85 лет назад, 21 мая 1937 года, началась знаменитая советская экспедиция «Северный полюс – 1» под руководством Ивана Дмитриевича Папанина.
Экспедиция героев
И хотя формально торжественное открытие первой советской дрейфующей полярной станции состоялось 6 июня, первый самолет с грузами для экспедиции и ее участниками совершил посадку на специально выбранной для этого льдине размером 2 на 2 километра именно 21 мая. Это была передовая для тех времен четырехмоторная машина АНТ-6 (грузовая версия тяжелого бомбардировщика ТБ-3), способная взять на борт до 5 тонн груза и топлива.
Вслед за ней на льдину, дрейфующую у самого Северного полюса, на протяжении нескольких дней, до 5 июня, сели еще три самолета с грузами.
Командиром флагманской машины и всего летного отряда экспедиции был выдающийся пилот, к тому времени уже Герой Советского Союза Михаил Водопьянов. Вторым самолетом управлял тоже Герой Советского Союза, комбриг Василий Молоков. Третьим – Анатолий Дмитриевич Алексеев. Четвертым – Илья Павлович Мазурук. Именами первых трех пилотов из этого списка названы улицы Красноярска. Причем улица Молокова пролегает аккурат на месте бывшей взлетно-посадочной полосы старого аэропорта.
К 6 июня 1937 года на льдине была построена полярная станция, и самолеты улетели, оставив в лагере только четырех зимовщиков. Вот их имена. Руководитель Иван Дмитриевич Папанин, опытный полярник и чекист. Метеоролог и геофизик Евгений Константинович Федоров. Радист Эрнест Теодорович Кренкель. Гидробиолог и океанограф Петр Петрович Ширшов. Он же выполнял функции врача. Вместе с людьми на льдине дрейфовал и пес Веселый.
За 274 дня дрейфа было преодолено более 2,5 тысячи километров в южном направлении. Участники экспедиции провели глубокие исследования и получили уникальные данные о метеорологическом и гидробиологическом состоянии Северного полюса. Научные результаты были представлены общему собранию АН СССР 6 марта 1938 года и получили высокую оценку специалистов. Всем участникам экспедиции присвоены ученые степени докторов географических наук.
На основании материалов экспедиции и полученного опыта в Советском Союзе приняли программу организации дрейфующих станций на Северном полюсе, действовавшую до 1999 года.
За выдающийся подвиг в деле освоения Арктики всем четырем полярникам было присвоено звание Героя Советского Союза. Как и летчикам, обеспечившим заброску экспедиции, – Алексееву, Головину, Мазуруку и Шевелеву.
Об этой выдающейся странице советской истории написаны тома. И самими полярниками (трое из них – все, кроме Ширшова, – написали минимум по одной книге), и журналистами-современниками.
Но я хотел бы подробней остановиться на одном аспекте: подготовка экспедиции. И вообще, пользуясь случаем, поговорить о том, как много значат в любом большом деле трезвый расчет, предусмотрительность и серьезный подход. И тогда все у нас получается.
Серьезно, по-государственному
13 февраля 1936 года в Кремле на совещании об организации транспортных полетов Отто Юльевич Шмидт изложил разработанный план воздушной экспедиции на Северный полюс и основании станции на макушке Земли. Сталин и Ворошилов на основании плана приняли правительственное постановление, поручавшее Главному Управлению Севморпути организовать в 1937 году экспедицию в район Северного полюса и доставить туда на самолетах оборудование научной станции и зимовщиков. Руководство возложили на Шмидта.
В августе к острову Рудольфа направился ледокольный пароход «Русанов» с грузом для строительства новой полярной станции и оборудования аэродрома. Авиарейсы на промежуточную базу и к месту предполагаемой высадки папанинцев стали почти регулярными. Имена летчиков Молокова, Водопьянова, Алексеева, Спирина, Бабушкина знала вся страна. Всю эту полярную эпопею газеты освещали с такой жадностью и вниманием, с какой сегодня писали бы об очередной свадьбе какой-нибудь престарелой поп-дивы.
На папанинцев работала вся страна, советская промышленность старалась обеспечить их всем самым надежным и современным. Денег не жалели.
