Война в Афганистане закончилась 24 года назад. Имеется в виду военная операция Советского Союза в той стране, война-то там – нормальное состояние общества. О тех событиях у нас стараются лишний раз не вспоминать – по многим причинам. Та война была незаметнее, но в каких-то своих проявлениях не менее страшная, чем Великая Отечественная. Когда сражались с Гитлером, все было понятно – к нам пришел страшный враг, мы с ним боремся. А тут? Да и продолжалась война афганская куда как дольше – девять лет, один месяц и 21 день. Последняя колонна 40-й армии Вооруженных сил СССР пересекла афгано-советскую границу 15 февраля 1989 года.
В этот день, 15 февраля, встречаются советские воины-интернационалисты, которые теперь живут в разных странах. Тогда они возвращались домой, наверное, чего-то ждали, верили во что-то… Но увы – советская империя готовилась к грядущему самоубийству и от солдат отвернулась почти демонстративно. Пришлось как-то выживать самим, поддерживать друг друга, объединяться в общественные организации. Из них «Боевое братство», пожалуй, крупнейшая. Составляют ее не только афганцы, но и участники других военных конфликтов. Наш сегодняшний гость – Иван ВОРОБЬЕВ, председатель Красноярского краевого отделения «Боевого братства», участник военных действий в Афганистане в 1986–1988 гг.
Крепкий орешек
– Иван Анатольевич, чем для вас является день 15 февраля? Праздником?
– Для нас, воинов-интернационалистов, это, безусловно, праздник. Не день победы, но день окончания нашей войны. В этот день смолкли выстрелы, перестали идти цинковые гробы в Советский Союз. Эта война сломала много судеб и афганцев – жителей Афганистана, и тех, кого теперь называем афганцами мы, – ветеранов той войны. Ушли оттуда не все – до сих пор в Афганистане живет какое-то количество наших солдат, попавших в свое время в плен. Многие из них даже приезжали на родину, но, пожив здесь какое-то время, возвращались в Афганистан.
– Среди них есть уроженцы Красноярского края?
– Насколько я знаю, нет. Хотя и нельзя сказать с абсолютной точностью. Там очень сложная ситуация. Не все живущие теперь там дают знать о себе. Отчасти этих людей можно понять, у каждого своя история, кто-то стрелял в своих. Не стану осуждать, никто не знает, в какие условия они попали, перед каким выбором их поставили. Другая причина, по которой не возвращаются, – ассимиляция. В Афганистане они живут дольше, чем в Советском Союзе. Они уехали, когда им было лет по восемнадцать, а там уже больше двух десятилетий. Они приняли ислам, женились, завели детей.
– Все-таки кто тогда одержал победу?
– Победа – понятие относительное. Считается, что мы проиграли. На самом деле нас никто не посылал туда выиграть войну, победить народ Афганистана. Задачи, которые стояли перед нами, армия выполнила на 100 процентов. Мы остановили наркотрафик, который потом хлынул в Россию через страны Средней Азии. То, что в СССР тогда не случилось наркотической эпидемии, – заслуга, в том числе, наших солдат. Конечно, наше пребывание в Афганистане вызывает много вопросов, и прежде всего у нас самих. Понятно, что любая держава попытается навязать другим свое понимание развития мира, свой ход мыслей, получить дружественные страны, правительства, заключить союзы. Так будет всегда, это политика. Этим путем шли тогда и теперь Соединенные Штаты, так же делал и СССР. Но тот конфликт можно было решить политическим, а не военным путем. То, как мы туда зашли, убийство Хафизуллы Амина и прочее… Все это не могло расположить афганцев к советским войскам. Афганистан был крепким орешком. Как мы знаем, он не покорился ни Александру Македонскому, ни англичанам. Конечно, если бы стояла задача победить, мы бы победили. Но это было бы возможно только через полное уничтожение всего населения Афганистана, а такой задачи, конечно же, перед нами не стояло. Мы не чувствовали себя захватчиками в той стране, хотя против нас была развернута масштабная партизанская война.
