В редакцию нашей газеты уже не в первый раз обращаются коренные жители улицы Набережной. Здесь активно ведётся возведение высотных домов и коттеджей. Каждая новостройка оборачивается для старожилов не временными неудобствами, связанными с шумом строительных работ, а постоянными проблемами. Главная – это подтопления и сырость в огородах и домах даже в самое засушливое лето.
Новостройки ведутся без учёта гидрологических особенностей местности. Если здесь начать копать колодец, то вода появится в нём уже на глубине метра. Деревянные избы, которые возводились на берегу Чулыма в начале 20 века, ставились на лиственничные «стулья». Это когда в землю зарывают листвяжные брёвна, надземная часть по диаметру наполовину спиливается, на получившиеся «сиденья» укладывается сруб.
При строительстве итальянской Венеции было забито в болото свыше 400 тысяч свай из лиственницы, выросшей на месте нынешней Пермской области. Итальянцы на протяжении пяти веков доставляли за пять тысяч километров мощные брёвна для возведения одного из красивейших городов мира.
Древние русичи знали толк в этой древесине, успешно торговали ею ещё во времена «царя Гороха». Под воздействием влаги лиственница становится крепче камня: ни топором её не взять, ни пилой. Она служила фундаментом при закладке первых дворцов Санкт-Петербурга, Одессы, других поселений на хлюпких землях. Пользовались народной мудростью и ачинцы прошлых поколений, возводя пристани, прибрежные склады, жилые дома на сваях из лиственницы. Если из неё ещё и нижние венцы сделать, то отстоит такое строение не один век.
Глобальных наводнений в старину в нашем городе тоже не наблюдалось. Без всяких инженерных расчётов, учтя на глазок рельеф местности, нарезались придорожные кюветы, по которым талые или дождевые воды быстро убегали в малые речки, в полноводный и судоходный Чулым. Следили за чистотой берегов.
На этот раз в редакцию от имени жильцов домов № 8, 9, 10 и 11 обратилась Александра Тарасовна Моралёва. Она рассказала, что «вышла замуж на Набережную» ещё в 1955 году. Чулым в ту пору плескался у подножия высокого берега, на котором и располагались дома.
Место для жилья здесь облюбовал её свёкор в 1935 году. Он был большой любитель охоты и рыбалки. Спустился с берега – тут тебе щучки, окуньки, а то и что-то из белорыбицы клюнет. Переправился на лодке через Чулым – добыл дичь. Живёшь в городе, а как в деревне. Думал побольше дом поставить, но не успел, забрали на фронт, там и погиб. Вдова с малыми детками натерпелась в тылу. Известно, что кому-то война как мать родна. Нагло сняли и забрали тесовые ворота для якобы каких-то «военных» нужд, увели корову, отрезали большую часть огорода в пользу других. Но работала не покладая рук, подняла детей. Невестка Саша оказалась заботливой и трудолюбивой. На производстве в передовиках была, ещё и по хозяйству управлялась играючи.
– У нас до пяти коров было, а ещё телята, другая живность. Вдоль берега и пасли их, тут же и сено заготавливали, – вспоминает Моралёва. – Жили спокойно, мирно. Кому это всё мешало!? Мы своими трудами кормились, ни у кого ничего не просили. Свой клочок города облагораживали, как могли. Когда большая стройка началась, берег «поплыл». Сами его укрепляли. В 1964 году начали сдирать булыжник с улиц старого центра, чтобы асфальт положить. Мы с соседями попросили, чтобы нам эти камни возили. Сами его укладывали по склону, землёй засыпали. Потом сажали снизу ивняк, а выше сирень, рябину, боярку. Мы же забили тревогу, когда начали ставить дома восьмого микрорайона, что нарушен природный дренаж, вода в наши погреба пришла. К нам прислушались. Собирались здесь зону отдыха сделать с гранитной набережной. Справились с этой бедой. Вбили в погреба трубы, по которым вода отводилась на берег.
Я заинтересовалась технологией, потому что, выкопав и сделав около своего домика в деревне погреб, получили выложенный кирпичом добротный колодец. Сын Александры Тарасовны пояснил:
– Покупаешь нужное количество метров трубы водопроводной, режешь её примерно на такие куски (показал руками), заготавливаешь соединительные хомуты, кладёшь на дно погреба первый отрезок и начинаешь кувалдой вбивать его параллельно поверхности земли, потом к нему подсоединяешь следующий кусок. И так до тех пор, пока конец трубы не появится в береговом откосе. После этого немного поднимешь пол, просушишь, погреб опять пригоден для хранения продуктов.
Этот титанический труд проделали все жители старых домовладений на Набережной улице. Но тут грянула перестройка. Быстро разбогатевший люд начал скупать дома и участки в центре города и возводить коттеджи. Угораздило и Набережную стать престижным местом. Рядом с одноэтажными избами, как грибы, вырастают коттеджи. А поскольку уплотнение земельных участков прошло ещё при советской власти, то новосёлы, испытывая недостаток земли для ландшафтного дизайна, выносят внешнюю ограду до самых дорог, засыпая сточные канавы. Талая или дождевая вода находит сама себе дорогу, устремляясь в огороды, затапливая дворы в низинке. Ведь свои участки хозяева коттеджей постарались осушить, насыпав толстый слой привозного грунта.
Александра Тарасовна провела нас на задки своего огорода, граничащего с земельным участком параллельной улицы, расположенной выше Набережной. Новый сосед, поставив дом, принялся за землеустройство. От участка Моралёвой он отгородился, вкопав в землю бетонные плиты, возвышающиеся над землей примерно на метр. Почти доверху территория забита глиной, поверх неё будет насыпан слой земли. Хоть уже несколько дней нет дождей, земля на огороде у Моралёвой сырая.
