Постановлением правительства Красноярского края от 27 декабря 2022 года организован новый заказник в Туруханском районе на реке Бахта. О подготовительных работах по организации этой особо охраняемой природной территории (ООПТ) регионального значения я писал в номере НКК 19 августа 2022 года («Заказник на реке Бахта и споры о малой родине»). Берусь за эти темы, так как переживаю за реку, имею сороколетний опыт общения с таежным Енисеем, близко знаком с практикой охоты и рыболовства в здешних местах и нахожусь в постоянном общении с охотниками-промысловиками. Заказник действует, поэтому задача статьи – довести до общественности информацию, что река Бахта с этого года закрыта. Карта заказника есть в интернете. Цель особо охраняемой территории – сохранение и воспроизведение ценных пород рыб – тайменя и ленка.
Работа предстоит большая
Работа по охране территории имеет два главных направления.
Первое – обеспечение запрета на туроператорскую деятельность, то есть борьба с попытками проведения рыболовных туров на территории заказника (последние могут осуществляться как путем вертолетной заброски, так и путем «прорыва» на маломерных судах через границы).
Второе – организация заслона на нижней границе заказника, это примерно сто километров от впадения Бахты в Енисей. Работа предстоит большая, желающих попасть на рыбалку «в дикое место» хоть отбавляй, а главное, у организаторов подобного отдыха мощная техника, на которой можно пробраться по порожистым рекам куда (или почти куда) угодно. Это и суда на воздушной подушке, и аэроглиссеры, и надувные лодки с водометами. Повторюсь, работа предстоит большая, и очень важно довести до сведения жителей нашего края (и других регионов) информацию о заказнике с тем, чтобы не разочаровать любителей путешествий, которые приедут и наткнутся на «шлагбаум». Да и инспекторам будет легче, если поток нарушителей удастся сократить за счет своевременного информирования населения. Поэтому мы будем продолжать оповещать общественность о новом заказнике через СМИ.
Турбизнес не сдается
В статье «Заказник на реке Бахта и споры о малой родине» я говорил о том, что один из туроператоров ведет себя так, будто никакой заказник не грядет, и туроператор не собирается сматывать удочки. И на что-то надеется, возможно, на свой административный ресурс, с помощью которого попытается убедить руководство продлить свое присутствие на территории. Понятно, что на это никто не пойдет, но, судя по всему, надежда была… А может быть, рассчитывали на постепенность системы контроля – ведь заказник только организован, «пока они раскачаются, получат технику, горючее и так далее»… Мой летний прогноз полностью оправдался. Туроператор, несмотря на запрет деятельности на территории заказника, все-таки решился на попытку проведения рыболовных туров и даже не соизволил убрать рекламный «фирменный» плакат с беседки на базе. На что надеется туроператор, мы не ведаем, так же как не верим в наивный аргумент, что туры проданы до того, как организован заказник. Туроператор прекрасно знал о неотвратимости процесса организации заказника, более того, внимательно его отслеживал и даже ухитрялся каким-то образом выуживать из ведомств различные промежуточные документы.
Самое удивительное, что руководство этой туристической фирмы через третьих лиц обратилось ко мне (общественному инспектору охраны природы) с угрозами, что, дескать, если буду его «очернять» – примет ответные меры. Под очернением, видимо, подразумевается называние своими именами некоторых моментов деятельности данной организации, в том числе стиля работы – мягко сказать, хваткого. Действительно, упорство, с каким они впились в Бахту, просто феноменальное.
Никто не сомневается в том, что в заказнике будет порядок. Но повода для успокоения нет, поскольку наш туроператор собирается переехать выше границы заказника, там оформить участок под рекреацию и успокоенно продолжать коммерческую «охоту на тайменя». Да еще получить кусок водоема под разведение тайменя.
Разведение малька тайменя как жест доброй воли – инициатива прекрасная, но когда заходит речь о воспроизведении компенсационном, о сосредоточении в одних руках двух функций, то возникает ряд вопросов. С нашей точки зрения, никто не даст гарантии контроля за этим процессом в столь отдаленном месте, и такой же спорной представляется возможность положиться на довод «мы изъяли – мы вернули» и оценить эффективность данного возврата. Так и хочется спросить: а не проще ли дать тайменю жить? По нашему мнению, соседство с заказником коммерчески активной структуры не на пользу ни самому заказнику, ни реке, которая, как известно, единая система. Более того, такое соседство в значительной степени сводит на нет работу по организации долгожданного ООПТ: для того ли мы создаем систему охраны популяции лососевых на реке, чтобы по соседству ресурсом пользовались?
