Наблюдая за интернет-баталиями вокруг нового сериала «Зулейха открывает глаза», вспоминаю одну очень давнюю, еще советских времен, историю.
В редакцию городской газеты, где я работал, некий гражданин регулярно присылал феноменально бездарные рассказы. Как большинство идейных графоманов, был он человек уверенный в себе и настойчиво требовал публикации. «Почему вы не печатаете мои произведения? Ведь я пишу о любви к Родине. А вы, получается, Родину не любите?» Я пробовал отвечать ему, что люблю и даже очень, просто литературные достоинства произведений оставляют… Но в такое, сами понимаете, поверить он не мог, и поэтому повторял со все возрастающей убежденностью: «Нет, все-таки не любите вы Родину, не любите». Надо признать, это была почти безошибочная тактика – после не помню какого по счету звонка появились сомнения: может, и вправду в моих отношениях с Родиной что-то не так? Ведь сейчас этой темы не хватает, а дяденька этот хоть и косорукий, но искренний… Был я тогда совсем молод, многого не понимал и, что особенно важно, еще не научился нехорошими словами отшивать графоманов, как это делали умудренные жизнью товарищи.
Не хочу уподобить автора «Зулейхи…» этому человеку. Гузель Яхина – все-таки писатель, хотя восторгов по поводу ее романа я не разделяю, мягко говоря. Создатели сериала – тоже не первоклашки, они прекрасно понимают, что делают. И вообще речь не столько о них, сколько – простите за выражение – о феномене общественного сознания.
По безошибочности тактики дяде можно уподобить защитников данного телепродукта: если нутро продукт не принимает – значит, ты сталинист. И страшно представить, сколько их в России накопилось. Прежде чем «сталинист» успеет вякнуть что-нибудь в обоснование своей точки зрения, его начнут бомбардировать цифрами и фактами – сколько народу при коллективизации погублено, голодом заморено, сколько культовых сооружений разрушено… Что, спросят, разве не правда? Правда. А если тебя от правды мутит, то любому честному человеку без слов ясно, кто ты такой.
Кстати, настоящие сталинисты недалеко ушли, поскольку в их мифологии то время – сплошной прорыв и победа, не признают которые и очерняют только отъявленные негодяи.
Никакой Америки я здесь не открываю: перевод убеждений в нравственную плоскость – прием очень древний, ибо простой и действенный. Со мной не согласны не потому, что видят иначе или ошибаются – это все вольтеровские сопли; они просто-напросто люди гадкие, подлецы, рабы, шкуры продажные и т. д. Прием дает эффект не только в дискуссиях, но в целых отраслях – в том же кинематографе, который якобы про революцию и то, что после нее, поскольку позволяет поставить на поток и охранять от нападок самую обычную бездарность, которая течет перед глазами зрителя тихой мутной речкой вот уже лет двадцать пять – тридцать. Случается, что появится в нем что-то заметное, талантливое, но так редко, что потока не меняет. Ходульные, плоские персонажи плохого советского кино (а ведь было и хорошее в достаточном количестве, даже гениальное) сменились ходульными, плоскими персонажами антисоветского кино. Комиссары, бывшие сплошь вместилищем добродетелей, превратились не то чтобы во вместилища порока, а в нелюдей инопланетного происхождения – по этой части у нынешних творцов идет своего рода соцсоревнование, ибо такую кашу таким маслом не испортишь. Повторю – это промышленный поток, который финансируется, награждается, имеет прессу.
Образно говоря, тот гражданин, который терзал мои молоденькие ушки и смущал величием темы, не только добился публикации, но и признания – премий, экранизаций и прочего. Почему так произошло? Ну, наверное, потому, что в государстве нашем кино (и литература как первичный продукт, но это особая тема) приравнено ко всякому другому товару, оценивается в категориях исключительно рентабельности, в том числе при освоении бюджетных средств. Бездарные замыслы обладают своего рода преимуществом, примерно таким же, как табуретка перед венским стулом: стул – штука сложная, может и не получиться с первого раза, а табуретка абсолютно предсказуема, ее вообще не важно, кто делает. Кстати, по той же схеме функционирует и примерно так же выглядит «патриотическое кино», которое за казенные деньги и чаще всего про войну: об этом недавно говорил режиссер Шахназаров – одна из белых ворон в этом потоке.
Но самое печальное, что люди свыкаются с этими потоками, о чем свидетельствуют миллионы просмотров и прочтений, – людям ведь вообще надо что-то смотреть и читать. Беда в том, что господство простой, как табуретка, картины мира – прошлого и настоящего – рано или поздно оборачивается нехорошими явлениями, гораздо худшими, чем падение цен на нефть.
