Свою жизнь население Свердловска и Свердловского района Луганской Народной Республики делит на «до 2014-го» и «после». Именно с этого года жителям Донбасса пришлось отстаивать свою независимость с оружием в руках. Многие покинули родину, испугавшись войны. Одни уезжали в Россию, другие в Европу. Но основная масса осталась. Эти люди даже не понимали, как можно бросить свой родной город на произвол судьбы.
Все будет хорошо
Сегодня Свердловск Луганской Народной Республики живет обычной жизнью. Открыты школы и детские сады, нет недостатка в продуктах и товарах первой необходимости. К Новому году на главной площади поставили елку. Во Дворце культуры имени Свердлова ребятишки репетируют концертные номера.
Казалось бы, все как в любом населенном пункте нашей необъятной страны. Но приглядись – и заметишь, что спокойствие это внешнее. Люди рады тому, что жизнь начала налаживаться, но все еще пристально смотрят на приезжих. Магазины закрываются в 16 часов, автобусы ходят максимум до 19, а в 23 начинается комендантский час. Патрули прочесывают улицы, останавливают прохожих и проезжающие машины.
Магазины в Свердловске работают максимум до 17 часов, а это кафе открыто до 21 часа.
В Свердловске говорят: все эти меры предосторожности оправданы. Террористическую опасность здесь никто не отменял. То и дело в учреждениях социальной сферы находят взрывчатку. Задерживают и диверсантов – спасибо, из России прибыли отряды Росгвардии, помогают местной полиции в поимке преступников.
Свердловчане истово верят: «Все будет хорошо, главное – чувствовать, что мы не одни».
Нас не слушали
Свердловск город шахтерский, жители всегда отличались достатком. Его даже называли «маленький Париж». За счет шахтерских зарплат жили магазины и рынки, поднималась сфера услуг – маникюр, педикюр, косметологи, парикмахерские, фотосалоны.
– Тогда смеялись, что бизнес в Свердловске поднялся благодаря женам шахтеров, – рассказывает жительница города Светлана Червоненко. – Потому что они многое могли себе позволить. При Януковиче мы жили хорошо. Почти у всех женщин были шубы, в семье по две машины, мы ездили за границу.
Кроме шахт, работал здесь и металлургический завод «Интерсплав». Тоже обильно пополнял городской бюджет.
– Нам казалось, что Свердловск самый лучший город, – поясняет другая свердловчанка – Елена Лихтарович. – Компактный, уютный, красивый. И люди здесь дружные, сплоченные.
А потом счастливая жизнь сломалась. Вернее, ее сломали.
– Щупальца к нам запустили еще в 2004 году, когда Порошенко сдвинул Януковича, – считает Светлана. – А в 2013-м у меня муж на шахте работал. Прилетает со второй смены в 10 вечера: «Собери тормозок* и вещи, нас куда-то везут». Посадили их в вагоны и забросили под Киев. На Майдане все раскачивалось, и наших мужчин должны были бросить на разгон протестов. Слава богу, не отправили. Четыре дня они сидели в поездах на какой-то станции без связи.
Женщины говорят: у них в голове не укладывалось то, что происходило в Киеве. Они с уважением относились к своей стране – той Украине, которую знали, – а их пришли убивать. Сменилась идеология. И с этим смириться было невозможно.
– Всегда была Восточная и Западная Украина. Мы разные люди и по менталитету, и по характеру, и по уровню жизни, – говорит свердловчанка Олеся Зимина. – В Восточной Украине мы жили хорошо, а в Западной люди вынуждены были выезжать в Европу, чтобы зарабатывать. Наше разъединение началось в том числе из-за языка. Донбасс – русскоязычная территория. Да, на работе у нас деловой язык был украинский, мы его изучали в школе. Могли на нем писать и читать, но думали и дома говорили на русском. А потом появилось насилие над нашими детьми. В школах русский язык сократили до одного урока в неделю. Перевели на украинский английские учебники. В результате дошло до того, что поколение детей перед войной безграмотно писало и на русском, и на украинском. Мы писали петиции в Киев: верните русский язык. Но нас не слушали.
Я остаюсь!
Когда в 2014 году в Киеве произошел переворот, столица Украины практически бросила свои территории на произвол судьбы.
