На днях по служебной необходимости просматривал в интернете календарь знаменательных дат. И обнаружил, что в субботу, 30 мая, был печальный юбилей – 125 лет Ходынке.
В тот день (но новому стилю) в 1896 году в Москве во время всенародных празднеств по случаю коронации Николая II произошла чудовищная давка на Ходынском поле, в результате которой погибли 1 389 человек и около 1 500 получили увечья.
Вспомнил старика Гиляровского и свои ощущения, когда еще в университете читал его воспоминания о катастрофе.
Ров, этот ужасный ров, эти страшные волчьи ямы полны трупами. Здесь главное место гибели. Многие из людей задохлись, еще стоя в толпе, и упали уже мертвыми под ноги бежавших сзади, другие погибли еще с признаками жизни под ногами сотен людей, погибли раздавленными; были такие, которых душили в драке, около будочек, из-за узелков и кружек. Лежали передо мной женщины с вырванными косами, со скальпированной головой…
Два самых больших страха в моей жизни – страх замкнутых пространств и толпы. Когда тебя так сожмут со всех сторон – не продохнуть. Я был однажды в такой ситуации после московского митинга эпохи раннего Ельцина. Многотысячная толпа вдруг ломанулась в метро, и я оказался в ее гуще. Больше не хочу.
Но давайте вспомним, из-за чего все-таки погибли люди на Ходынке?
Почему – понятно. Передавили друг друга в огромной толпе. По причине жадности, отвратительной организации праздника и неправильно выбранного места – Ходынское поле было испещрено ямами и рвами.
Но зачем люди туда пришли? Да за царскими подарками, которые предполагалось выдавать народу в специальных балаганах. А также кидать в толпу мелкие монеты и памятные жетоны. Одновременно поить народ пивом и брагой на халяву. Чрезвычайно умно, да?
Что же это были за подарки? В каждый из 400 тыс. кулечков организаторы положили памятную кружку с вензелями Их Величеств, фунтовую сайку из крупитчатой муки, полфунта колбасы, вяземский пряник с гербом и три четверти фунта сластей. Узелком-котомкой для даров служил ситцевый платок с изображениями Кремля и портретами императорской четы. Русский фунт, напомню, это чуть более 400 граммов.
Для кого там еще царская Россия – это сплошь «балы, красавицы, лакеи, юнкера и хруст французской булки»?
Нет, были и балы, и красавицы. Трупы с Ходынки еще не убрали, а знать уже вовсю праздновала коронацию, распивая шампань и кружась в вальсах.
Хруст костей там стоял, а не булок. В очереди за белым хлебом, дешевой фаянсовой кружкой и копеечной косынкой.
Не могу представить, чтобы сегодня вся Москва – сытая и благополучная, воротящая нос от «Лады» (потому что это «ведро с болтами»), вдруг ломанулась за бесплатной булочкой и куском колбасы. Разве что на распродажу новых моделей смартфонов может прийти пара тысяч жертв маркетинга. Но это не вся Москва, это в пределах статпогрешности. Остальные и не почешутся. Ну, может, сотня бомжей за колбасой и придет. Но давки не будет.
А на Ходынку явилась практически вся рабочая Москва, там собралось около 500 тысяч человек.
И было это по историческим меркам вчера. В истории вообще все, что после палеолита, который длился 2,5 млн лет, – это вчера. И Гомер, и Версальский мир. А уж Ходынка – час назад. Туда пришли наши прадеды, с которыми у нас есть ментальная связь, мы можем до них мысленно дотянуться. Моему в 1896-м было лет 20. Сапоги, единственную пару, он надевал только по праздникам – берег.
А мы, их благополучные правнуки, первое поколение, не знавшее голода, как-то внезапно, сразу стали хорошо жить. В шоколадных конфетах как в сору роемся.
И какие только мысли не придут в голову, когда случайно откроешь календарь…