– Считайте, что урожай картошки уже погиб. Она не растёт в такой сырости. Мы двор застелили кусками старой транспортёрной ленты. Посадить здесь какие-то цветы, декоративные кустарники нельзя. Всё вымокает. Часто поверх резины вода стоит, в сапогах по двору ходим. А что они со старицей делают! Пойдёмте, покажу.
К нам присоединились и соседи из ближайших домов, рассказывая по ходу историю улицы и комментируя, как возводились новостройки:
– Это коттедж Маринки, работает в архитектуре. Вон как на дорогу вылезла своим забором, а всё равно мало. Через дорогу игровую площадку сделала для своих детей. Сколько мы от неё натерпелись, пока она строилась! Считайте, что дорога около дома наша, это мы за десятки лет её расширили, чтобы на машине проехать можно было. Как что где сносят каменное, просили сюда возить. Кирпич молотками дробили и отсыпали дорогу. Теперь здесь проехать можно, разъехаться нельзя. Но не скандалим по этому поводу. А она надумала по нашей дороге водопровод провести к своему дому. Что тут было! Мы своими машинами дорогу перекрывали. Потом она пообещала с нами этим водопроводом поделиться. Мы покупали кольца для колодцев, трубы, вентили, по 40 тысяч рублей отдавали, чтобы и до наших домов вода дошла.
– Как траншею начали рыть, так оползни начались. Одного рабочего в траншее засыпало, успели откопать. А тут трактор провалился, земля из-под него ушла. Гнали другой, чтобы вытащить.
– Вот смотрите, пока вертелись эти трактора тут на узкой дороге, врезались в ворота моего гаража, порвали их, так всё и бросили. Ходил, требовал, чтобы наладили, всё попусту.
– А эту отсыпку заместитель мэра Серёга делает под свой коттедж. Фамилия какая? Да не знаю. Может, и не зам, а просто хам. Пойдём вниз, покажу, какую он гадость в старицу сыпет. Дом на Ленина большой сносили, сюда сбросили туалет и всё из выгребных ям. Вонь стояла на всю округу. Мы ему рассказали, что здесь раньше ключ был, мы из него воду для питья брали. Ключ не иссяк, он притаился где-то, пробьёт себе дорогу и смоет его коттедж в воду. Он пообещал здесь баню построить с номерами, будут сюда богатые люди с проститутками ездить.
– А вот красивую высотку на самом краешке берега городят. Там уже полный подвал воды. По нашему примеру и в нём уже навбивали отводных труб. Только дом на бетонных сваях, а не на лиственничных «стульях» стоит, арматура сгниёт, бетон раскрошится. Бедные люди, которые в этом доме квартиры купят.
– А тут Нинка себе дачу устроила. Её дочка то ли была секретарём у главы, то ли есть. Этот дом был на две половины. Он горел. Хозяева той половины, где Нинка сейчас обосновалась, двухкомнатную квартиру получили, а новые хозяева отпилили половину дома, другие стены и крышу поставили. Женщина, жившая в другой половине, умерла от расстройства, сердце не выдержало. Её дочка, она одна двоих детей поднимает, держит тут дачу. Подлатала домик и сажает грядки, вон свежего навоза завезла. Знаем, что у неё большие трудности во вступлении в наследство. Вроде этого дома нет в городском плане. А может, спрятали, чтобы самим потом эту землю приватизировать.
– Тарасовна, да ты сама вспомни, как судилась с администрацией за свою самовольную пристройку.
– Ой, и правда! Мне на заводе зарплату кирпичами выдали. Девять тысяч штук. Продать некому. Богатые уже итальянский на свои дома закупали, а белый силикатный спросом не пользовался. Решили мы свой дом поверх брёвен кирпичом обложить. Обложили, а ещё большая куча во дворе лежит. Рассчитали, что хватит его сени побольше сделать. Расширили их на 4,1 квадратных метра. Тут нас за самоволку и привлекли. Я на техпаспорт и другие документы для суда тысяч пятьдесят истратила. По суду узаконила эту пристройку. А тут вылазят своими заборами на десяток метров к дороге и прекрасно себя чувствуют. Всё у них по закону. Вертят этими законами, как им угодно. Ладно те временщики, которые приехали к нам в город повластвовать да убраться восвояси. Но те, кто строится здесь, почему не задумываются о будущем? Перекроют старицу окончательно, разведут у себя под носом вонючее болото с разным гнусом. Сокращая ширину Чулыма, заставят его сменить русло. Река очень петлявая, возьмёт да и проложит себе в какое-нибудь половодье новый путь, обойдёт наш город, спасаясь от ядовитых стоков ачинских предприятий и свалок по берегам. Где воду брать будут? Я сегодня насчёт старицы уже к новому прокурору ходила. Лично мне много не надо. Я помню красоту этих мест, хочу, чтобы какой-то кусочек живой природы достался моим детям и внукам.
Газеты не хватит, чтобы передать все высказывания жителей только четырёх этих домов. Ни одного доброго слова в адрес руководства города. Защиты и помощи они от администрации не получили. Наоборот, некоторых из них даже вызывали в высокие кабинеты, чтобы провести разъяснительную работу, как они неправы, возмущаясь, что их избы трещат по швам, когда вбивают сваи, большегрузные машины везут сваливать в старицу разный хлам, а в отсыревших огородах гниют овощи. В тот день, когда мы гуляли с жителями этих домов по улице по набережной территории, истёк месячный срок, и должен был прийти Моралёвой ответ на последнее её обращение в администрацию. Игнорирует власть народ или сказать ему нечего, попробуй, разберись…
