В Красноярском театре оперы и балета имени Дмитрия Хворостовского состоялась первая в этом творческом сезоне премьера. Показом оперы «Риголетто» коллектив театра отметил день рождения знаменитого певца Дмитрия Хворостовского, чье имя носит театр.
Дмитрий Хворостовский в свое время блистал в драматически яркой партии шута Риголетто, поэтому премьера и состоялась 16 октября в день его рождения, а также 17 октября. Впервые эту роль Хворостовский исполнил в 2000 году на сцене московского театра «Новая опера», в Красноярске, где певец начинал свою творческую деятельность, в 1987-1989 годах он спел в опере «Риголетто» партию Марулло.
Трагедия горбуна Риголетто – циничного шута и нежного отца, его юной дочери и легкомысленного соблазнителя-герцога мелодии Верди сделали настоящим шедевром. Опера входит в репертуары практически всех театров мира, а песенка герцога «Сердце красавицы склонно к измене» известна даже тем, кто редко бывает в театре.
Перед постановщиками стояла сложная задача – преодолеть огромное количество клише, накопившихся вокруг оперы за годы ее долгой жизни. Тем не менее, дирижер Иван Великанов, постановщик Елизавета Корнеева и художник Екатерина Агений постарались придать шедевру актуальное звучание, дать ему новую жизнь.
Опера представлена в формате семистейдж. То есть постановка лаконична визуально, но максимально глубока музыкально, вокально и актерски, наполнена новыми смыслами. Например, шут Риголетто предстает перед нами в белом костюме, под которым прячется черная водолазка – очень символичном наряде, подчеркивающем его зависимость от настроения и пожеланий герцога. Его дочь Джильда – современная барышня, готовая менять наряды. А киллер Спарафучилле – лихой американский ковбой. Сам же герцог – самовлюбленный мажор, не желающий считаться с чувствами других людей.
Авторы спектакля размышляют над проблемой эгоизма – допустимо ли жить так, как герцог Мантуанский? Казалось бы, почему нет – большинство людей живут в свое удовольствие. Но в 21 веке на мир обрушилась пандемия, и люди остановились, задумавшись над старой доброй истиной, что жить удовольствиями – ограниченно, а в беде у человека нет никого, кроме другого человека.