Вот лишь несколько примеров. По специальным чертежам Ленинградский судостроительный завод им. Каракозова построил нарты из ясеня, они весили 20 кг. Центральная радиолаборатория в Ленинграде изготовила две радиостанции – мощную, на 80 ватт, и 20-ваттную аварийную. Основным источником питания служили два комплекта щелочных аккумуляторов, заряжающихся от небольшого ветряка или от динамо легкого бензинового двигателя (имелся и движок с ручным приводом). Все оборудование, начиная от антенны и кончая мельчайшими запасными деталями, было сделано при личном наблюдении Кренкеля. Вес всего радиооборудования укладывался в полтонны. Пожалуй, многовато даже для того времени. Зато ничего не подвело, и экспедиция была на связи до последнего момента. Замечу, что сегодня походный комплект для подобного мероприятия (парочка японских портативных трансиверов, аккумуляторы, в т. ч. запасные, киловаттный бензиновый генератор) весили бы на порядок меньше – все уместилось бы в пару небольших чемоданов. Спутниковый же телефон (нынче это непременный атрибут любого уважающего себя путешественника) весит вместе с солнечной батареей примерно килограмм. И вы на связи в любой точке планеты.
Трезвый расчет против стихии
С конца января 1938 года льдина непрерывно раскалывалась и уменьшалась, и вскоре Кренкель отстучал в Москву радиограмму Папанина:
В результате шестидневного шторма в 8 утра 1 февраля в районе станции поле разорвало трещинами от полукилометра до пяти. Находимся на обломке поля длиной 300, шириной 200 метров. Отрезаны две базы, также технический склад… Наметилась трещина под жилой палаткой. Будем переселяться в снежный дом. Координаты сообщу дополнительно сегодня; в случае обрыва связи просим не беспокоиться.
В конце концов папанинцы остались на осколке льдины, на которую уже не мог сесть самолет. А она все уменьшалась и уменьшалась в размерах. Однако люди были готовы и к таким сюрпризам.
Кренкель подробно рассказывает о том, как спасали оборудование, радиостанцию, снаряжение и продукты, как покинули свой основной «дом» и переселились в иглу, а потом – в легкие шелковые палатки, как, ежедневно борясь за жизнь, ждали спасателей, которые уже прорывались к папанинцам на кораблях, самолетах и даже на подводных лодках.
Вот одна из последних радиограмм экспедиции:
В районе станции продолжает разламывать обломки полей протяжением не более 70 метров. Трещины 1–5 метров, разводья до 50. Льдины взаимно перемещаются. До горизонта лед 9 баллов, в пределах видимости посадка самолета невозможна. Живем в шелковой палатке на льдине 50 на 30 метров. С нами трехмесячный запас, аппаратура, результаты. Привет от всех.
«С чувством огромной благодарности вся четверка поглядывала на ветряк, который, неуклюже размахивая своими крыльями, подзарядил аккумуляторы. Теперь радиосвязь обеспечена», – пишет Кренкель.
Ледокольные пароходы «Таймыр» и «Мурман» сняли четверку зимовщиков 19 февраля 1938 года за 70-й широтой, в нескольких десятках километров от берегов Гренландии.
Вы спросите, а что было бы, если б крохотная эта льдина с папанинцами окончательно раскрошилась до подхода спасателей? Люди бы утонули?
Скорей всего, нет. У них наготове была большая надувная лодка с запасом, необходимым для выживания, в которую все готовы были пересесть, когда под ногами совсем не останется тверди. И лодку наверняка заметили бы с самолетов.
Люди грамотно готовились к походу.
Пижамы на гагачьем пуху…
Из книги легендарного «радиста № 1» Теодора Кренкеля «RAEM – мои позывные».
«Одежда и впрямь хороша. В нашем гардеробе егерское и шелковое белье, шерстяные и меховые чулки, огромные валенки, высокие горные ботинки со шнуровкой, сапоги, меховые рубашки, шерстяные свитера, легкие шапки из пыжикового меха, по пять пар самых разных рукавиц на брата.
По мере выполнения заказов на одежду приборам и экспедиционному снаряжению в маленькой комнатке становится все теснее и теснее. Груды меховой одежды, образцы тары, бинокли, ножи, табак, керосиновые печи, посуда, обувь, белье, фотоаппараты, оружие придают комнате вид не то филиала Мосторга, не то военного лагеря.
Старая истина гласит, что тщательная подготовка – это три четверти успеха. На дрейфующем льду надо не только жить, хотя бы с минимальными удобствами, но и работать… Для того чтобы работать, надо быть сытым и одетым. Для того чтобы дать о себе знать, должны безупречно работать астрономические приборы и радиостанция…
Продумать надо все мельчайшие детали жизни. Нужно знать, где и что можно заказать. Книжка экспедиции с перечнем телефонов содержит номера от Госплана СССР до мастерской валенок. Все снаряжение должно отвечать самым строгим требованиям.
