В городе Москве несовершеннолетний, поругавшись с 90-летним своим дедушкой по поводу Навального, плюнул в него и – пардон – помочился на него же. Все это было снято присутствовавшими в помещении друзьями несовершеннолетнего и выставлено в интернет.
Спустя очень непродолжительное время несовершеннолетнего поймали неустановленные лица, облили его тем же, чем он – дедушку, заставили извиняться на камеру и также выставили в интернет. И тут началось… Я, кстати, вовсе не о том, «до чего докатилась молодежь» – здесь уже трудно чем-то удивить.
Проснулись видные люди и сказали.
– Это кто решил на себя взять роль уличных судей? Я против любых расправ. Должен работать закон. Наказывать обязаны сотрудники детской комнаты полиции. Разбираться с родителями. Ставить на учет. Беспредел невозможен. И украинство в нашу жизнь тащить не нужно (Руслан Голованов, столичный журналист).
Известный богослов и публицист Сергей Худиев написал статью «С беззаконием нельзя бороться беззаконием», где также упомянул украинство и вообще сказал много такого, с чем культурные люди не могут не согласиться.
«Первое и самое очевидное – государство должно сохранять монополию на применение силы. Расшатывать закон и порядок можно с разных сторон – грамотные шататели именно это и будут делать.
Не так важно, от кого исходит беззаконное насилие – от революционеров или, внешне, их противников – важно, что общество ставится перед фактом, что государство лишено монополии на применение силы, любой желающий может по собственной инициативе атаковать людей, которые ему представляются плохими…
Обливать человека мочой – крайне позорно и унизительно для того, кто обливает. У человека, который так поступает, нет представления о своем – не только о чужом – достоинстве. Подросток, помочившийся на деда, утратил всякие представления о чести и достоинстве – или никогда их не имел. Но у нас-то такие представления есть. Мы не можем поступать таким образом. Безобразник должен быть наказан – по закону.
Если закон оказывается недостаточен, нам нужно думать, как его дополнить. Но никогда нельзя, борясь с беззаконием и бесчестьем, самому становиться беззаконным и бесчестным».
В общем – все правильно и ясно, настолько ясно, что глаза режет. Правда вот Украина – пример неудачный и неуместный, поскольку там обливание нечистотами и прочие «народные расправы» являются именно государственной практикой – неофициальной, но повсеместно поощряемой.
Что же касается тамошних правильно воспитанных граждан, убежденных, что одно лишь государство обладает монополией на насилие, то они, как все помнят, облажались вместе с государством в феврале 2014 года.
Попытки устроить «антимайдан» оказались безнадежно опоздавшими – из средств самозащиты осталась одна лишь явная гражданская война. И причина не только в том, что незаконные госпереворотчики были лучше организованы, чем благонамеренные, а в простой житейской механике.
Если, как пишет богослов Худиев, «грань между цивилизованным человеком и людоедом тонка, перейти ее легко», то – продолжим – именно людоед ее первым и переходит.
Потому, что самоанализом не страдает, никаких ограничителей, кроме животного страха, свойственного всем существам, у него нет – да и страх притупленный, воспринимаемый как лихость и даже героизм.
А благонамеренный, пытаясь постичь онтологическую пропасть между ним и людоедом, вытирает кровавые сопли.
Что же касается монополии государства на насилие, то она, безусловно, должна быть. Но абсолютных монополий не бывает, хотя бы потому, что они не укладываются в огромное многообразие жизненных ситуаций. Особенно в такой традиционалистской стране, как наша.
Если вашей жене прилюдно плюнут в лицо, да еще будут это снимать, наслаждаясь реакцией, а вы побежите за полицией, потом подадите иск на обидчика – вы поступите законно и правильно. Только слишком велика вероятность вновь стать холостяком.
Прибегнете к незаконному, но мгновенному насилию – велика вероятность, что будете с восторгом допущены к дальнейшему размножению, и передачки в СИЗО вам носить будут с гордостью. Можно, конечно, пенять на несовершенство законов – они, надо признать, совершенствуются, подгоняются под реальность, но процесс этот весьма небыстрый, а живем-то мы здесь и сейчас…
Государство, кстати, на вопиющее оскорбление 90-летнего старика отреагировало согласно имеющимся возможностям – внучка поставили на учет в инспекцию ПДН, родителям сделали предупреждение, но те, кстати, заявили, что мальчика не осуждают, потому что дедушка у них – конфликтный.
Возникшую же пропасть между реакцией госмонополии и одним из бытийных столпов: «оскорбляющий старика – проклят» попыталась восполнить группа неустановленных граждан, взявших на себя труд отловить мальчика и сделать с ним то, что сказано выше.
Незаконно? Неэстетично? Да.
Однако при наличии большого количества дежурных фраз о возможном осознании, просветлении и особенностях взросления трудно не заметить, что то самое «людоедское» начало в этом юном человеке и его окружении обозначилось довольно четко. И остановить его – пока и к сожалению – может только равнозначное встречное насилие.
Наконец, сам характер его поступка показывает, что жарение сосисок и стриптиз на Вечном огне и в прочих сакральных местах – это, ребята, отстой, тухляк и вчерашний день. Потому что никакое встречное насилие не остановило развитие жанра.
Писайте на живого дедушку! Это и будет новое слово, шаг вперед…
Благонамеренные, воспитанные люди заклеймят вас умными текстами, которые вы не читаете. Благонамеренные вообще не склонны думать о гражданской самообороне – государство пусть думает, у него голова большая.
Кстати, прозорливец Иоанн Кронштадтский однажды отказался причащать грудного младенца, сказал: «Уберите от меня этого бесенка». Во что вырос младенец, я не знаю, но в заложенное почти с рождения «людоедское начало» – верю. Жизнь заставила.
