В июле – августе на территории государственного природного биосферного заповедника «Таймырский» работала очередная экспедиция по изучению одного из самых северных лесов на Земле – Ары-Мас. Нынче на «острове» работала не совсем обычная экспедиция – вместе с учеными в лес поехали учащиеся Хатангской школы-интерната. Из тех, кого называют трудными.
«Научный» лес
Слово «Ары-Мас» переводится с долганского как «лесной остров». Так и есть – остров посреди тундры. Плывешь по реке Новой – пейзажи вокруг однообразны, местность плоская, как поднос… И вдруг правый берег становится крутым, появляются холмы, а вверх, по косогору, уходит лес. Не тайга, конечно, – жидкий, неказистый, лиственницы невысокие. Но все-таки лес. Ближайший на юге – километрах в восьмидесяти. Северней, до самого Ледовитого океана, деревья уже не растут. А здесь, на 72-й параллели, живут каким-то непостижимым образом, рождаются, умирают. Почему? Что этому способствует? Версий много. Но в целом – пока загадка.
Чтобы ее разгадать, на Ары-Мас практически ежегодно приезжают научные экспедиции. Лес площадью более 150 квадратных километров. Он составляет часть Таймырского природного биосферного заповедника и охраняется с 1979 года.
Постоянные исследования даурской лиственницы начались здесь в 1969 году. За эти годы на Ары-Масе побывало множество видных российских и зарубежных ученых, о лесе написаны десятки научных статей, большая монография, но… процесс познания бесконечен.
Нынче на «острове» работала не совсем обычная экспедиция – вместе с учеными и сотрудниками заповедника поехали изучать лес восемь учащихся Хатангской школы-интерната, подростки 14–15 лет. Называлось это мероприятие «Детская эколого-этнографическая школа». Отдел образования Хатангского района и интернат приняли активное участие в подготовке 20-дневной экспедиции – щедро снабдили ее продуктами, оплатили заброску по воде. Даже про досуг ребят не забыли – среди прочего груза были шахматы, мячи, волейбольная сетка, бадминтон.
Лес находится на берегу реки Новой, притоке Хатанги. Северней одноименного поселка километров на 80. По воде – почти в два раза дальше. В этом году путь сюда получился нелегкий – лето выдалось сухое, притоки Хатанги сильно обмелели, и даже катерам с малой осадкой оказалось проблематично подняться от устья Новой на полсотни километров вверх. То и дело приходилось прыгать в воду и сталкивать наши посудины с песчаных мелей. Вымокли и умаялись как черти.
В итоге расстояние, которое на хорошем подвесном моторе можно пройти часов за пять, мы преодолевали на двух лодках и трех катерах ровно сутки! Зато теперь есть что вспомнить!
Бытие определяет сознание
Научный стационар на Ары-Масе существует с 70-х годов. Стоит на высоком левом берегу Новой. Место обжитое: несколько вполне уютных балков, в которых наш десант из 20 человек разместился без труда, есть склад, коптильня, свежесрубленная баня. Столы, печки, нары, посуда какая хочешь, газовая плита. Сахара, крупы, тушенки и сухарей мы взяли с собой от пуза. Даже молоко и соки в тетрапаках. Что еще надо для комфортной бивачной жизни? Питьевая вода – в реке и в любом из озер, которых вокруг немерено.
Перед поездкой кто-то из хатангских намекнул: мальчишки непростые. Вроде как трудные. Некоторые из неблагополучных семей. За ними, мол, глаз да глаз. Не подтвердилось. Вот городские действительно бывают трудными. Избалованными, наглыми. Ты ему слово, он тебе – десять. Те бы крови попили.
А наши оказались отличными ребятами. Вежливые, уважительные, понятливые, слабых не обижали, жили дружно. Мальчишки увидели, что такое научная работа, как она ведется в заповедниках и для чего они вообще существуют. Приобщались к настоящей мужской, экспедиционной, жизни. Впрочем, что касается выживания, то эти пацаны иному городскому «мужчинке» сто очков вперед дадут. С дровами вокруг лагеря было туго, так мальчишки привозили на лодках валежник из леса, сами пилили его, рубили, вода во флягах всегда была без напоминаний, костер разводили, сети проверяли. Нож и топор держать в руках умеют. Многие с детства жили с родителями на рыбацких точках. С рыбой парни управлялись знатно. Пару свежепойманных трехкилограммовых чиров напластают толстыми ломтями, сядут вокруг стола и сметут за милую душу. С хлебом и солью. Это у них называлось «сугудай».
Мэтры и кандидаты
Научный блок нашей экспедиции был представлен несколькими учеными – от аспиранта до профессора. Прежде всего это наши светила – Николай Владимирович Ловелиус и Рашид Асхатьевич Зиганшин. Оба уникальные специалисты в своих отраслях, матерые экспедиционники, авторы сотен статей и монографий.
Н. В. Ловелиус – доктор биологических, кандидат географических наук, профессор кафедры физической географии и природопользования государственного педуниверситета им. А. И. Герцена (Санкт-Петербург), главный научный сотрудник заповедника «Таймырский». На Ары-Масе он начал работать с 1973 года и, кажется, знает здесь каждое дерево в лицо. Его cпециализации – дендроиндикация (Н. В. – основоположник этой науки), палеоклиматология, экология, физическая география.
А еще Николай Владимирович боксер. В молодости сам выступал на ринге, сейчас он олимпийский судья международной категории Всемирной ассоциации любительского бокса. Объездил полмира, судил боксеров на мировых и европейских первенствах, Олимпиаде.