Законодательство несовершенно
Те же соображения касаются планируемой базы для коммерческой рыбалки в таком отдаленном месте, как самое верховье Бахты, где невозможен контроль. Следует учитывать и то обстоятельство, что, получив воспроизводственный участок, фирма получит и возможность добираться к нему по территории заказника, и решать задачи, вовсе не связанные с разведением малька, – допустим, забрасывать груз и горючее для проведения туров.
Не следует драматизировать ситуацию: все идет своим чередом, и оперативная организация ООПТ тому пример: как только проблема выросла до масштабов края, соответствующие ведомства сделали эффективные шаги, и заказник начал работу. Дирекция готовится к лету и совершенствует качество охраны территории.
Вывод: организация ООПТ – великое дело, но в сегодняшней ситуации оно решает лишь часть проблемы, требующей более географического решения. Ведь для тех, кто занимается турбизнесом, всегда есть выход – перенос базы и ее легализация, и кошки-мышки эти могут продолжаться до бесконечности.
Туристы переместились в верховья, и проблема ушла вверх по течению – значит, и решать ее надо вверху. Поэтому для сохранения популяции тайменя и ленка нужны меры, по своим масштабам значительно превышающие создание конкретного заказника.
Мы умышленно не называем имени конкретного туроператора, потому что, получив нелегкий опыт организации заказника, уверены, что на его месте может быть абсолютно любая другая туристическая фирма, занимающаяся изведением популяции тайменя и ленка. Ведь принцип «поймал – отпустил» не может быть гарантией выживания рыбы, так же как никто не может проконтролировать качество и характер контакта человека с рыбой. Не говоря уж о том, что с эмоциональной стороны такая рыбалка выглядит как поточное издевательство над тайменем.
Законодательство же несовершенно, скользко, это признают и сами инспекторы: рыбак почти всегда может отбояриться словами: «Да я карася ловил, а запрещенный таймень случайно подцепился, я его как раз и выкину». Хотя и на это есть меры.
Экосистема нарушается мгновенно
Если напомнить о заокеанских истоках рыбалки «поймал – отпустил», то возникает тема перенесения зарубежного опыта на нашу почву, а также ссылки на американские статьи по этой теме. Продуктивность северных рек крайне низка, нарушается их экосистема мгновенно, а на восстановление рыбного стада нужны годы. И те, кто ссылается на зарубежный опыт, забывают о том, что территории США и даже Канады находятся значительнее южнее туруханского и эвенкийского Севера. Если взять самую Аляску, то Туруханск с широтой 65,47 окажется почти на полтора градуса севернее воспетого Джеком Лондоном Доусона, имеющего широту 64,04, что соответствует примерно 160 километрам.
По мнению ихтиолога А. С. Голубцова (доктора биологических наук, заведующего лабораторией экологии низших позвоночных Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН), если не брать во внимание исследования, профинансированные спортивными рыбаками из турбизнеса, то о серьезных фундаментальных исследованиях на эту тему говорить сложно, так как не существует отработанной методологии ввиду невозможности стандартизировать процесс отпускания рыбы. Судьбу пойманной рыбы можно узнать, только снабдив ее меткой, но невозможно определить, отчего именно рыба погибла (от метки или стресса, или нарушения слизистой в результате контакта с человеческой ладонью, после которого в точках контакта поселяются микроорганизмы, приводящие к гибели рыбы через значительный промежуток времени). Научный сотрудник, метящий рыбу, более заинтересован, чтобы рыба выжила (труд пропадет!), чем обычный рыбак.
Возвращаясь к рыбалке, не могу не сослаться на статью «Влияние спортивного лова «поймал – отпустил» на организм и популяции рыб» («Рыбное хозяйство», № 3, 2013 г.) доктора биологических наук, профессора А. А. Лукина (Институт проблем промышленной экологии Севера Кольского научного центра РАН ИППЭС КНЦ, Апатиты Мурманской области, отдел управления биоресурсами Арктики, Архангельский научный центр УрО РАН). В материале говорится о том, что гибель рыб после контакта с рыбаком может достигать 40 процентов, а часть выживших рыб не участвует в нересте.