– Официально ваша миссия считалась исполнением интернационального долга…
– Дело не только в пропаганде. Мы действительно помогали. Я помню, как мы кормили афганских детей. Были даже случаи, что наша колонна проезжала через кишлаки, мы сидели на броне, а за нами в пыли бежали голодные, оборванные дети, а мы бросали им наши сухпайки, галеты, они вырывали их друг у друга, дрались… Тяжелое зрелище. Афганистан всегда был очень бедной, голодной страной. И то, что «шурави», как они называли советских, очень сильно помогали экономически, они ощутили только сейчас. Американцы так им не помогают, не строят ни школы, ни нефтепроводы. И сейчас афганцы резко возлюбили русских. В сентябре даже планируется поездка в Афганистан, в том числе с проведением дружеского футбольного матча, между нами и бывшими нашими врагами. Время все переоценивает.
Всё как у людей
– А бывшие враги придут играть в футбол? Я-то думал, что они сейчас воюют против поддерживавших их тогда американцев…
– Враги тоже были разные. Я воевал в Панджшерском ущелье, известном как «ущелье пяти львов». Командовал нашими врагами легендарный военачальник Ахмад Шах Масуд, его родной брат сейчас занимает видные посты в Правительстве Афганистана. После того, как мы вышли оттуда, с Масудом были определенные договоренности, которые Борис Всеволодович Громов полностью выполнил. Уже потом Ахмад Шах так и не сдал это ущелье талибам, и убить его они смогли только хитростью – подослав смертников. Это к вопросу, каково нам было там сражаться. Война для них нормальное состояние, они ее не боятся, они ее дети. Подчас двенадцатилетний афганский пацан обращается с автоматом лучше нашего солдата, отслужившего год. Для них автомат – такой же элемент домашнего быта, как для нас швабра. Другой жизни они не видели, и им кажется, что весь мир такой. Афганистан очень невезучая страна в плане мирной жизни. Отчасти они сами в этом виноваты – не могут и не хотят объединяться, предпочитают получать легкие деньги от наркоторговли. В Афганистане сейчас большинство пригодных для возделывания земель отведено под посадки опийного мака. Хотя по запасам полезных ископаемых эта страна – настоящая пещера Али-Бабы: медь, драгоценные и полудрагоценные камни в горах. Американцы смотрят на наркотрафик сквозь пальцы. Это – единственное условие их более-менее спокойного пребывания там. Местные полевые командиры обогащаются и не воюют с ними особо. Опять же наркотики эти идут не в США (у них там по этой части своя головная боль – Южная Америка), а в основном к нам. При этом самим американцам уже понятно, что влезли они туда совершенно напрасно.
– Враги были разные, а что объединяет сегодня воинов-интернационалистов?
– В первую очередь – памятные даты, общее прошлое, ощущение братства. Это чувствуешь, когда звонишь в другой город абсолютно незнакомому человеку или сюда приезжают ветераны с автопробегами. Были случаи, что в офис «Братства» приходили только что освободившиеся из мест лишения свободы ветераны. Им надо ехать домой, а денег нет. Покупаем билет на поезд, отправляем. Мы были интернационалистами в самом прямом смысле слова, среди нас представители всех народов и народностей СССР. Я служил с белорусами, украинцами, узбеками, чеченцами, лезгинами. Все они остаются моими друзьями.
– В толпе своего узнаете?
– Сейчас уже не всегда. Да что в толпе – иногда пообщаешься с человеком месяц-два и только потом случайно узнаешь, что он тоже афганец. Мы так воспитаны, что не афишируем своего военного прошлого.
– Ну а традиция рвать в пивной рубаху с криками: «Я в танке горел!»?
– На мой взгляд, чем больше рвут тельники и кричат что-то такое, тем меньшее имеют на это моральное право… Настоящий десантник, например, должен встретить свой праздник в небе, прыгнуть с парашютом. Это вызывает куда большее уважение к роду войск, чем пьянство в парке Горького и приставание к случайным прохожим. Последнее часто делают люди со стороны, профессиональные «отмечальщики», которых можно увидеть и на 2 августа, и на 28 мая, и на какие-то другие даты, и я не знаю, к какому из этих праздников они имеют непосредственное отношение.
– Какой-то средний социологический портрет афганца можно составить?
