Страны погибают не только вследствие вражеских нашествий, разложения элит, природных катастроф, но и когда голова смотрит в одну сторону, а прочее тело – в другую.
Дмитрий Медведев, бывший президент, премьер, нынешний замглавы Совбеза, опубликовал статью об Украине. Вряд ли на эту тему сейчас можно сказать что-то оригинальное – критика властей «братской страны» уже лет семь как наш информационный завтрак, обед и ужин.
Но все же есть вещи, которые не только не стыдно, но необходимо повторять, потому что очевидное как раз постигается труднее всего.
Суть статьи в том, что с украинским руководством бессмысленно вступать в какие бы то ни было переговоры, потому что, во-первых, оно несамостоятельно, во-вторых, как и вся страна, находится в некой исторической прострации, принципиально отказываясь от своего реального прошлого и сочиняя некую особую, литературно-вымученную, нелепую историю.
Русскоязычный еврей из Кривого Рога, говорящий по-украински с лютым москальским акцентом, встает на сторону идейных антисемитов (и, само собой, русофобов), превращается в диктатора, чтобы не только сохранить власть, но и уцелеть самому. (Теоретически все правильно: при диктатуре власть означает жизнь, лишение власти – смерть. Поэтому прорывным моментом в истории СССР стал уход Хрущева на пенсию вместо могилы.)
Заканчивается статья так:
Встает извечный и главный вопрос: что делать в этой ситуации? А ничего. Дождаться появления на Украине вменяемого руководства, которое нацелено не на тотальную конфронтацию с Россией на грани войны, не на организацию дебильных «Крымских платформ», созданных для оболванивания населения страны и подкачки своих мускулов перед выборами, а на выстраивание равноправных и взаимовыгодных отношений с Россией. Вот только с таким руководством Украины и стоит иметь дело.
Россия умеет ждать. Мы люди терпеливые.
Трудно не согласиться с тем, что остается только ждать; трудно согласиться с тем, что можно чего-то дождаться.
Прежде всего потому, что первую скрипку играют не столько воля «мирового гегемона», сколько исторические механизмы, которые не одолеть никаким терпением.
Первая попытка независимости Украины (прочие настолько мелки и кратки, что не стоит их принимать во внимание) потерпела поражение, потому что вся экономика этой страны (и что немаловажно – память) смотрела на восток, а идеология – исключительно на Запад. Голова и тело пребывали в изначально враждебной диспозиции – так что грохнуться наземь совсем немудрено.
Сейчас тамошняя экономика уже никуда не смотрит (по причине зруйнуванья таковой за семь послемайданных лет), единственный экспорт – продажа лояльности врагам России.
Но по большому счету этому «экспорту» вовсе не семь лет, а на порядки больше. Если заглянуть в украинскую историю (настоящую, а не выдуманную), выяснится, что независимость и собственная государственность никогда не были мечтой тамошней элиты, не говоря о народе. Запорожская старшина мечтала стать шляхтой – сначала польской, а когда не получилось (подлинная шляхта не допускала самой возможности усадить рядом с собой казачье «пся крев») – так хотя бы русской.
Украинская независимость – исключительно польский проект, порожденный потерей независимости самой Польши, месть и способ борьбы с Российской империей.
А поскольку мстить и бороться уже тогда было интересно не только полякам, но прочей Европе, то идея незалежности получила общую поддержку, сначала – негласную, в последние десятилетия – абсолютную. Следовательно, чтобы «отменить» нынешнюю украинскую власть, нужно «отменить» всю Европу и, главным образом, Америку, а это нереально. Сколько ни ругай «антироссию», козыри на ее стороне.
История не стоит на месте. Три века назад у нарождавшегося русского гиганта казахи искали спасения от джунгар, украинцы – от поляков и крымских татар, грузины и армяне – от двух исламских сверхдержав – Персии и Порты. Так и уцелели, прожив в Российской империи до сравнительно недавних дней.
Сегодня нет ни джунгар, ни тех исламских сверхдержав, спасаться не от кого – и так будет долго. Поэтому нелепо мечтать о дружбе, тем более о возвращении.
Вассалам, всегда искавшим и менявшим сюзеренов, не свойственна благодарность. Самое востребованное качество в такой ситуации – конформизм, опора не на тех, кто исторически ближе, а тех, кто объективно сильнее.
Пока Россия не столь же сильна и властна, как ее главные враги, надеяться на какие-то перемены на постсоветском пространстве бессмысленно. Крым ведь никто из них так и не признал – даже Белоруссия. И не признают, пока мы сами кардинально не переменим себя.
Наконец, сама «нероссия» – порождение нашей собственной раздвоенности и элементарной глупости – многое разбазарить, включая исконные русские земли и 25 миллионов русских людей, и ждать, что тысячелетний враг признает нас за это своими и вообще хорошими.
Терпеливость в данном случае – только во зло себе и на радость им. Труп врага может и не проплыть – не надо путать изящную словесность с реальностью.