– Я тогда в городской администрации работала. И люди пошли к нам: объясните, что происходит, потому что отождествляли нашу власть с теми, кто в Киеве, – вспоминает Олеся Зимина. – А как мы объясним, если сами не понимаем? Писали письма в Киев – разговаривайте с людьми. Вы думаете, нам кто-то ответил? Нет! Такое впечатление: нас специально пугали, чтобы мы взялись за оружие. Только люди начали успокаиваться, случилась Одесса (в мае 2014 года в Одессе было убито 50 противников Евромайдана, большинство погибли в пожаре в Доме профсоюзов. – НКК).
Донбасс готовился к войне. Уже были покушения на снос памятника Ленину, и мужчины собирались в отряды, чтобы ночами его охранять. А после Одессы в Свердловске стали строить баррикады, в Луганске вскрыли склады с оружием, шахтеры пошли в ополчение.
В апреле 2014 года была провозглашена Луганская Народная Республика. 11 мая прошел референдум о самоопределении. И незалежная начала обстреливать непокорные территории.
– Когда все это началось, многие уехали из-за страха: непонятно, как здесь жить, – вспоминает Елена Лихтарович. – Но я тогда решила: из своего города никуда. Здесь похоронены мои родители, здесь живет мой брат с семьей. Я сказала: остаюсь.
Местные жители начали готовить бомбоубежища – несли в подвалы продукты, одежду, одеяла. Ждали нападения. Но обстрелы все равно начались неожиданно.
– «Грады» открыли стрельбу ночью. В спальню вбежал муж и схватил меня за руку. Мы кубарем скатились по лестнице и бегом по улице в убежище, – вспоминает Олеся Зимина. – Бежим, а взрывная волна в спину толкает, и плитка подпрыгивает под ногами. Тогда все вокруг нас прыгало и летало. А в подвале на меня напал истерический смех – я сильно испугалась.
Обстрелы шли по нарастающей. Свердловчане говорят: повезло, город не был сильно разрушен. Досталось поселку-спутнику Червонопартизанску. Там полностью снесло женскую колонию, на ее развалинах обосновались украинцы.
Свердловск ЛНР сильно не пострадал от обстрелов, но на окраинах города до сих пор стоят дома с выбитыми окнами
Средством связи свердловчан стали соцсети. В них местные жители предупреждали друг друга, где стоят украинские войска, где прошли обстрелы. Там же появлялись сообщения и о первых убитых.
– Первой пострадавшей оказалась семья пожилых людей, которые приехали на дачу, – рассказывает Светлана Червоненко. – СВУ целили по водоразборному узлу. Но снаряд прилетел на дачный участок, и два мужчины погибли. Один пил чай в доме – его придавило. Другому осколок попал под колено – пока везли на скорой, он умер от потери крови.
А затем появились и другие жертвы.
Посмотрите – живы ли?
Мятежная территория восемь месяцев оставалась без власти. Руководство Луганской области самораспустилось и уехало на Украину.
Власти страны отключили территорию от баз налоговой и пенсионной служб, банки ушли с территории вместе с деньгами. Бюджетникам перестали выплачивать зарплату, старикам – пенсии. В городе отключили воду и электричество.
– К июлю перекрыли пенсию. Первое время пожилые люди жили накоплениями, а в сентябре появилось много голодных стариков, – вспоминает Олеся Зимина. – Они стали массово выходить на рынок, стояли с протянутой рукой. Кто посмелее, выходили, просили, а сколько голодных еще сидело дома. Мы в администрации писали обращения: знаете, где живут старики, – зайдите, посмотрите, живы ли. Ведь тарелкой супа каждый мог поделиться.
В 2014 году банки ушли вместе с деньгами. А сейчас в ЛНР действует госбанк республики, заходят российские финансовые структуры
Тогда в Свердловске уже сформировалась группа волонтеров, которые пытались удержать город, привлечь в него гуманитарную помощь, помочь людям, оставшимся без средств. Среди них нынешний глава администрации Свердловска и Свердловской области Андрей Сухачев и его заместитель Игорь Ковальчук.
