В Забайкалье бродячие собаки насмерть загрызли 7-летнюю девочку. Когда такое происходит (а подобные инциденты случаются в стране с пугающей регулярностью), в определенной части общества в очередной раз поднимается волна ненависти к… людям, которые требуют раз и навсегда навести порядок в «собачьем вопросе». Железной рукой.
Одни (злые) предлагают бродячих собак убивать — давайте обойдемся без застенчивых эвфемизмов, — чтобы те не убивали людей. Другие (добрые) в ответ предлагают убивать тех, кто призывает убивать собак. Идиллия, не правда ли? Зоозащитники – они такие романтики.
Давайте сразу расставим точки над «i». Я очень люблю собак. Готов с ними лизаться, кормить с рук, и спать с любимой болонкой под боком. Много раз мы с сыном отправляли еду в собачьи приюты, когда в школе устраивались соответствующие акции.
Но в то же время жизнь одного ребенка дороже мне всех собак на свете – какими бы милыми, верными и пушистыми они не были.
Настоящая идиллия – это когда собаки не загрызают детей на улицах городов. Всё остальное вторично.
Собак я люблю не настолько, чтобы их очеловечивать. Иначе давайте тогда очеловечивать коров, которых мы тысячами убиваем на мясокомбинатах. Они ведь такие няшные, а мы их — током. Как вам, дорогие зоозащитники, после этого бифштекс в глотку лезет? Или давайте защитим несчастных милых курочек, которым кровавые убийцы на птицефабриках рубят головы, чтобы у нас было филе на ужин.
Короче, я за радикальный вариант решения собачьей проблемы. И тут уж позвольте употребить эвфемизм: безвозвратный отлов. Он применяется во многих странах мира, которые у нас принято называть цивилизованными. Может, поэтому стаи бродячих собак не терроризируют Берлин и Вену, Амстердам и Вашингтон.
Собак отлавливают, увозят в приюты, и больше их никто не видит. Нет, их там не обязательно убивают. Многие доживают до старости. Но вы готовы, чтобы Красноярск через несколько лет были окружен собачьими приютами? Что ж, платите в бюджет на их содержание из своего кармана, он таких расходов не потянет.
Поймать, стерилизовать и выпустить обратно в городскую среду – это не выход. Дурная бродячая собака, нападая на ребенка или женщину, не любовью с ними хочет заняться, а искусать.
И не надо мне рассказывать душеспасительных сказок: мол, это мы, люди, виноваты в том, что по улицам бегают бездомные собаки, мы в ответе за тех, кого приручили.
Расскажите это матерям убитых собаками детей.
Лично я ни одной собаки на улицу не выбросил. А подбирал и пристраивал – это было.
Знакомый юрист недавно заметила: кровь убитых собаками детей – на совести зоозащитников. Сильно сказано, конечно. Чересчур резко для юриста.
Я бы выразился осторожней: и зоозащитников — в том числе. Самых отмороженных. Которые любого, кто предлагает более решительно бороться с «собачьей» проблемой, записывают в фашисты.
Власть наша, опасаясь их истерик, тоже становится стеснительной как эвфемизм – не решается назвать вещи своими именами.
Хотя мэр Красноярска Сергей Еремин недавно сказал то, о чем многие думают, но боятся произнести вслух: «Ощущение, что на нас идут танки, а мы бегаем с «пестиками» без патронов. Именно так могу описать ситуацию вокруг сложившегося «собачьего вопроса».
И у меня такое ощущение, Сергей Васильевич. И у многих горожан.
Верной дорогой идете: добивайтесь принятия закона о безвозвратном отлове бродячих животных. Мы хотим, чтобы как в Амстердаме. Нет-нет, не в этом смысле. Только с собаками.
*Эвфемизм – эмоционально нейтральное слово, которым заменяют другие слова и обороты — неудобные, грубые или нецензурные.