– Люди все разные, у каждого своя судьба. Мы в этом отношении ничем не отличаемся от стандартного школьного класса. Кто-то добился больших успехов в бизнесе. К сожалению, они заняты своими делами и в нашу общественную деятельность не вникают. Получается, что нуждающимся помогает тот, кто тоже нуждается, но не так сильно, а не тот, кто может это сделать легко. Есть среди нашего брата, к сожалению, и алкоголики, и наркоманы, всерьез больные люди. Очень сильно сказалось, что в свое время не было никакой реабилитации, психологической помощи… За первое послевоенное десятилетие от ран, болезней, от общей жизненной неустроенности ушло из жизни больше наших ребят, чем погибло непосредственно в годы войны. К сожалению, у ветеранов чеченской войны такие же страшные цифры. Лечит только время. Надо серьезно реабилитировать таких людей. За что наши ребята сидят по тюрьмам? Ехал где-то в поезде, бывает, что и до дома не доехал, где-то кого-то побил. Были какие-то вспышки агрессии, которые вылились в тюремный срок. Психика настраивается иначе, все смешивается, правила жизни меняются. Многие не смогли вернуться к мирной жизни и до сих пор воюют – прошли одну, другую, третью войну. Нужно же когда-то остановиться и подумать, что нужно давать своим детям и пожить мирно…
– Быть, как говорится, «с пулей в голове» после всех видимых на войне ужасов – естественно…
Война в принципе никого не делает лучше. Она обнажает нутро человека. Там все проще – здесь свои, а там – враги. В жизни все по-другому. Ошибочное мнение, что если руки-ноги целы, то все хорошо. Но при этом неправильно считать, что человек, прошедший военные действия, по определению неадекватен и «с пулей в голове». Сейчас, к счастью, ситуация меняется к лучшему – разработаны программы социальной реабилитации, в госпитале ветеранов войн есть отделение, где можно получить квалифицированную психотерапевтическую помощь.
Больно любому солдату
– С психологией все ясно, а как с материальной поддержкой? До сих пор ли в ходу стандартная отговорка столоначальника: «Я вас туда не посылал»?
– К счастью, времена меняются. В Красноярском крае уже несколько лет действует закон о социальной поддержке семей погибших. Причем ежемесячную выплату получают не только родственники участников боевых действий, но и семьи погибших сотрудников МВД, МЧС и военнослужащих. При покупке жилья в ипотеку ветераны получают серьезную поддержку краевых властей – субсидии. Кредиты в итоге получаются беспроцентными. Мы проводим поминальные обеды, концерты, ремонтируем памятники, мемориалы. Красноярский «Алеша» уже два раза ремонтировался, за помощь в этом деле спасибо губернатору. Мы не одиноки – в крае создана Общественная палата ветеранов, куда входят все ветеранские организации. Очень помогают нам краевые и городские власти. Работа будет продолжаться, разумеется. Иначе нельзя – мы чувствуем себя в долгу перед теми, кто не вернулся из Афганистана, перед семьями погибших. Каждый из нас мог бы быть на их месте. Мы, есть такое выражение, живем по чужому паспорту. Сейчас работаем над составлением Книги памяти, посвященной погибшим после Великой Отечественной войны. Надо сказать, что основные сложности у нас возникают по сбору информации, но не по финансированию проекта. Это – хороший показатель.
– Какой фильм про Афганистан порекомендуете посмотреть?
– Я больше доверяю документальным кадрам. Художественное кино не может полностью соответствовать реальным событиям. Фильм «Девятая рота» я оцениваю на хорошо. Многих вещей не было в действительности, мы ведь были чему-то обучены. Помню, у меня в военном билете даже было написано, что я предупрежден о запрете одиночного купания. У нас была там речка, в ней нельзя было купаться одному. Горы кругом – кто выше, тот и прав. Видно все сверху хорошо, снизу – ничего не видно. Даже эхо выстрела раздается так, что непонятно, откуда стреляют. Никто бы в действительности не отправил в кишлак одного бойца, такого прапорщика (его играет режиссер фильма Федор Бондарчук) отдали бы сразу под трибунал. Неплохой фильм про раненых «Груз-300» (не путать с «Грузом-200»). Интересно было смотреть «Афганский излом» с итальянским актером Микеле Плачидо (легендарным комиссаром Катани) – в нем тоже есть частица правды.
