Где в Канске можно увидеть первые компьютеры и самый большой в городе калькулятор? Конечно, в кабинете информатики! Герой нашего материала — Ольга Перминова, преподаватель информатики школы №21, человек, по-настоящему увлеченный своим делом.
Цифровая история
— Раньше расчетно-кассовый центр размещался на улице Эйдемана, там на доме до сих пор есть (или по крайней мере до недавнего времени была) полуистлевшая надпись «Наука». Сейчас здесь магазин, торгующий водкой. Вот в РКЦ мы и разжились в свое время этими калькуляторами, которые в центре списали, — с этими словами Ольга Ивановна не без труда поднимает громоздкий ящик. Это калькулятор. Ламповый!
Есть тут экспонаты и постарше. Например, арифмометр, чудо техники прошлых веков. На этом аппарате выполняли вычисления до появления электричества.
— А это — «Микроша», — Ольга Ивановна ставит на стол большой агрегат с компьютерными клавишами. Пластик пожелтел от времени. — Так и работали: в классе 12 человек, загружаем программу через магнитофон с кассеты. В наушниках слушаем — когда начался писк, значит, программа пишется. Если пропустил, приходится снова отматывать, искать паузу. Эти первые (для наших школ) компьютеры стояли здесь в конце 80-х годов. А в 1989-м их украли.
Оборудование было куплено биохимическим заводом и стоило чуть ли не как два автомобиля «Волга». В Канске аналогов не было. Похитители повезли продавать технику в Новосибирск, но к тому времени она уже устарела и спроса на такое добро не было. Преступников поймали, один из них оказался выпускником нашей школы.
Потом я всё лето ходила в суд, надеялась на возмещение убытков. Тем временем случился дефолт, и стоимость оборудования стала равняться не двум «Волгам», а двум килограммам колбасы…
По тем «Микрошам» в школе были хорошие наработки, дети привозили призовые места с олимпиад. После кражи всё пришлось свернуть. Да и появились уже другие компьютеры. Ольга Ивановна показывает мне большой черный гибкий квадрат, флоппи-диск на 3,5 мегабайта. Ничтожнейший объем по нашим временам. Кажется, их называли «лопухами».
Наступила Эра потребления
— Сейчас все это смотрится как наивные игрушки. Но при этом, я думаю, что мы кое-что с тех пор потеряли. Раньше в приоритете было алгоритмическое мышление. Мы развивали у детей логику путем изучения языков программирования, — сетует педагог.
С тех пор, как повсеместно распространились те компьютеры, которые стоят у всех у нас на столах, сам предмет стал называться «Информатика и информационно-коммуникационная технология». В основном на уроках ученики занимаются этими технологиями, а программированием — совсем чуть-чуть.
Правда, среди последних приоритетов — развитие математического образования. Новые федеральные образовательные стандарты возвращают к тем временам, когда на информатике учат языку программирования. Но пока этого не произошло. Дети стали потребителями, просто пользователями. Компьютеры стали комфортным миром, идеально приспособленным для использования. А кто же будет писать программы? Все хотят лишь пользоваться ими…
Ольга Ивановна сожалеет, что канули в прошлое все те внеурочные занятия, на которые приходила масса детей, а не только единицы, как сейчас. Люди вообще стали меньше мастерить, создавать что-то своими руками. Да и чему можно научиться за один час в неделю в курсе общей информатики? Потыкать по клавиатуре и поработать в базе данных Exel?
Наша собеседница, кстати, руководит методическим объединением преподавателей информатики в Канске. На ее памяти самые крупные успехи выпускников канских школ приходятся как раз на те времена, когда больший упор делали на программирование. Так, Алексей Фастович, который учился на этих самых «Микрошах», сейчас работает программистом в Москве в американской фирме. А один из первых выпускников — Александр Сибиряков — теперь преподает в Англии и читает лекции по программированию по всему миру. Похоже, он прирожденный программист, в информатику вникал не только на уроках, когда ее только начали преподавать в Канске, но ходил в кружок в центр технического творчества. Там начали общение с компьютерами даже раньше, чем в школах. У Сергея Руленко, директора ЦТТ, выросла целая плеяда талантливых программистов, которые теперь работают в банковской сфере и в области информационной безопасности.
