Очередной наш поход в пиццерию прошел в компании Елены Шваргоновой, в прошлом — одним из лиц «Канск 5 канал», а ныне — педагогом, который вместе со студентами Канского педагогического колледжа и филиала КГПУ делает лучшее в городе молодежное телевидение.
Семейные тайны
— Было заметно, с каким трудом ты нашла время для этой встречи. Я знаю, что «Телевизионная служба новостей» Канского педагогического колледжа (ТСН) готовится к новому сезону. Соответственно, на подходе выпуск новой молодёжной телевизионной программы «В теме.Kansk».
— Ну ты же видишь, какая я замученная. (Смеется. — А.Ш.). Хотя… Мне-то чего мучиться?! Я ребят только контролирую, а они всё делают сами. Каждый занимается своим делом.
— Каждый год «ТСН» делают новые, очередные студенты?
— Нет, конечно! Кто-то остается, а кто-то — уходит. И когда такое происходит, я начинаю слезно рыдать и еще до ухода человека начинаю думать: «Что же я буду делать?». Но каждый раз те, кто остаются, кто до этого не выполнял основную работу, в них что-то словно просыпается, они активизируются и раскрываются совершенно по-новому.
Для «Темы» этот сезон — четвертый, каким он будет сегодня, говорить сложно. Хочется новых идей, форм, поэтому в этом году мы планируем в «Теме» размещать телеверсию дискуссионной площадки, которую сами и будем организовывать. А одной из ведущих, кстати, будет Ирина Самойлова, корреспондент вашей газеты, выпускница нашего колледжа, выпускница «ТСН». И хочется поблагодарить руководство трех сторон – вашей газеты, нашего колледжа и телекомпании, что никто не стал препятствовать и отстаивать свои корпоративные интересы, позволили Ирине вернуться в проект.
— Как ты себя самоидентифицируешь? Кто ты в собственных глазах: педагог, журналист, режиссер?
— Начнем с того, что по образованию я учитель. При этом никогда не думала, что стану педагогом. Мне это стало интересно спустя большое время после окончания педагогического училища. Теперь можно делиться накопленными знаниями со студентами. Впрочем, мне иногда кажется, что это мне у них есть чему поучиться. Например, когда я пришла в педколледж после «5 канала», я не умела ни монтировать, ни работать со звуком и т.д.
— А педучилище в Канске заканчивала?
— Да. Я родилась в деревне, в Нижне-Ингашском районе. Папа и мама жили в Красноярске. И рожать мама поехала в деревню к родителям, в деревенский роддом. После чего меня оттуда увезли.
В истории моего рождения и первых лет жизни столько «белых пятен», что я не люблю говорить о своем детстве. Родители развелись, когда мне было чуть больше года. Имя отца и все, что связано с ним и, соответственно, с моим рождением, было и остается под «большим замком».
Я провела «служебное расследование» и пять лет назад встретилась с родственниками и побывала на могиле отца. Он родился в Китае и до юношеского возраста жил там — родители эмигрировали до революции и вернулись назад в 1956 году. После этой встречи появилось еще больше вопросов без ответа.
Спортсменка, комсомолка
— Интерес к расследованиям — со школьных лет?
— Школу я заканчивала снова в деревне. У меня было два увлечения. Занималась декламацией, читала патетические стихи, буквально кричала их.
Другое увлечение — спорт, лыжи и спортивное ориентирование. После восьмого класса поехала поступать в техникум физической культуры в Красноярске. Когда приехала, выяснилось, что у них нет общежития.
Поэтому пошла в педагогику. Кстати, другая мечта, наряду со спортивной — стать актрисой. Казалось бы, мало совместимые вещи. Разве что дыхание необходимо развивать и там, и там. В любом случае, всегда знала,что работать в школе НЕ БУДУ! По распределению отработала один месяц, хотела поступать в институт культуры и стать великой артисткой! (Улыбается. — А.Ш.)
— Что помешало?
