В ближайшее время ожидается широкая амнистия, приуроченная к 70-летию Великой Победы. Это совпало по времени с новым законом о социальной услуге. Столкнемся ли мы в связи с этим с увеличением числа недавно освободившихся из мест лишения свободы граждан, которые на некоторое время окажутся на улице, предоставленные сами себе?
Сначала напомним читателю о том, что у нас в городе существует такое учреждение, как Канский центр социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы. В прошлом году центр отметил десятилетие работы в Канске — «КВ» писали об этом. Сюда приходят те, кто «искупил вину», вышел на свободу, но оказался без жилища, без связей «на воле», или человеку просто нужно «переждать». До поры до времени система приёма соответствующих граждан работала по накатанной схеме. Но с этого года в правилах приёма бывших сидельцев наметились проблемы.
Воспитать заново
Сначала предыстория. В новом федеральном законе под номером 442 «Об основах социального обслуживания граждан в РФ», вступившем в силу с 1 января этого года, помимо всего прочего свели воедино таких получателей социальных услуг (далее — СУ), как детей, инвалидов, пенсионеров и проч., определили порядок, виды, объем предоставления СУ населению. То есть отдельный акцент на контингент центра не делается: для учреждения определено 11 видов соцуслуг (предоставление питания, жилья и так далее), все они подробно расписаны. Это отличает новый закон от того, как было прежде, когда объемы услуг строго регламентированы не были. Теперь на каждую услугу расписано время и их количество, считается объем норма-времени и, соответственно, стоимость.
Сергей САПРУНОВ, директор центра адаптации, рассказал нам, что специфика работы с «клиентами» в новом законе не учтена. «Да, наша деятельность строго регламентирована, установлены количество услуг и временные промежутки, в течение которых эти услуги должны оказываться. Наша специфика заключается в том, что сюда приходят трудоспособные крепкие люди, они не нуждаются в том, чтобы их обстирывали, мыли в их комнатах полы и так далее», — рассказывает Сапрунов.
Получается, если руководствоваться буквой закона, то, приходя в центр соцадаптации, бывшие зэки должны жить, ничего сами не делая. Всё за них как бы обязаны делать сотрудники! А ведь задача этого учреждения ещё и в том, чтобы подтолкнуть человека жить самостоятельно, чтобы он, отвыкший жить в обществе, вновь влился в социум. На то она и адаптация. На это ему даётся шесть месяцев, которые человек может жить в центре бесплатно.
— А теперь по новым правилам такого эффекта не будет, — говорит Сергей Сапрунов. — Получил набор соцуслуг, прожил эти полгода и вновь вышел в никуда, где ни жилья, ни работы… Надеюсь, этот закон «развернут» и в нашу сторону: мы регулярно посылаем в министерство социальной политики Красноярского края свои предложения. Люди и так выходят из тюрьмы с потребительским отношением к жизни, а мы и тут продолжаем поддерживать в них иждивенца, не привыкшего отвечать за себя, разучившегося считать и экономить деньги. Новый закон ставит нас в жёсткие рамки, относясь к нашим клиентам как к недееспособным.
Амнистии навстречу
А тут еще — в мае — предвидится большая амнистия. В центре социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы, ожидают если не наплыва клиентов, то уж точно увеличения их числа. Всё это упирается ещё в один нюанс нового закона.
По новым правилам желающий получить СУ сначала приходит в управление социальной защиты населения, где ему составляют «программу», а затем отправляют в соответствующее учреждение — эти учреждения — поставщики соцуслуг — внесены в реестр. Кроме того, теперь создаются «регистры» получателей СУ — единая база людей, нуждающихся в помощи.
— Это, конечно, хорошо. Но теперь, чтобы получить СУ, человек должен прийти к нам с определенным набором документов. И это становится проблемой для контингента, который приходит в центр реабилитации, — говорит Сапрунов. — Ведь сюда являются и те, кто утерял все или часть документов. Бывает, у них, кроме справки об освобождении вообще нет ничего! Как они будут собирать бумаги и печати, и станут ли они вообще этим заниматься? Где они окажутся на всё это время?
Действительно, как объяснил нам Сапрунов, потенциальный клиент центра сам должен явиться в УСЗН, а там примут решение о том, что гражданин нуждается в помощи, ему делают проект индивидуальной программы (какие именно услуги ему нужны), и с этой программой клиент идет в соответствующее соцучреждение. В данном случае — в центр реабилитации. «Столько дополнительных помех: их и так приходит к нам только почти треть — из 83 человек, направленных из колоний в прошлом году, до нас дошли лишь 32. Где потерялись остальные?» — сетует директор центра. Возможно, покинув тюрьмы, граждане подались на вокзалы, в подвалы, стали бомжами или пополнили ряды криминалитета, став прямой угрозой нам, законопослышным гражданам. Возможно, совершили преступления или погибли. Кстати, напомним: скоро широкая амнистия. Не ждут ли нас неприятные сюрпризы на улицах и т.д.?!
Кто может находиться в центре адаптации?
В центр попадают люди, покинувшие места лишения свободы по трём пунктам:
1. Отсутствие определенного места жительства;
2. Нет места работы и средств к существованию;
3. Пространный пункт «наличие иных обстоятельств».
Сюда приходят трудоспособные крепкие люди, они не нуждаются в том, чтобы их обстирывали. Они и так выходят из тюрьмы с потребительским отношением к жизни, а мы и тут продолжаем поддерживать в них иждивенца.
Сергей Сапрунов: Если чётко следовать букве закона, то отныне мы не можем принять в центр социальной адаптации лиц, освобожденных из мест лишения свободы, гражданина, пришедшего без документов, не имеем права взять его на обслуживание. Но даже если мы его возьмём и составим на него все соответствующие бумаги, мы не «вобьём» его в базу данных — он будет не учтён, а наше финансирование напрямую связано с количеством обслуженных лиц, занесённых в реестр. В итоге два наших специалиста, которые должны заниматься «клиентами», отвлечены от прямых обязанностей и работают с регистрами и реестрами. Мы знаем, что в министерстве идёт работа, чтобы решить эту проблему. Остаётся надеяться, что нас услышат.