Люди-гаджеты
— Вы, информатик, как относитесь к тому, что в нашу жизнь плотно вошли электронные приборы, гаджеты?
— В московском метро обратила внимание — все с этими гаджетами, в наушниках. Люди друг друга вообще не видят, все уткнулись в свои ноуты, в смартфоны. Вот выходит парень из вагона, он даже под ноги не смотрит. Человеческого общения стало намного меньше.
В столице мы побывали на открытых уроках, нам показывали экспериментальные классы, где дети уже учатся не по учебникам, а по планшетам. В начале года в планшеты закачиваются все необходимые приложения, обновления, книги, а в конце года собирают обратно. По крайней мере, детям не приходится таскать с собой тяжелые сумки с книгами.
Мне рассказывал человек, работающий в сфере вторичной обработки бумаги: «Что делается! На переработку привозят целые машины книг, новые учебники, которые дети ни разу, судя по всему, не открывали. Возможно, контрафактная продукция. Или программа, по которой написаны учебники, быстро устарела, и книги отправили на свалку».
Ольга Ивановна согласна со мной, что в целом дети стали меньше двигаться, всё больше нажимают на кнопки и сенсорные экраны. Их трудно научить играть в игры не электронные, а в обычные. Попрыгать «в резиночку», например.
— Родители должны находить время и отслеживать, в каких группах в социальных сетях состоят их дети, что они пишут там. Я иногда проверяю их аккаунты, и бывает, что сталкиваюсь с тем, что сплошная ненормативная лексика. На уроках вроде пишут грамотно, а там, в сети, русского языка словно не существует.
Первая из могикан
— Как вы стали преподавателем информатики?
— Изначально я — математик. Когда закончила институт, то об информатике тогда и не помышляла даже. В вузе нам показывали огромную машину в терминальном зале. И всё. В 1985 году пришел приказ о том, что вводится новый предмет. От каждой школы по одному человеку направляли на курсы. Сейчас в Канске я одна осталась из работающих преподавателей, кто начинал этот предмет с нуля. Два года работали вообще без всяких компьютеров. Объясняли всё детям на пальцах да рисовали блок-схемы на доске! В школьный класс по 40 человек набивалось, кошмар! К слову, среди первых преподавателей информатики была и Надежда Качан, ныне — глава города.
— Может быть, теперь дети сами будут создавать компьютерные игры?
— Для этого нужно выучить язык программирования. А нынешние ученики любят делать то, что полегче. Например, посидеть «Вконтакте». Почему на престижные факультеты по программированию поступает народа много, а доучиваются до конца — единицы? Потому что очень трудно, нужны знания в математике, в физике, логике.
Несмотря на обилие в кабинете Ольги Ивановны исторических экспонатов, пожалуй, главным её «капиталом» являются свидетельства педагогических побед. Стены класса увешаны множеством дипломов и грамот. Второе место во всероссийском конкурсе профессионального мастерства «Мой лучший урок», дипломы за дистанционные конкурсы, презентации, очные туры и многое другое. Надеемся, что победы продолжатся, а главным успехом будет то, что из-под начала педагога выйдут новые программисты, которые и в России, и за рубежом будут говорить: «Я родился и учился в городе Канске!».
Ольга Перминова вспоминает о своей работе по распределению в городе Сретенск в Забайкальском крае:
— По одну сторону от железной дороги — город, по другую — станция. Директором школы был историк, во время войны служивший в СМЕРШе. Такой был крутой, мощный мужик. Когда он, старый, седой, шел, рабочие со станции в забор вжимались от страха.
Нас, молодых специалистов, приехало несколько. Я высказала предположение, что одна могла бы, например, учить не только математике, но и физике. А он так строго спросил: «Разве советский учитель может спрашивать о зарплате?!». Решил, что я ради денег интересуюсь…
