«Здесь могут летать только сумасшедшие»
Эта трасса была создана в начале войны для перегона на фронт самолетов, полученных нашей стороной по ленд-лизу, то есть фактически взаймы, от Соединенных Штатов. Советскому Союзу, понесшему в самом начале войны колоссальные потери, такая помощь была жизненно необходима.
Всего за время существования Алсиба через Красноярск на фронт ушли 8 094 самолета, 18 753 тонны оборонных грузов и 319 тонн почты. По трассе, которая была недостижима для немецких ВВС. 6 450 км – без точных карт – через тундру и тайгу, над полюсом холода и двумя хребтами.
– Американцы сразу сказали: здесь могут летать либо сумасшедшие и самоубийцы, либо русские, – вспоминал позже Илья Мазурук, Герой Советского Союза, полярный летчик, генерал-майор авиации, командир 1-й перегоночной авиадивизии.
Алсиб можно и нужно назвать трассой мужества: жесткие климатические условия с плохой видимостью, высокогорье. Летали в кислородных масках, кислорода хватало часто только на две трети пути, а мороз был таким, что самолеты в полете обрастали ледяной коркой. Для полноты картины необходимо напомнить, что техника, которую перегоняли летчики, была им малознакома. Обучение полетам на импортных самолетах, как и все в военное время, шло очень быстро, техническая литература была на английском, которого советские граждане, конечно же, не знали. Наши летчики приклеивали переводные таблицы рядом с приборами, отмечали на приборной доске допустимые зоны, чтобы хоть как-то ориентироваться в показаниях.
Говорят, на всех пяти отрезках Алсиба через каждые 100 километров можно ставить памятник: трасса забрала жизнь 115 советских перегонщиков.
Город как памятник
Красноярск не случайно был выбран конечной точкой маршрута: в это время у нас был не только отличный аэропорт, но и авиационные специалисты высокой квалификации. Красноярский аэроклуб основан в 1934 году, именно на его базе сформирован в Великую Отечественную ночной бомбардировочный авиационный полк, прославившийся на Карельском фронте. Многие красноярские летчики полярной авиации были направлены в перегоночные полки, большинство погибло, но почему-то «осязаемой» памяти в нашем городе не осталось – нет ни одного монумента. Хотя такие памятные знаки должны стоять чуть ли не по всему городу и пригороду. Самолеты терпели крушения и рядом с железнодорожным мостом, самим аэродромом, на берегу Енисея в районе Октябрьского моста. Снежница, Зеледеево, Злобино, Бугач, Кача – все это места гибели пилотов, которые так и не добрались до фронта.
Каждое «летное происшествие» скрупулезно фиксировалось в отчетах: за взятое взаймы нужно было отчитываться, именно поэтому так точно установлены все места катастроф.
– Во время войны к гибели в тылу относились совсем не так, как к гибели на фронте, – объясняет Вячеслав Филиппов, авиационный инженер, историк-краевед и поисковик. – В архивных документах часто нет данных, похоронен погибший экипаж или нет. Во многих написано: «Сгорел вместе с самолетом» или «Похоронен на месте катастрофы». Где именно? Могилу найти можно только случайно.
Тема Алсиба интересует Вячеслава Викторовича с 8-го класса.
– Это уже почти хрестоматийная история, – рассказывает он. – В 8-м классе в нашу поисковую группу пришла бабулька и говорит: «У меня возле дачи американский самолет разбитый…» Естественно, сначала не поверили – но поехали с ней. Я в 15 лет в первый раз эти обломки увидел – и только в 50 хоронил экипаж. О чем это говорит? О равнодушии? Ведь не глухомань и тайга – это рядом с дачным массивом Крючково, люди ходили по тем обломкам самолета.
«Найди нас»
Запрет на любую информацию об Алсибе привел к появлению полуфантастических слухов. В черте Зеленогорска на старом деревенском кладбище долгие годы стояла безымянная пирамидка со звездочкой. Местные говорили, что это разбились трое летчиков на военном американском самолете. Один остался жив, фамилия у него была Непомнящий, но его «НКВД забрал»… Легенда была не очень хорошей – чуть ли не враги народа, специально разбившие самолет.