— Великой артисткой я не стала. Один знакомый актер мне иногда говорит: «Ты артистка по жизни». Но я не считаю это за комплимент. Ну какая я «артистка по жизни». Актер должен на сцене — играть, а в жизни — жить. Актерское образование я получила, когда уже устраивалась работать на телевидение. Это было одним из условий. Поступила на кафедру режиссуры и актерского мастерства в уже достаточно зрелом возрасте. Представляешь, стояла на сцене, рассказывала басни, танцевала… Сидит комиссия. Спрашивают, сколько мне лет. Я говорю — тридцать. Сколько-сколько?!
— Как ты попала на телевидение?
— Меня позвала редактор телекомпании Галина Ярулова. Причем, первый раз я отказалась. Позвали второй раз — я не пришла. В третий раз она сказала, что делает предложение в последний раз. «Если ты потом передумаешь и захочешь, я сделаю всё, чтобы ты не пришла».
— «Развела» она тебя!
— Да, «прессанула», конечно. До этого я работала в Доме культуры ХБК режиссером массовых мероприятий. Это моя любимая сцена в городе.
«Дай пять рублей»
— Телевизионщики по определению люди узнаваемые. Долгое время горожане уже не видят тебя в своих телевизорах. Забыли уже, наверное?
— Более десяти лет я проработала там. Помнят или нет — вопрос не ко мне. Ну узнают, да… Особенно это не скрывают пьяные люди. Какие-то комплименты начинаются. Или приходишь в магазин, а мне: «А, пятый канал!». Объясняю, что я не работаю там уже. Или, бывает, на улице подходят: «Дай пять рублей, я знаю тебя». Но это было, когда еще работала в телекомпании. Однажды я переходила дорогу, навстречу шла женщина, державшая в руке цветок с дачи. Вдруг она сказала: «А это вам». Цветок оказался в моих руках. Судя по всему, это желание у нее родилось спонтанно, я даже отказаться не успела.
Или вот: помните, по городу висели эти баннеры, мимо которых нужно было ездить?
— Большие плакаты с фотографиями журналистов «5-го канала»?
— Точно. Как-то еду в автобусе, за спиной у меня разговаривают две женщины. Одна другой говорит: «Ну я вообще не понимаю, у нас что, больше показывать некого? Нету моложе, интересней, красивее?!» А я сижу и слушаю. Потом я сжималась вся, когда проезжала мимо этого баннера…
— Ужас. Вот тебе обратная сторона славы… Тем не менее, ты скучаешь по журналистской жизни?
— А я и сейчас из неё не выпала. Уходила с телевидения и плакала, понимала, что расстаюсь с чем-то большим в своей жизни. Но, наверное, меня работа любит.
— Ну а молодежь? Вот о чем или о ком твои сотрудники сейчас делают программу?
— Сегодня они поехали снимать Юрия Окладникова, человека, изготовившего ложе для винтовки биатлониста Евгения Устюгова, с которой он выиграл золотую медаль на Олимпиаде в Ванкувере. Вот Окладников — интересный человек, с увлечением. В нем есть изюминка. А я всего лишь делаю свою работу. И вообще не понимаю, с какого перепугу у меня берут интервью, я же не звезда российского масштаба.
Нужно терпеть
— Ты — спортивный болельщик?
— Люблю биатлон, слежу за соревнованиями. Когда бежал Устюгов (а у нас уже было четыре часа утра), шептала: «Терпи, терпи, дорогой!». Да! Я разговариваю с телевизором.
— Насколько помню, был в твоей жизни еще один период — партийная деятельность. Ты была руководителем исполкома партии «Единая Россия».
— Тот период давно завершился. Это был едва ли не один из самых неправильных, если не сказать — глупых поступков в моей жизни. Я объясню, в чем дело. Однажды мы под эгидой партии развозили подарки ко Дню Победы. Мы приехали к пожилой женщине. Она открыла дверь, сказала, что не будет брать подарок из моих рук. Говорит: «Я раньше вам доверяла! А вы меня предали. Я вам верила». Нормально такое слышать? Подобных эпизодов было много.
— Есть у нас еще принципиальные люди! Видимо, ей больше нравилась другая партия…
— Но я же уходила ТУДА как на партийную работу. И, как к любой работе, относилась к делу добросовестно. Впрочем, это был богатый жизненный опыт. Но многие мои знакомые почему-то во мне разочаровались в тот момент. Как говорится, «И ты, Брут!».