Как ученый побывал в самых труднодоступных и суровых уголках СССР, штурмовал горные вершины, сплавлялся по таким рекам, куда ни один турист не сунется, месяцами жил в палатках, тонул, замерзал, прошагал с рюкзаком тысячи километров. Он – без преувеличения – мировая величина. А в повседневной жизни – скромный, интеллигентный человек, который со школьниками разговаривал на «вы».
С такой вот уникальной личностью нам повезло жить и работать бок о бок. Особенно рады были мальчишки – в свободное время профессор-боксер провел с ними несколько вводных тренировок, показал основные стойки, научил защищаться и нападать.
Однажды Николай Владимирович собрал мальчишек в балке-столовой и весь вечер рассказывал им о своей жизни, о далеких мегаполисах, науке, большом спорте, интересных поездках, людях с мировыми именами, показывал на ноутбуке фотографии из личного архива… Таймырские пацаны сидели с открытыми ртами. Думаю, ради одного только знакомства с Ловелиусом школьникам стоило побывать в этой экспедиции.
Р. А. Зиганшин – доктор сельскохозяйственных наук, ведущий научный сотрудник красноярского Института леса им. В. Н. Сукачева Сибирского отделения РАН, один из лучших лесотаксаторов страны. Прошел с мерной вилкой (главный инструмент таксатора) весь Хамар-Дабан, всю жизнь он изучает и защищает от промышленных варваров уникальные леса Прибайкалья и уже несколько лет увлеченно занимается Ары-Масом.
Рядом со старшими коллегами работали и молодые ученые, нынешние и будущие – кандидат географических наук Кирилл Мокринец из Красноярска и аспирант-географ Михаил Рудинский, старший научный сотрудник заповедника.
Инженерным и полевым обеспечением экспедиции занимался еще один «штучный» человек – почетный полярник, заслуженный штурман СССР Валентин Арсентьевич Удалов. Все технические вопросы были в его ведении. А уж сколько рассказов мы наслушались по вечерам о Северном полюсе, белых медведях, посадках на ледовые аэродромы, самолетах и вертолетах, героических пилотах…
С нами были опытные тундровики, инспекторы заповедника Михаил Карбаинов, Виктор Петрусев и Дмитрий Скачко. Эти надежные мужики отвечали за детей и ученую братию головой, всячески опекали нас и помогали.
Предварительные итоги
Научные выводы по материалам экспедиции делать пока рано, предстоит камеральная обработка результатов, но уже сейчас ясно одно: большой вред уникальному лесу наносят зайцы. Их тут тьма. А стрелять нельзя: заповедник. У зайцев здесь не тропы – целые дороги. Что такое для дерева «кольцевой погрыз»? Верная медленная смерть. Если навскидку, то 18–20 процентов лиственниц на Ары-Масе повреждены таким образом. Рашид Зиганшин считает, что эту проблему надо срочно решать.
Одна из целей экспедиции была – посмотреть, кто из школьников больше других будет тянуться к науке, проявит любознательность. Таких ребят оказалось двое, ученые единодушно их отметили: девятиклассники Егор Спиридонов и Сергей Цыплаков. Ребята ни на шаг не отходили от «научников», тщательно выполняли все их задания, помогали делать замеры, записи, интересовались, что за зверь такой – дендроиндикация. Серега просто подружился с Рашидом Асхатьевичем, они, старый и малый, быстро нашли общий язык. И когда остальные пацаны пинали мяч или бегали со спиннингом по берегу, Сергей приходил к своему старшему другу в балок, они что-то вместе подсчитывали. Уже в Хатанге Юрий Михайлович Карбаинов, замдиректора заповедника, заметил, что двое будущих экологов – неплохой результат, съездили не зря. Теперь заповедник будет опекать этих ребят, а если они захотят, даст направление в техникум или вуз на специальность, связанную с охраной природы. Сергей, плотно пообщавшись с нашими «зубрами», уже изъявил такое желание.
В отрыве от цивилизации
По приезде в Красноярск знакомые спрашивали: ну, как она – тундра? Как это – жить без сотового телефона, Интернета?
Тундра как тундра. Там свои прелести, несмотря на скудность природы. Первые пару дней стояла жара, и мы даже купались в реке. Потом зарядили дожди, небо обложило тучами. Погода здесь может меняться на глазах – то раздеваешься до майки, то зуб на зуб не попадает. Ветер по нескольку раз в день меняет направление. Закаты красивые, хотя закатами это и не назовешь, солнце-то за горизонт не садится. В августе оно только касается его кромки. Зато окрашивает небо во все оттенки красного и оранжевого. Облака плывут как айсберги и ледоколы. Простора много, воздуха, тишины. Шикарные песчаные пляжи. Целые плантации морошки и голубики. Ну и рыба, конечно, была к столу каждый день. Северная, жирная, отборная.
Комары? Злые, как бешеные собаки. Летают дивизиями. Но мазь и накомарник, в принципе, спасают. Сотовой связи на Ары-Масе, разумеется, нет. «Не найдено ни одного оператора» – жалуется телефон. Как выяснилось, жить без мобильника можно, особого беспокойства по этому поводу не испытываешь. Для экстренных случаев имелся спутниковый телефон. Были ноутбуки, бензиновый генератор, так что жили не совсем уж первобытно. У пацанов постоянно музыка звучала из плееров и телефонов.
Короче, жить было можно. Хоть и не в пятизвездочном отеле. Но я точно знаю – сюда захочется приехать еще раз. Северный магнит тянет со страшной силой.
Фото: Николай Ловелиус, Кирилл Мокринц
