– Ну давай-давай, поднимай, мальчишка, руки, сейчас мы на тебя кафтан наденем, – перед работницей фабрики «Бирюсинка» стоит «полуфабрикат» Деда Мороза: белый метровый конус с лысой резиновой головой и варежками на толстой проволоке вместо рук. Такие фигуры обычно берут магазины, чтобы украсить витрины. Сейчас кукла в наименьшей степени похожа на главного новогоднего деда, но уже через полчаса преобразуется в знакомую праздничную фигуру.
И бурятский Дед Мороз
В цехах завода, которые были построены еще в 1953-м, нежарко, да и видно, что само предприятие когда-то переживало лучшие времена. Но это ощущение обманчиво: сейчас дела у «Бирюсинки» обстоят хорошо. Достаточно сказать, что это один из самых крупных выживших в перестроечные времена производитель елочных игрушек. Потеряв в лихие 90-е и объемы, и многих мастеров, компания смогла выровняться и теперь занимается не только стеклянными, но и мягкими игрушками, а наши упаковки для сладких подарков продаются по всей стране. На самом деле годом своего рождения на фабрике считают еще более далекий 1942-й: тогда в Центральном районе райкомбинат занимался выпуском школьных принадлежностей, детских игрушек и обуви. Даже в военное время государство заботилось о детях.
– Сейчас, – вздыхает главный технолог Светлана Ивановна Аксененко, – помощи ждать не приходится. Но мы не жалуемся, не подумайте. У нас получается выживать, даже ремонт в цехах сделали, вот окна новые.
Светлана Ивановна ведет нас по производственным помещениям: из пошивочного цеха в цех росписи поливинилхлоридной игрушки, оттуда – на стеклодувный участок…
В декабре фабрика переживает настоящее нашествие школьников: всем интересно узнать, откуда берутся снегурки и деды-морозы. Причем этих сказочных персонажей здесь можно встретить во всех вариантах: от мягких конусных фигур до резиновых кукол. Можно и самому преобразиться: на фабрике отшивают весь традиционный набор карнавальных костюмов – от наряда главного деда до зайчат-лягушат и символов года. Вся «карнавалка» уже перекочевала на полки магазинов.
– Вы только петухов не снимайте, это наша интеллектуальная собственность. Мы уже к 2017-му готовимся вовсю, – в цехе разработки, где рождаются новые игрушки, нам рассказывают о том, как у них бессовестно воруют идеи для упаковки новогодних подарков: глазом не успеешь моргнуть, как таких же снеговиков отшивает другая контора на другом конце страны.
На подоконнике стоят фигурки татарских девушек – форма та же, что у снегурок, но вот наряд богаче: скоро мастерицы разошьют его вручную, говорят, только драгоценных камней нет на этих крохотных платьях – а так кристаллы чуть ли не от Сваровски. Татарочки, как нежно называют работницы фабрики этих кукол, – не единственные национальные игрушки. Несколько лет назад на «Бирюсинке» делали заказ для Бурятии – Деда Мороза. Говорят, что у него был чуть более хитрый прищур и очки.
Хрупкая красота
На фабрике сложно найти мужчину – в цехах женщины, кажется, всех возрастов. Они шьют новогодних обезьян, тележки и коробки с которыми занимают все свободное пространство. Расписывают игрушки из ПВХ, в этом цехе стоит резкий запах краски, работницы превращают блеклые заготовки в пингвинов: на одном станке разукрашивают крупные детали, рядом за столом пишут глазки-клювики – это ручная работа.
Самый интересный участок – стеклодувный. Четыре керосиновые горелки, заготовки – стеклянные трубки, которые в руках умелого стеклодува превращаются в шарики, грибочки, сосульки. Раньше был большой цех, в котором одновременно работали 10 стеклодувов. Сейчас размах поменьше: можно сказать, это уютный участок, где трудятся четыре стеклодува.