– Перед очередной годовщиной Победы местные краеведы решили поставить памятник летчикам, – вспоминает Вячеслав Викторович. – Обратились к мэру: надо, мол, памятник нормальный справить. Он: «Кому?» Информация-то противоречивая, во время войны все было. Я начал искать в архивах – нет данных об этом летном происшествии.
А дальше, по словам поисковика, началась настоящая мистика. В очередной приезд в архив Министерства обороны он повторно изучил все сводки летных происшествий – нет этой катастрофы. В последний день перед отъездом решил просмотреть папки со статистикой, отчетами, в которых в принципе этой информации быть не могло.
– Открываю одну папку наугад – и прямо на этой катастрофе. Впадение речки Белой в устье Кана… Просто человеческий фактор – вшили отчет не туда. Я бы никогда не нашел, если бы не эта случайность, – рассказывает Филиппов. – Звоню в Зеленогорск своей соратнице по поиску Лидии Коршуновой, в Зеленогорске глухая ночь, ору в трубку: «Я их нашел, нашел!» Отмыли людей от грязи.
Это был не американский самолет, как запомнили местные: по трассе перегоняли и машины с Иркутского авиазавода – это был пикирующий бомбардировщик Пе-2. Отказали двигатели, садиться некуда – увидели прогалину, а это река. Разбились, в живых остался стрелок-радист Иван Непомнящий.
Экипажу поставили красивый памятник, нашли родственников, которые не знали, где именно лежит их солдат: в похоронке было написано, что погиб при исполнении служебных обязанностей, а где именно – ни слова.
– Вы знаете, невольно начинаешь верить во многое, – делится Вячеслав Викторович. – Когда ищешь информацию о солдатах – и вот так случайно она находится. Они как будто сами оттуда, сверху, говорят нам: «Вот они мы, найди нас наконец-то!»
Погружаясь в забвение
Но, как оказалось, слухи и домыслы – не самое страшное, что ждало Алсиб. «Запрещенная» во времена холодной войны трасса Красноярск – Уэлькаль погружается в забвение. Оказалось, что «политический момент», который, как показывает жизнь, никогда не бывает благоприятным, продолжает играть в судьбе этого сверхсекретного воздушного моста решающую роль. Памятники перегонщикам есть на Аляске и в Якутии, но никакого памятного знака, кроме скромной мемориальной доски Молокову и плит на мемориале погибшим летчикам на Троицком кладбище, установленных по инициативе и руками тех же самых поисковиков, в Красноярске нет. Часть деталей того самого самолета, с которого начался Алсиб для Вячеслава Филиппова и для учеников лицея № 11 во главе с директором школьного музея Ольгой Леонидовной Подборской, недавно все-таки передали американской стороне. Для памятника летчикам Второй мировой, который будет установлен в Сан-Франциско…
А на нашей земле, взрастившей летчиков, способных проложить воздушную трассу там, где летать нельзя в принципе, память об их подвиге так и канет в Лету.
Память никому не нужна?
В Эвенкии в районе Волчанки в 1947 году аварийно сел в болото ленд-лизовский С-47 «Дуглас», работавший в войну и после войны в полярной авиации. При посадке машина серьезно не пострадала, пассажиров и часть экипажа эвакуировали с места трагедии на 19-е сутки, а самолет оставили. Болото сделало вывоз летной техники практически золотым. Вот и стоит с тех пор в тундре транспортный самолет, попавший к нам по ленд-лизу. Поисковики говорят, что хорошо бы доставить его в Красноярск и сделать памятником советским летчикам-героям, но собрать деньги на его вывоз просто невозможно. Хотя по большому счету тот «Дуглас» и есть настоящий памятник – олицетворение Алсиба – трассы, в необходимости которой никто ни тогда, ни сейчас не сомневается, но и память о которой оказалась как-то не к месту.