— Может, они заподозрили тебя в конъюнктуре, карьеризме?
— Наверное, да. При этом никогда не считала себя карьеристкой.
— Еще ты замечена в городской общественной палате.
— Совершенно верно. На самом деле, общественная работа — работа тяжелая. Нужно уговорить людей делать что-то совершенно бесплатно. Это со стороны кажется, что всё так легко. На словах горазды все. Но когда доходит до дела — остаются единицы. В нашу палату входят уважаемые, состоявшиеся люди, и у нас есть реальные результаты работы. Например, выиграли проект «Карта памяти», благодаря которому установили в Канске мемориальные доски, касающиеся военно-исторического наследия. Для этого перелопачено много информации. Буду счастлива, если эта работа продолжится. Есть еще много нестыковок.
— А как вам работалось на телевидении? Трудно каждый день выглядеть так, чтобы не стыдно было показаться на глаза тысячам людей?
— Иногда полезно посмотреть на себя со стороны и развенчать свои представления о самом себе как о гениальном и красивом человеке. Когда я впервые услышала себя на магнитофонной пленке (это было в театральной студии), голос очень не понравился. А после прослушивания первой записи на телевидении — это был какой-то рекламный текст — я решила, что все ясно, и я сюда больше ни ногой. Конечно, ко всему привыкаешь.
— Я тебя понимаю!
— Ну правда же?! Кстати, однажды покупала у бабушки орешки, а она мне говорит: «Знаете, а на экране вы лучше выглядете». Спасибо, милая бабушка! (Смеемся оба. — А.Ш.)
Бабушка и внуки
— Бывает желание взять микрофон и записать стендап для вашей программы?
— Что ты! Мне давно не 20 лет, и я буду присутствовать в молодежной передаче? Это большой диссонанс. Я даже не пишу за них тексты, я лишь убираю их излишнее хулиганство, которое иногда переходит за грань разумного, впадает в пошлость, вульгарность. И когда мне говорят мои ровесники, что они смотрели нашу программу и им понравилось, то это значит: происходит что-то неладное, нам нужно меняться.
Между прочим, я — бабушка, у меня двое внуков. Прохору — 3,5 года, Дарье – 1 год и 8 месяцев. Они любят слушать русские сказки и смотреть советские мультфильмы. Прохор хорошо излагает свои мысли, быстро говорит и является мальчиком любознательным. Поэтому я смею надеяться, что он станет журналистом, и более талантливым, чем бабушка.
— Твой любимый режиссер?
— Это сложный вопрос, даже «зависла» немного… Не могу назвать кого-то одного. Мне нравятся практически все работы раннего Никиты Михалкова, нравятся работы Павла Лунгина, Алексея Германа, Петра Тодоровского.
Есть авторы, которых я могу перечитывать по сто раз. Это Шукшин и Чехов. Любимое произведение у Чехова – пьеса «Дядя Ваня». Из театральных режиссеров нравится Марк Захаров. И поздний, и ранний. Недавно посмотрела относительно новую постановку «Вишневого сада» на одном дыхании. Там Лопахина играет актер, который снялся в главной роли в фильме «Стиляги». Играет потрясающе!
— Не считаешь ли ты, что интернет победит ТВ и газеты? Какими ты видишь СМИ лет через 20?
— Конечно, считаю, что победит. Уже, практически, победил. А абсолютная победа свершится тогда, когда «тяжелая» картинка перестанет «подвисать», вот тогда все окончательно уйдут в интернет. И это свершится намного раньше, чем мы ожидаем.
— Могут ли журналисты нарушать закон, проникать, например, туда, куда проникать запрещено? Речь об аресте группы «Гринпис» на «Арктик Санрайз». Там был фотокорреспондент, которого задержали вместе со всеми за проникновение на буровую платформу.
