Известен случай, произошедший года два-три назад: одна швейцарская компания обанкротилась, выплатив уходящему в отставку топ-менеджеру выходное пособие, или, по-нынешнему говоря, «золотой парашют». Топ ничего лишнего не получил – просто таковы были условия контракта.
Отмечу, что случай этот – вопиющий, обычно после таких вот увольнений фирмы не разорялись. Тем не менее в стране развернулась кампания по борьбе с этими самыми «парашютами», поскольку многие швейцарцы считали, что гонорары руководителей высшего звена висят на предприятиях тяжким грузом. И в конце концов что-то там законодательно ограничили. Но, насколько помню, не радикально. Ибо «парашюты» и безумные зарплаты топ-менеджеров есть, как нас уверяют, мировая тенденция. «По данным рейтинга зарплат издания Wall Street Journal, в 2013 году гендиректора 300 крупнейших компаний США в среднем получали $11,4 млн в год, – сообщает РБК. – Например, гендиректор нефтегазовой Exxon Mobil Рекс Тиллерсон получил за свою работу $27,6 млн, $21,3 млн из которых были выплачены акциями компании с ограничениями по продаже».
Нам, особенно бывшим советским людям, даже через четверть века после того, как эта тенденция перебралась в Россию, трудно понять, почему отдельным наемным работникам отдельных компаний платят суммы, на которые может хорошо прожить средних размеров городок. С доходами владельцев бизнеса, которым успешность собственного дела позволяет на золоте есть и спать и вообще хозяин – барин, у нас кое-как свыклись, но зарплаты наемных вызывают недоумение. Ежегодно американский журнал «Форбс» публикует рейтинг самых высокооплачиваемых работников госкомпаний: так, в 2014 году самым высокооплачиваемым руководителем стал председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер с зарплатой 27 миллионов долларов в год, на втором месте Андрей Костин, возглавляющий банк ВТБ, – 21 млн, на третьем Игорь Сечин, президент «Роснефти» – 17 млн… Потом Сечин перебрался, говорят, на первое место, но для нас это не так важно, поскольку порядок цифр не меняется. На этом фоне недавний скандальчик с зарплатой начальника «Почты России» Дмитрия Страшнова выглядит копеечно: пресса сообщила, что в позапрошлом году главный почтальон получил 95 миллионов рублей премии, за прошлый год премии он вообще не получал.
Далее цитирую газету «Взгляд»: «Ранее СМИ со ссылкой на приказ главы Минкомсвязи Николая Никифорова от 31 октября 2016 года сообщили, что заработная плата гендиректора «Почты России» превысит 500 средних зарплат работников почты, вознаграждение его заместителя составит 350 средних окладов, а главного бухгалтера – 150. Отмечалось, что, таким образом, зарплата гендиректора «Почты России» Дмитрия Страшнова может достичь 120 млн рублей в год».
Так вот, когда видишь все это, возникает наивный, почти детский вопрос: за что? (Причем зависти в этом вопросе нет, поскольку нет никакой связи между астрономией и завистью.) Как бывший советский человек ты прекрасно помнишь, что и в прежние времена зарплата директора завода или целого производственного объединения была по тогдашним меркам большой, иногда – очень большой. Андрей Ефимович Бочкин, строитель Красноярской ГЭС, Александр Николаевич Кузнецов, руководивший строительством КраМЗа, а затем несколько десятилетий самим заводом, зарабатывали, мягко говоря, больше классической советской зарплаты «сто двадцать рэ». Но если считать деньги мерилом и перводвигателем всего на свете, то впадаешь в недоумение: когда человек с жалованьем пусть даже в полторы-две тысячи тогдашних рублей в месяц (точной цифры не знаю, угадываю лишь порядок чисел) создает на ровном месте уникальное, крупнейшее в мире сооружение, несет за него полную ответственность, то должностное лицо с зарплатой 27 миллионов долларов в год должно как минимум воскрешать мертвых или переноситься в космос без помощи космического аппарата. Мне не по силам представить тот объем знаний и навыков, который можно оценить суммами такого уровня. В традициях нашей журналистики от автора требовалось не только объяснить суть вопроса, но и предложить вариант его решения. А здесь я расписываюсь в полном бессилии, поскольку ни того, ни другого у меня нет. Даже разрыв в 500 раз между главным почтальоном и среднестатистическим Печкиным меня не так угнетает, как неспособность понять – за что им платят такие деньги? Начальник, конечно, должен получать больше рядового, иногда во много раз больше, но всякой цифре необходимо разумное, понятное обоснование. А здесь, в форбсовском списке, его нет. Возможно, тот эффект, который сейчас, как принято считать, достигается деньгами, раньше достигался при помощи других мотиваторов. Страха, например. Не оправдавший надежд топ-менеджер в сталинские времена мог поплатиться свободой и жизнью, во времена более либеральные его также ждали неприятности, хоть и не такие страшные. Но теперь даже не оправдавшие надежд улетают на «золотых парашютах»… В общем, ничего я здесь не понимаю. А хотелось бы. Может, вместе подумаем?
Фото: pixabay.com