– Наших афганцев часто сравнивают с американскими «вьетнамцами». Как вам кажется, это корректно?
– Если рассматривать это в ключе проблем с адаптацией к мирной жизни, посттравматического синдрома, то вполне корректно сравнение и с «вьетнамцами», и с «корейцами», и с «иракцами». Что касается духа, то я уверен – наш солдат сильнее, и он способен выдерживать то, где американцы сломаются. Но у них и подход другой. Солдат у них дорого стоит, надо платить большую компенсацию близким или пенсию по инвалидности. С этой точки зрения Америка относится гораздо лучше к своим солдатам, чем относился Советский Союз. Погибшие там всегда герои, об этом не стесняются говорить, всегда дают написать на памятниках, где, при каких обстоятельствах погиб тот, кто там похоронен. И у них считается, что интересы страны превыше всего. Не принято обсуждать, именно по отношению к простым солдатам, правильная ли была война. А мы сначала ввязываемся в конфликт, а потом начинаем стыдиться этого на политическом уровне. И что самое плохое – начинаем гнобить тех, кто в этой войне участвовал. Да, тогда было другое государство. Но если сохранилась правопреемственность в вопросах внешнего долга, то почему же не сохранить ее в плане моральных обязательств перед своими гражданами?
Отношение к солдату не должно зависеть от политической ситуации. Сейчас много говорится и о том, чтобы у нас был, как во многих странах, признан единый статус – ветерана войны. Чтобы не было деления ни по категориям, ни по социальным выплатам. Пули везде прошивают одинаково. Быть раненым или убитым в 1942 году где-нибудь под Брестом так же страшно, как в 1988-м под Кандагаром или в 1995-м под Грозным. Война – она война и есть. Любому солдату на любой войне одинаково больно.
ДОСЬЕ
Иван Анатольевич Воробьев, председатель Красноярского регионального благотворительного общественного фонда «Навигатор», председатель Красноярского регионального отделения Всероссийской общественной организации «Боевое братство», член Общественного совета при ГУ МВД России по Красноярскому краю.
Родился 19 марта 1968 года в поселке Овсянка Красноярского края.Окончил факультет робототехники Красноярского политехнического института.
С 1986 по 1988 год служил в Афганистане, был командиром САУ (самоходная артиллерийская установка), сопровождал колонны бронетехники, саперов. Уволился из вооруженных сил в звании старшины заместителем командира взвода.
Женат, воспитывает дочь.
ПАМЯТЬ
Траурная рамка войны
Красноярский край на «афганской» карте бывшего Советского Союза занимает особое место. Так получилось, что красноярцами были первый и последний (по другим источникам – один из последних) павшие на этой войне.
Первый погибший – майор Николай Яковлевич Бизюков, военный советник Правительства Афганистана. Он погиб в городе Герат 17 марта 1979 года – за девять месяцев до ввода ограниченного контингента советских войск в эту страну.
На его родине – в селе Вершино-Рыбное Партизанского района края – был открыт мемориал. В память о нем проводится районный турнир по волейболу, в музее местной школы есть большой раздел, посвященный майору Бизюкову.
Последними погибли на афганской земле капитан Олег Юрьевич Шишкин и второй пилот лейтенант Павел Кроха. Их вертолет был сбит 9 февраля 1989 года. Олег Шишкин – уроженец Красноярского края, но похоронен он в Кемеровской области, куда переехали его родители.
ЦИФРЫ
Сегодня в Красноярском крае живет около 4,5 тысячи ветеранов – участников боевых действий и лиц, находившихся в служебной командировке в Демократической Республике Афганистан.
В Красноярском крае захоронено 104 погибших в Афганистане солдата. При этом ветеранские организации учитывают и другую цифру – 176 человек. Она включает тех павших солдат, кто был призван в Красноярском крае, но чьи родственники во время их службы переехали, равно как и тех, кто уходил на войну из других регионов и чьи семьи переехали со временем сюда.
Красноярское краевое отделение Общероссийской общественной организации ветеранов «Боевое братство»
660049, г. Красноярск, ул. Белинского, 3, офис «БОЕВОЕ БРАТСТВО», т/ф 8 (391) 20-20-200; 20-20-400. Электронная почта: navigator@4mail.ru. Skype: terminal113.