– Мы вели ежедневный прием граждан, привлекали гуманитарную помощь, раздавали продукты, – рассказывает Игорь Ковальчук. – Не было разделения, чем заниматься. Всем! Полная блокада произошла очень резко, и люди жили надеждой на лучшее, понимали, что нужно выжить. Помогали кто чем мог.
Тогда волонтеры создали фонд «Единство», завозили из России гуманитарную помощь. Каждый день пайки получали 200 человек. Благодаря российским продуктам у местных столовых появилась возможность готовить для голодных пенсионеров горячие обеды. Хотя бы раз в день они могли поесть. Свердловчане говорят: без помощи России они не выжили бы.
– Чтобы не было безвластия, мы выбрали главу – Андрея Сухачева. Потом запустили рынок, налоговую систему и начали выплачивать зарплату врачам и учителям, – поясняет Игорь Ковальчук. – Небольшую – 300 гривен. Но нигде в республике не платили, а у нас получали.
Первую пенсию пожилым выплатили только в январе 2015-го. За ней пенсионеры выстраивались в очереди в отделениях почты.
В ЛНР производят свои продукты. Здесь пекут хлеб, делают колбасу, выращивают овощи
– Деньги то задерживали, то не привозили. На улице мороз 20 градусов, а они стоят синюшные, голодные – я просто плакала, – вспоминает Олеся Зимина. – Как зомби набиваются в отделение, того и гляди давка начнется. Такой бедлам был первые три месяца, а потом наладилось.
Последствия «газовой реформы»
2014 год был самым сложным для свердловчан и в коммунальном плане.
– Ситуацию нужно было держать под контролем, чтобы мусором не зарасти и чтобы крысы не побежали по улицам, – говорит глава Свердловска и Свердловского района Андрей Сухачев. – Денег не было, а надо было заправлять скорые и пожарные машины. Нам тогда очень помогало ополчение и бизнес. За счет предпринимателей удалось построить пять детских спортивных площадок, ремонтировать дороги. Мы садились за стол переговоров с бизнесменами, оставшимися в городе, и обсуждали, что они могут сделать. Кто помогал людьми, кто материалами. Благодаря этому нам удалось улучшить инфраструктуру.
Правда, проблемы с сетями остались. Им уже более 50 лет, металл изношен. Доставляют проблемы и пустующие квартиры. В многоэтажках треть жилых помещений не используются. А значит, за них никто не платит, отопление в них отсутствует.
Многие жители уехали во время войны, но часть квартир опустели еще до начала боевых действий, когда отопление города решили перевести с угольных котельных на газ. Произошло это в 2009 году из-за изношенных подземных коммуникаций.
Трубы настолько устарели, что ремонтировать приходилось чуть ли не на каждом метре. Люди вспоминают: улицы были изрыты как кротами – только сделают, а рядом снова рвется. Тогда на слуху была аварийная ситуация в Алчевске (город в ЛНР), где из-за ужасного состояния коммуникаций перемерзли все трубы и город остался без отопления. И Свердловский горсовет принял решение: перевести население на газ. Из бюджета выделили по тысяче гривен на домохозяйство. Шахтеры провели отопление без проблем, а люди среднего достатка взяли кредиты в банках. Пострадали опять-таки пожилые люди и семьи, у которых были финансовые проблемы. Они провести газ в квартиры не смогли. Но и жить в них без отопления оказалось невозможно. Так и стоят пустыми. Продавать их невыгодно – без тепла они стоят копейки.
За Родину
Свердловчане говорят: война многому их научила и сплотила. За свою Родину они, как говорится, и в огонь, и в воду. Даже во время обстрелов на шахтах не прекращалась работа – откачивалась вода, добывался уголь. Сейчас многие из шахтеров ушли на фронт защищать свою независимость, а вернутся – вновь выйдут на работу. Они готовы приносить пользу на любом участке фронта – хоть боевом, хоть трудовом.
Олеся Зимина возглавила Совет женщин Свердловска и Свердловского района. Вместе со Светланой Червоненко и Еленой Лихтарович помогают малоимущим семьям с детьми и беженцам справиться с психологическими и бытовыми проблемами. Но это другая история, которую мы расскажем в следующих номерах НКК.
Фото автора
* Тормозок – набор продуктов на работу, в дорогу; словари русского литературного языка это слово не фиксируют, употребляется лишь в разговорной речи и жаргонах.