Наше обиталище – палатка – просто шедевр. Даже палаткой это чудо называть не хочется. К нему больше подошло бы название домик. Основа этого домика – легкий каркас из дюралюминиевых труб.
На каркас надевались три чехла. Первый – из легкой прорезиненной ткани. Второй – неповторимой красоты, по существу это было голубое шелковое стеганое одеяло. На изготовление его и наших, также шелковых, спальных пижам ушло 17 (!) килограммов гагачьего пуха. Старушки монахини в артели, где все это шилось, умилялись: точь-в-точь такие одеяла шили когда-то купеческим дочкам в приданое. И, наконец, третий чехол – черный брезент, пропитанный водоотталкивающим составом, и надпись: «СССР. Дрейфующая экспедиция Главсевморпути 1937 года». С торцовой части домика – серп, молот и звезда.
Три метра семьдесят сантиметров длины, два семьдесят ширины и два метра высоты – таковы были габариты нашего домика, любовно и продуманно изготовленного в одном из цехов завода «Каучук». В окнах – стекла из небьющейся пластмассы. Мы должны были быть готовыми к трещинам и торошению. Создатели нашего домика гордились тем, что вес домика не превышал 160 килограммов, и утверждали, что мы просто можем на руках унести свое жилье на другое место.
Почти треть всего нашего груза составляло продовольствие. Мы получили запаянные жестяные банки весом 44 килограмма каждая. Такая банка – на четверых на десять дней. В институте инженеров общественного питания ничуть не удивились, когда Папанин, придя к директору института М. Белякову, сказал: «Обеспечьте нас обедом на два года!» Так был принят заказ на наши банки. Содержимое было достаточно разнообразным. Желтая, твердая как камень плитка – порция горохового супа. Такая же плитка, но красная, – кисель. Специальные конфеты из шиповника содержат большое количество витамина С. В виде брикетов представлены кофе, чай, какао. Яйца и молоко – в порошке. Сухари с тридцатипроцентным содержанием мясного порошка. Куда ни ткнись, повсюду калории и витамины. Пять тысяч кур прекратили свое земное существование, чтобы в сушеном порошкообразном виде лететь на полюс.
Но куда сложнее, нежели технику, одежду и питание, было подготовить людей. Нам нужно было быть мастерами на все руки. У каждого из нас должна была быть вторая профессия, умение в нужный момент помочь товарищу или заменить его, если почему-либо он выйдет из строя…»
Слезы, смех, море цветов
Герои-полярники и результаты их уникальных научных исследований были успешно доставлены в Ленинград, потом в Москву. С какой бурей неподдельного восторга и гордости за свою страну встречал в Москве папанинцев народ, описанию не поддается. Толпы людей на улицах, стрекочут кинокамеры, гремит музыка. Слезы, смех, море цветов, портреты героев – повсюду… Понятно, что в 38-м атмосфера в стране к веселью не очень располагала, и все же люди радовались искренне, а не потому, что боялись.
Так через шесть лет Москва праздновала Победу, а еще через 23 года – встречала Гагарина.
Интересно, мы умеем сегодня так искренне радоваться успехам и достижениям своей Родины?
Подвиг папанинцев – блестящий пример того, как человеческий разум, предусмотрительность, правильный подход к подготовке экспедиции, а главное, уверенность в том, что за тобой – мощное государство, помогли одержать победу над суровым Севером и коварной Арктикой. Обошелся этот поход без единой человеческой жертвы!
Руководство страны понимало, что без освоения Севера СССР не может называться великой державой, а покорение полюса невозможно без привлечения серьезных финансовых и технических ресурсов.
К сожалению, такое понимание сталинская власть демонстрировала далеко не всегда. Иногда людей на освоение просторов Родины она бросала чуть ли не босиком и с одним мешком сухарей. Ведь советский человек, как считалось, сделан из кремня и стали, а под руководством партии он голыми руками способен сокрушить любые преграды.
Но о других экспедициях, которые провалились именно из-за плохой подготовки, – в заключительной части статьи (в следующих номерах НКК).
Вот такое кино
Пять самолетов для экспедиции формально были взяты в аренду у правительства. Говорят, когда после окончания экспедиции обсуждался вопрос, кто и как будет оплачивать «лизинг» аэропланов, кто-то из высокого начальства признался начальнику полярной авиации Шевелеву, что мировой прокат документального фильма о папанинцах «На Северном полюсе», снятого оператором М. Трояновским, принес доход в валюте, несколько раз покрывающий все затраты на экспедицию. Финансовый вопрос далее не обсуждался.
Фильм замечательный. Посмотрите обязательно, он есть в интернете.
Фото ru.rbth.com, russianphoto.ru