— Закон нарушать нельзя никому. Но если фотокорреспондент или корреспондент нарушает закон во имя всеобщей пользы, восстановления справедливости, то тут у меня другой взгляд на это, диаметрально противоположный. Я считаю, что соль, суть профессии и состоит в стремлении к правде, к доказательному информированию. Но я об этой ситуации слышала вскользь и не вникла, поэтому этот конкретный случай не могу комментировать.
— Ну пока наша профессия существует, она открывает перед нами двери. Много общалась и со звездами, и с простыми людьми. Что запомнилось больше всего?
— Когда к нам привезли Эдиту Пьеху, она запретила себя снимать. Но мы все равно прошли, сняли ее, и нам за это ничего не было. А вот у другой певицы — Алены Свиридовой — оказался скверный характер. Неконтактная девушка! Все мои вопросы ей не нравились, она дергалась от них. Композитор Александр Кальянов, наоборот, произвел хорошее впечатление. Как только включили камеру, он тут же преобразился, заулыбался, и когда камера была включена, беседа продолжалась. С Кальяновым у нас получилась хорошая передача.
Другой композитор — Евгений Дога — первым делом поставил условие, чтобы не задавали вопрос про его вальс «Мой ласковый и нежный зверь». А как я могла не спросить у него про эту просто космическую музыку, если, услышав её впервые, я плакала, как сумасшедшая?! И всё-таки спросила. Всех историй не упомнишь.
Кстати, для успешного разговора важно иметь чувство юмора. А у меня с ним, как мне кажется, не очень. Искрометно шутить я не умею. Даже муж иногда иронично замечает: «Ой! Лена пошутила!». (Лена и А.Ш. смеются. — А.Ш.)
Блондинка в законе
— С кем из руководителей города было легче, интересней работать как журналисту?
— С Сергеем Гуровым.
— Да, он очень медийный.
— Еще меня обаял при первой встрече Александр Хлопонин. Но потом я поняла, что на всех встречах он в одном и том же месте произносит одни и те же шутки. Моя очарованность несколько поугасла. А что касается Гурова, то про мою якобы влюбленность в него писали даже некоторые местные газеты. Помню эти заголовки «Блондинка в законе», «Под ним»… Полгорода думало, что у нас с ним… Ну разве это нормально? Что было в мозгах у журналистов, которые писали такое? Самый дешевый прием. Но я не обидчивый человек, и многое сама понимаю. Ведь всё в угоду зрителю, читателю. Энтертеймент. Без развлечения сегодня неинтересно.
— Что для тебя журналистское поражение?
— Мне редко нравились свои материалы. Иногда я их даже не пересматривала.
Любимые можно пересчитать по пальцам. Была у меня хорошая передача «Обычные дела». В её рамках была рубрика «Моя половинка». Мы сняли около ста семей, которые рассказывали истории рождения своих взаимоотношений. Одно дело снять это на камеру, другое — уговорить людей, чтобы они открыли перед тобой своё самое сокровенное. В некоторых своих героев я просто влюблялась.
Вопрос в том, помогаем мы или вредим. Был у меня сюжет про одного инвалида, который провел всю жизнь на больничной койке. Наверное, ему понравился тот сюжет. Пришла его мама и сказала, что человек посвятил мне стихи. Я сочла своим долгом снова прийти к нему в дом, поговорить. Какое-то время я ходила в гости. Ведь меня ждал больной человек! Нужно проявить заботу. Потом предложила своему коллеге сходить вместе. И мне сказали: «Лена, а ты всегда будешь туда ходить? А что произойдет, если ты перестанешь ходить, а человек к тебе привяжется?!» Это палка о двух концах. Можно нанести душевную травму. Радуется он или огорчается от моих визитов? Всё относительно.
— А наступила ли профессиональная черствость, скажем так, цинизм, которыми защищается сердце, чтобы оно не расплескалось от такой работы?
— Мне кажется, я сохранила обостренность чувств. И человек я нециничный. Люди — они интересные. Мы у них многому учимся. Опыт общения — это самый драгоценный опыт. И вот что я скажу: чем собеседник проще, тем он интереснее. Особенно среди пожилых людей есть такие, которые словно подсвеченные изнутри. Они прожили такую правильную, цельную жизнь!
