами. Встречали сибиряков очень хорошо: язык танца понятен всем.
– Танцевальные пары из нашего ансамбля ездили на гастроли с Людмилой Зыкиной, Иосифом Кобзоном, Эдуардом Хилем. Иногда нас принимали даже лучше, чем певцов, – вспоминает Александр Грудцин. – Но Михаил Годенко ревностно относился к своему коллективу: «Почему мои танцоры будут приносить славу другим?». Людмила Зыкина как-то рассказывала, что, вызывая нас, идет на хитрость – звонит Годенко из кабинета заместителя министра. Только в этом случае Михаил Семенович не мог отказать.
С Людмилой Зыкиной Александр Грудцин ездил в Алжир, Тунис, Норвегию, Швецию, Данию, Японию. В одной из стран после концерта зрители собрались у входа, поджидая танцоров. Женщины бросались к красноярским парням и целовали им руки.
– После таких концертов послы нам говорили: «Вы приехали сюда и за полтора часа сделали больше, чем мы за пять лет». Искусство сближало народы.
Китайское гостеприимство
После смерти Михаила Годенко (в 1991 году) ансамбль еще гастролировал, выступал – держался на прежнем уровне. Но во время «перестройки» коллектив начал разваливаться. Работать за копейки танцорам не хотелось, многие уходили.
– В 1993 году мне с колес прямо в Вашингтоне пришлось работать новую для меня «Махоньку»: пять солистов ансамбля остались в Канаде, – рассказывает артист балета ансамбля танца Сибири с 1989 по 2013 год Андрей Куприянов. – Они просто не вышли на выезд. Предупредили, что остаются жить в Канаде и дальше с нами по маршруту не поедут. В те годы такое часто происходило с выездными коллективами. Так уходили артисты из Большого театра, из ведущих хоккейных команд. Они бежали не из коллектива, а от системы. Судьба их сложилась по-разному, но никто не продолжил танцевать.
В те годы распались многие известные прежде коллективы. Но ансамбль танца Сибири выжил благодаря тому, что почти переселился в Китай.
Почти семь лет начиная с 1995 года мы работали в Южном Китае, – вспоминает Андрей Куприянов. – Там открывался довольно известный сегодня Парк мира, создавалось шоу. Это было своеобразное окно в мир всех континентов, народов. Мы представляли славянский блок. Ездили туда безостановочно.
Только в 2002–2003 годы ансамбль начал выезжать и в другие страны мира. Как говорят специалисты, это сложное время забвения пошло на пользу. По годенковцам соскучились. Сейчас их вновь горячо принимают на ведущих площадках.
– В номерах Годенко заложен некий код, – считает Андрей Куприянов. – И когда начинаешь работать их, входишь в особое состояние.