– Этому мастерству нигде не учат. Только если пойти в подмастерье. Но не каждому дается такая наука. Кто-то может сидеть годами, а стеклодува из него так и не получится, – объясняет Светлана Ивановна.
Стеклодувы уходят на пенсию уже в 45 лет, это производство считается опасным – слишком большая нагрузка приходится на легкие, а нового, более прогрессивного способа, когда выдувать смогли бы машины, так и не придумано.
В этом году, сокрушается Светлана Ивановна, пришлось уволить стеклодува, которая проработала 45 лет: побоялись, что в 70 с лишним лет работать с горелкой небезопасно. Сама мастер уходить, конечно же, не хотела. Но есть и другая опасность: на фабрике переживают – уйдет старшее поколение, заменить их будет некем. Не рвется молодежь в эти цеха, чтобы из стекла творить чудо.
Тепло рук мастера
В прозрачных заготовках пока не видятся те волшебные шары, что мы любим вешать на елку. Для этого они должны пройти через руки разрисовщиц.
– Да, мы все разрисовщицы, не художницы, – улыбается разрисовщица Майя Александровна Синицына. – Даже если рисунок на шарике очень сложный.
А сложностей при росписи шаров предостаточно – начиная с того, что работницам приходится расписывать не плоскостную фигуру, а сферу, и заканчивая всевозможными ухищрениями, которые позволяют украсить игрушку. Вот перед нами рябина в снегу: для того чтобы создать выпуклые ягодки, работницы вручную разрезают полистирольные горошины, наклеивают их на шарик поштучно – и только потом расписывают. Но зато и рябина на новогодней игрушке кажется живой. Среди привычных новогодних сюжетов радуют сувенирные виды Красноярска, Минусинска, Енисейска. Такие шарики востребованы не только перед Новым годом – их закупают и развозят по всей стране и зимой, и летом.
Каждый год здесь, как в лучших модных домах, готовят новые коллекции: все разрисовщицы делают свои эскизы, потом из них выбираются лучшие работы – так ежегодно к 100 самым востребованным моделям прибавляются еще 50 новых рисунков для шариков.
Игрушки Майи Александровны легко узнаются в общем потоке – они получаются у нее более детскими, добрыми. История самой работницы типична для «Бирюсинки»: в 1961-м попала под сокращение на трикотажной фабрике, пришла на фабрику игрушек – и задержалась на всю жизнь. Сначала занималась монтажной игрушкой: делала сборные звезды на елку и парашюты, так популярные в 60-х. Потом расписывала формовую игрушку, теперь – шары.
– Так-то у меня художественного образования нет, хотя в школе рисовать очень любила, – рассказывает разрисовщица.
– Да скромничает она, сама уже картины пишет, – вклинивается в разговор Светлана Ивановна. – А сказать стесняется. И, знаете, шарики Майи Александровны в магазинах в первую очередь разбирают. Чувствуют, что она делает это с большой любовью. Каждая игрушка хранит тепло рук мастера.
С фабрики не увольняются – либо не приживаются сразу, либо провожают отсюда уже на пенсию. Работницы говорят, что, как девочки, всю жизнь играют в куклы – потому и уходить с такого рабочего места, где всегда праздник, не хочется.
Напоследок Светлана Ивановна ведет нас по цеху ПВХ к небольшому «музею». В двух витринах игрушки из советского прошлого: коллекции формовой стеклянной игрушки – сказки «Снежная королева», «Репка», «Сказка о золотом петушке»… Не все удалось сохранить, в перестроечное время были утеряны уникальные формы для таких игрушек. Витрины щедро подсвечены новогодней гирляндой, в ее свете одинокие стеклянные фигурки кажутся нарядными. Но вот свет выключают, «музей» погружается в цеховой полумрак. Праздник заканчивается… Но мы-то знаем, что за стенами цехов ежедневно – год за годом – трудятся те, кто хочет, чтобы и у детей, и у взрослых этот праздник был.