Наткнулся в интернете на статью Аркадия Зыкова, в которой приводится ряд интересных соображений о рыбалке «поймал – отпустил». В частности, кроме впечатляющих цифр отхода (гибели) отпущенных рыб говорится еще и о том, что после отпускания рыба продолжительное время приходит в себя, просто стоит неподалеку от берега (это факт!) и запросто становится добычей хищника. Особенно если речь идет о небольшой рыбе, например, таймешонке, который может попасть в щучьи зубы. Не буду пересказывать материал; кому интересно, прочитает сам. Еще немаловажно, на какие крючки идет ловля – на Западе используется одинарный и даже без заусенца. У наших рыбаков тоже встречаются такие снасти, хотя это скорее исключение, так как чаще используются «мыши» и «воблеры», у которых еще и в передней части тройник, который запросто может травмировать глаз.
Любой опытный рыбак знает, насколько глубоко может заглотить крупная рыба блесну (которую иногда проще через жабры вытащить). При повреждении жабр кровопотери становятся критичными, и такая рыба не жилец, сколько ее ни «качай». (Качание – способ реанимации рыбы, компенсации ее кислородного голодания. Погрузив в воду, аккуратно двигают рыбиной вперед-назад так, чтобы приоткрывались жаберные крышки и в жабры поступала вода.)
Подмена понятий очевидна
Действительно, трудно не согласиться с рыбаками, призывающими отпускать рыбу. Человек приехал в отпуск на реку, отпустил рыбину, осадив в себе азарт и испытав светлое чувство. И это хорошо. Но когда речь идет о потоке, мы сталкиваемся с совершенно иными масштабами нагрузки на популяцию. Серьезный рыболовный турбизнес предполагает поток групп, по-другому он и не ведется (не отобьешь вложений), и именно это-то и отличает последствия посещения реки разовым рыбаком-гуманистом от многомесячной нагрузки на водоем, при которой даже минимальный отход в 10–20 процентов особей может нанести серьезный урон природе. Если на сайте туроператор обещает 15 тайменей в день (как заявлено в одной из реклам рыбалки на Бахте), то сколько же их предполагается поймать и отпустить за половину июня, июль, август и сентябрь? Понятно, что в реальности количество тайменей может быть меньше, но если даже их 50, 100 или 150 штук за недельный тур, то все равно цифра пресса на популяцию впечатляет. (И это если не брать подледный апрель.)
Еще раз напоминаем, что спортивная рыбалка исключена самим Положением о заказнике, и мы считаем, что и на границе, и в зоне влияния заказника спортивная рыбалка также несовместима с целями сохранения рыбных богатств Бахты. Наше мнение разделяют многие ихтиологи. Приведу лишь несколько имен: С. С. Алексеев, ихтиолог, специалист по лососевым (ленку и тайменю), доктор биологических наук, сотрудник Института биологии развития им. Н. К. Кольцова РАН, Ю. Ю. Дгебуадзе, ихтиолог, доктор биологических наук, академик РАН и заведующий лабораторией экологии водных сообществ и инвазий Института проблем экологии и эволюции им. А. Н. Северцова РАН, К. В. Кузищин, ихтиолог, доктор биологических наук, профессор кафедры ихтиологии биологического факультета МГУ.
Ввиду вышесказанного нам кажется, что принцип «поймал – отпустил» более уместен в искусственно созданных, частных акваториях, где разводная рыба есть безусловная собственность владельцев.
Вопрос требует радикальных мер
Все-таки сколько же слов сказано о таймене! И жемчужина-то сибирских рек, и уникальный вид, и исчезающий… И в международной-то Красной книге он, и в федеральной, и в региональной – включен в приложение к Красной книге как уязвимый вид с сокращающейся численностью.
Но если зайти в интернет и запросить тему «рыбалка на тайменя в Туруханском районе и Эвенкии», то интернет будет буквально забит предложениями такой услуги. «Охота на тайменя», «в день до 15 тайменей». Впечатляющие рысканья по территории. Каждый день по две новые речки – притоки Бахты.
Какой главный вывод? А такой, что коммерческий ажиотаж вокруг «охоты на тайменя» принимает неуправляемый характер и может привести к гибели популяции, если немедленно не принять государственных мер. Изобилие предложений, бесконечное подстегивание азарта, искусственное создание моды на «тайменный отдых» приводят к беспрецедентному интересу состоятельных рыбаков к когда-то диким рыбным рекам, где уже нет места местному жителю – здесь снуют суда на воздушной подушке, оглушая окрестности.
Вопрос требует мер радикальных, соответствующих масштабам этого полузаконного браконьерства, целью которого во всех случаях является личное обогащение. А к мерам в первую очередь следует отнести полный запрет рекламы коммерческих туров на тайменя и прекращение отвода участков под рекреацию фирмам, занимающимся подобной деятельностью.
по поручению охотников п. Бахта
