Красноярцу Ивану МОЛЧАНОВУ сражаться на передовой с гитлеровцами не довелось. У него была другая война, которая закончилась только в 1950 году. «Лесные братья», украинские националисты – эти враги приходили по ночам и стреляли из-за угла. Воспоминания о зверствах бандеровцев преследовали ветерана потом очень долго: «Я видел последствия расстрелов и расправ над гражданскими специалистами – учителями, врачами, председателями колхозов. Это было страшно».
Девятый отдельный
Иван родился 24 января 1926 года в деревне Уланово Бирилюсского района – в семье героя Первой мировой, дважды Георгиевского кавалера Тимофея Семеновича Молчанова. Так что воспитание у паренька было соответствующим – Иван записался в Красную Армию в 17 лет.
– В ноябре 1943 года прямо из военкомата нас на машинах отвезли в Ачинск, – вспоминал Иван Тимофеевич. – Здесь размещался большой военный городок, основанный еще при царской власти.
Юноша попал в первый учебный батальон 105-го запасного полка. Через четыре месяца ему присвоили звание сержанта и решили оставить в учебке – воспитывать пополнение. В течение двух месяцев новобранцы проходили в батальоне курс молодого бойца, после чего командование формировало маршевые роты и направляло их на фронт.
Рвался на передовую и Молчанов, писал рапорты. Пока, наконец, в 1944 году его просьбу не удовлетворили. Он прибыл в недавно освобожденный Львов, где дислоцировался новый 9-й отдельный дисциплинарный батальон при штабе Львовского военного округа. Разочарованию Ивана не было предела: товарищи пошли дальше на запад, на Берлин, а тут… Он еще не знал, что его ожидает другая, затяжная война без четких порядков и правил. Война без фронта, тыла и флангов. Сержантов и офицеров батальона готовили к схватке с бандеровцами.
Врага не знали в лицо
На передовой все ясно и понятно. Вот твой окоп, дальше нейтралка, за ней – противник. В случае с батальоном Молчанова врагом мог оказаться кто угодно. Днем это мирный западенец. А ночью он достанет винтовку и выстрелит тебе в спину.
Когда девятый отдельный подъезжал к селам, там уже вовсю били в колокола. Сигнал для «лесных братьев» – прятаться или уходить. Практически у каждого жителя имелся большой подвал, из которого запасной выход вел за 100–200 метров от дома. Поэтому каждый раз батальон обязательно оставлял бойцов на околице. Задерживали всех подозрительных, устанавливали личность.
– Мы со старшиной устроили засаду на кладбище. Когда рассвело, услышали чьи-то шаги. Появилась девушка с сумкой. Только подошла, мы поднялись, приказали ей: «Руки в гору!» Остановили и обыскали. У нее сумка была набита националистической литературой, там же отыскались сведения о подполье. Все забрали и передали особистам. На другом конце села другого подозрительного типа задержали – он оказался лидером подпольной ячейки.
Самым опасным делом, по словам Ивана Молчанова, был обыск сараев и чердаков. Выстрел следовал, как правило, внезапно и в упор. Расслабиться было нельзя даже в короткие промежутки отдыха:
– Возвращались на машине с прочеса, заехали на один базарчик. Старшина купил там какие-то пирожки. Они оказались отравленными, он сильно пострадал. Тут же вышел приказ: ни в коем случае ничего и нигде не покупать у местного населения. Даже не брать в руки!
Приступить к ликвидации
Довелось Ивану Тимофеевичу участвовать и в нескольких крупных операциях. Первой стала ликвидация учебного центра Украинской повстанческой армии (УПА). Она находилась в 32 километрах от Львова, в труднопроходимых лесах. Там готовили сотенных (то есть ротных) и четных (взводных) командиров – всего около 600 человек. На подступах к центру – окопы, замаскированные блиндажи с пулеметами, а по периметру самой базы – вышки и колючая проволока. К операции привлекли 105-й и 128-й стрелковые полки внутренних войск НКВД и 9-й батальон.
– Мы перекрыли ущелье неподалеку от базы и должны были встречать отступающих. Началась канонада – открыла огонь полковая артиллерия. И на нас пошли бандеровцы, прекрасно вооруженные немецким оружием. Причем их автоматы были снаряжены разрывными пулями. Только несколько человек у нас убили. Враги не прошли, но по соседству прорвались.
Засада на охотников
Вскоре батальон стали отправлять на задания в Тернопольскую и Ивано-Франковскую области, где тоже было много банд УПА. Садились в товарные армейские вагоны с нарами и выезжали в район прочеса. Паровоз впереди толкал пустые платформы: бандеровцы часто разбирали рельсы и устраивали таким образом сход состава.
– Однажды нас решили уничтожить в пути. На участке узкоколейки в глубокой ложбине противник выкопал окопы и установил пулеметы. Имея информаторов практически в каждом селе, бандеровцы были прекрасно осведомлены о наших передвижениях. Не учли только одного – во время движения командиры, умудренные фронтовым опытом, приказывали нам ложиться на пол вагонов и не поднимать головы выше нар. Когда мы подъехали к месту засады, то с двух сторон бандиты открыли ураганный пулеметный огонь. Так изрешетили вагоны, что мы все оказались засыпаны щепками. Но никто не получил ни царапины, только машиниста ранили.
Бандеровцы обычно делали схроны (подземные укрытия) и, когда проходила цепь бойцов, обстреливали ее сзади. В схронах даже жили. Например, в лесу около Львова была выкопана специальная замаскированная землянка. Весьма просторная – примерно двадцать квадратных метров. Все выходы из нее были замаскированы под пни.
– Посадили нас на машины, и мы поехали. Командиры распределили, кто и как пойдет. У бандеровцев тоже были выставлены часовые, они нас заметили, открыли огонь. Мы с помощью веревок стянули все пни, скомандовали бандитам выходить. Но никто не вышел – они не сдавались. Тогда мы начали туда бросать гранаты, многих уничтожили. Несколько наших ребят было ранено.
Пособники нацистов
Сейчас многое в сопредельных государствах ставится с ног на голову. Бывшие бандеровцы устраивают марши, им ставят памятники. Говорят даже о том, что они якобы не сотрудничали с фашистами.
– Это наглое вранье, я лично могу его опровергнуть. Однажды мы возвращались с задания, проходили хутор. Решили попросить воды у хозяев. Постучались, вышла молодая женщина. Что-то нам показалось подозрительным в ее поведении, зашли в дом. А там спрятался немецкий офицер крупного ранга. Его как резидента отступившие эсэсовские части оставили в тылу для связи с бандеровцами. За поимку шпиона нам дали краткосрочный отпуск – несмотря на то что было еще военное время.
Демобилизовался Иван Молчанов в 1950 году из Львова в звании старшего сержанта. Прочесы продолжались и в последний год его службы. Для таких, как он, война 9 мая 1945 года не закончилась. Пришлось еще повоевать.
– Самым страшным было живым попасть бандеровцам в руки. Так что наши солдаты были заряжены одним – отомстить за смерть товарищей и убить врага.
При подготовке материала использованы информация и фотографии с сайта iremember.ru
