Сотрудники Федеральной службы безопасности России предотвратили вооруженное нападение на учебное заведение в Казани. На Чукотке задержали подростка, угрожавшего массовыми убийствами в школе. Это события только прошедших двух месяцев.
А ранее в российских учебных заведениях произошло несколько массовых расстрелов (с 2016 года известно как минимум о 16 случаях). Многие трагедии удалось предотвратить – за последние два года оперативники в разных регионах задержали более десятка человек, подозреваемых в подготовке нападений на учебные заведения и другие объекты.
На этом фоне со стороны власти все чаще звучат предложения об ужесточении оборота гражданского оружия. Однако решит ли проблему завинчивание гаек в отношении законопослушных владельцев огнестрела?
Ген агрессии
После массового расстрела в казанской гимназии в мае этого года, где погибли 9 и были ранены 18 человек, глава государства Владимир Путин поручил ужесточить оборот гражданского оружия. Прошлым летом возраст владения ружьями и «травматами» подняли с 18 до 21 года, правила прохождения медицинского освидетельствования усложнили. Не обошлось без исключений – для отслуживших в армии и некоторых других категорий возрастной порог не действует. С 2022 года также увеличиваются штрафы за нарушения, связанные с хранением и оборотом огнестрела. Вводится ответственность за отказ от медосвидетельствования при обращении с оружием. Но поможет ли это изменить ситуацию?
В конце ноября в Казани силовики задержали 14-летнего подростка за подготовку вооруженного нападения на учебное заведение – у него изъяли пневматическую винтовку, а в истории поиска в сети нашли запросы по переделке оружия в боевое и материалы о нападениях на школы. Оперативники ФСБ выяснили, что к атаке молодого человека склонял в мессенджере некий украинец.
В сентябре в Вологде обнаружили чат с текстами о намерениях расстрелять людей в одной из гимназий. Позже задержали 15-летнего подростка из Крыма, который, как полагают следователи, и распространял эту информацию. На допросе он признался, что ничего не планировал, а тексты размещал из мести знакомой, которая переписывалась с жителем Вологды.
Бог знает, что получилось бы у этих подростков, если бы их не остановили. Но, как показывает практика, не у всех, кто совершал нападения, было разрешение на приобретение настоящего оружия. Некоторым хватало и «подручных средств». В 2018 году в Бурятии девятиклассник с топором набросился на семиклассников и учительницу, а потом поджег помещение и ранил себя ножом.
Инструктор Master Internаtional Shooting Safety Instructors Assotiation и трехкратный чемпион России по практической стрельбе в категории «ветеран» Константин Бондарчук не уверен, что завинчивание гаек остановит тех, кто планирует подобные преступления:
– Запреты не улучшат ситуацию. Проблема не в оружии. Масс-шутинги* устраивают неуравновешенные, психически нездоровые и, как правило, обиженные личности. Здесь в большей степени недоработка конкретных психиатров, которые дали допуск таким гражданам. Возможно, что-то стоит улучшить именно на этом этапе. Система выдачи оружия в нашей стране отлажена и работает исправно – у нас несколько миллионов владельцев стволов. И большая часть из них соблюдает законодательство. Резонансные случаи расстрелов и нападений – это лишь мизерный процент от всего оружейного сообщества.
Член Федерации практической стрельбы России Максим Соколов отмечает, что введенные новшества вряд ли можно назвать профилактикой:
– Повышение возрастного порога ничего не дает. Различие в уровне осознанности и подверженности воздействию извне в 18 и 21 год мизерно, на мой взгляд. Гораздо важнее запретов воспитывать культуру обращения с оружием у тех подростков, кому это интересно. А это уже другой уровень как вложений, так и внимания государства – нужно создавать секции, развивать стрелковый спорт, рассказывать, какой вред может нанести всего лишь один выстрел. Запрещать всегда легко. Так можно дойти до абсурда, как в Китае, где несколько лет назад покупку обычного кухонного ножа нужно было регистрировать в полиции. Представьте общество вовсе без оружия и без возможности его купить – вы думаете, злоумышленники не найдут другие способы? Мне кажется, найдут.
По словам Соколова, логику этих новшеств сложно понять, а при детальном разборе это сомнительный способ остановить подобные преступления. К примеру, введение наказания за отказ от медосвидетельствования помогает бороться с пьяными. Но многие ли атаковавшие учебные заведения или другие объекты были под воздействием алкоголя? И как бы этот пункт законодательства их остановил?
Важна цифровая гигиена
Когда в обществе обсуждали трагедии, случившиеся в Керчи и Казани, многие задавались вопросом: смогли бы охранники учебных заведений отразить нападение, будь у них настоящие боевые пистолеты? Константин Бондарчук считает, это бы не помогло:
– Охранник ничего не смог бы противопоставить, вооружен он или безоружен. Постоянно находиться в боевой готовности невозможно. Особенно если человек непрофессионал. К тому же если кто-то что-то задумал, он это выполнит.
Тут в большей степени вопрос профилактики и предотвращения подобных ситуаций. А это уже целый комплекс мероприятий. Стоит уделять внимание мониторингу социальных сетей, мессенджеров, «цифровой гигиене» детей. За этим должны следить не только спецслужбы, но и родители.
Бытует мнение, что увлечение компьютерными «стрелялками», где от игрока требуется поражать противников, развивает агрессию и способствует возникновению масс-шутингов как явления. Психолог Юлия Пугачева утверждает, что не все так однозначно:
– Есть разновидности игр. Как ни странно, наиболее реалистичные модели не несут в себе явной опасности. Тут одно попадание равно поражению. А вот игры, где для уничтожения соперника требуется произвести целый град выстрелов, формируют неверное представление о мире. Происходит некий отрыв от реальности. Человеку кажется, что и в жизни все так же, что люди – это всего лишь фигурки, что выстрелы не страшны, что человек просто упадет, а потом появится другой, похожий… И всегда есть возможность «сохраниться», начать заново. Потом такая модель переносится в реальную жизнь. В любом случае обезличенные «стрелялки-бродилки» расчеловечивают подростков.
На деле любая шлифовка существующего оружейного законодательства проблему масс-шутинга не решит. Необходимо изменить саму суть системы проверки потенциальных владельцев оружия. Не секрет, что существующий алгоритм психиатрического тестирования и обязательного практического обучения гражданского стрелка – профанация чистой воды.
К примеру, «курс лекций» перед получением разрешения заключается в механическом начитывании необходимого объема материала слушателям с довольно примитивным экзаменом в финале, а практическая часть сводится к нескольким выстрелам в тире.
Все это делается за несколько часов в течение дня – чему тут научишься? Многие «выпускники», получив заветное разрешение на покупку ствола, не могут отличить курок от спускового крючка, а уж о безопасном обращении с оружием слышали только мельком.
Пройти через психиатра в платной клинике может практически любой. И опять же это не дает ровным счетом никаких гарантий – медкомиссия обязательна для прохождения каждые пять лет. Но ведь человек может сойти с ума и через год после покупки ствола. Пока это заметят окружающие, пока система «решит» отозвать лицензию, может произойти трагедия.
Нужно быстрое переформатирование системы. Обучение и проверки не ради галочки и не ради усложнения жизни владельцев оружия, а ради результата.
*Шутинг – вооруженное нападение в учебных учреждениях.
