– Мы люди «бродячие», – улыбаясь, произносит Зоя Олейникова, говоря о себе и муже. – И это хорошо, так жить интереснее.
Тяга к странствиям у супругов Олейниковых с юности, со студенчества, когда оба учились в Томском инженерно-строительном институте. Но и спустя более 40 лет она не ослабевает, время от времени заставляя собирать рюкзаки и отправляться в дорогу, навстречу приключениям.
Владимир Олейников – альпинист со стажем, кандидат в мастера спорта. Побывал во всех крупных горных системах бывшего Советского Союза, от Алтая до Центрального Памира. Самая высокая точка в его альпинистской «карьере» – пик Ленина, 7134 метра над уровнем моря.
Судьба сводила Владимира с выдающимися альпинистами, среди которых Сергей Бершов, Заслуженный мастер спорта СССР и «Снежный барс», трижды побывавший на высотном полюсе планеты – Эвересте. Одно время Олейников преподавал «горную науку» ачинским парням: вёл секцию в политехническом техникуме. Его повзрослевшие воспитанники до сих пор вспоминают с удовольствием, как ездили в альплагеря, как выступали на краевых соревнованиях по альпинистскому троеборью. Сам Олейников был членом краевой сборной по альпинизму, а затем рекомендован в сборную РСФСР, в её составе ездил покорять Памир.
Но Владимир о себе говорит скромно: «Я обыкновенный». И в то же время рассказывает не- обыкновенные истории из «горной жизни».
В сердце Фанских гор
1980 год. Сентябрь. Таджикистан, альплагерь в Фанских горах. Группа из четырёх человек, среди которых и наш герой, выходит на маршрут. Цель – пик Алаудин. По альпинистским меркам он, может, не такой серьёзный и по протяжённости небольшой (4237 метров над уровнем моря, категория трудности 4 Б), но скальный, что делает его опасней некоторых «пятёрок».
Сначала всё шло по плану. Фаны – вообще гостеприимные горы, тёплые, солнечные. Но не в этот раз: когда группа находилась уже в верхней части стены, вопреки всем прогнозам подошёл грозовой фронт. Тучи зажали гору «в клещи», обложили со всех сторон. Верхушку не видно, а снег валит не переставая и, падая на тёплые скалы, сразу тает – отовсюду льётся вода, спрятаться негде. Но ребята и не собираются сдаваться: промокшие насквозь, они всё так же упорно продолжают восхождение. И всё же в грозовой неразберихе сбиваются с маршрута, а на горы спускается ночь.
Что делать? Бивачного снаряжения альпинисты не брали (рассчитывали за день управиться), ни спальников, ни палатки, ни еды… Нашли нишу в скале: площадочка чуть больше обычного обеденного стола, но выбора нет. Еле поместившись на ней вчетвером, устроились на ночлег.
Ночь накрыла горы в мгновение ока. Сразу похолодало. Мокрая одежда на теле задеревенела. В самом бедственном положении оказался Игорь из Кишинёва: самоуверенный парнишка, как был в рубашке и штанах, так и пошёл в горы налегке. У других ребят побольше жизненного опыта, прихватили с собой смену одежды. Поделились с Игорем: он хоть и самоуверенный, но не «морозоустойчивый»: от холода парня так колотило и подбрасывало, что он, наверно, не раз пожалел о своей неосмотрительности.
Остальным приходилось не легче, даже рация отказалась работать, так что связаться с базовым лагерем не было возможности. Пока не рассвело, сидели, прижавшись друг к другу, делили тепло тел на четверых. Иногда вставали по очереди на этом каменном пятачке, махали руками, ногами, чтобы хоть немного согреться. И ждали утра. А как радовались первым лучикам солнца: обнимались, кричали «ура!»
В лагере к тому времени ребят считали погибшими. Тренер уже собирался выходить на маршрут, искать тела альпинистов, когда затрещала рация – это парни, починив неисправность, вышли на связь.
– Всё нормально, – донеслось из передатчика, – все живы, идём дальше, к вершине.
Пережив непростую ночь в горах, альпинисты и мысли не допускали, чтобы повернуть назад. Раз проделали такой путь, надо идти вперёд, вершина манила своей близостью.
Измождённых, закоченевших, но счастливых покорителей встречали всем лагерем. «Сто грамм» спирта «для сугреву» – и в баню, приготовленную специально для героев в армейской палатке. Вот где Владимир ощутил на собственной «шкуре», что значит не только промёрзнуть, но и отогреться до костей. А потом перед всем отрядом группе объявили благодарность, что не спасовали в тяжёлых условиях, дошли до вершины, а главное – вернулись живыми.
– Впечатляющая горка, – улыбаясь, произносит Владимир, спустя 34 года, – до сих пор её помню.
«Высокие» отношения
Всегда интересно узнать у увлечённых людей, когда зажигается в них та искорка, что не даёт покоя и заставляет вновь и вновь возвращаться к любимому делу.
– Я с детства любил лазить, – говорит Владимир. – Такая уж натура была, всегда тянуло куда-нибудь вскарабкаться. Когда в школе учился, на второй этаж по кирпичной стенке в класс забирался. Зачем? Да просто учителей подразнить. А в настоящие горы попал впервые в 1969 году. Было это на Алтае, в районе Белухи, высочайшей вершины Сибири. Непонятная картина с перевалами там творилась: группы блудили, «аварии» всякие с ними происходили. Вот мы с ребятами и скорректировали маршруты к перевалам, нашли пути подходов и переходов.
В то время Владимир занимался в секции альпинизма при Томском строительном институте, там же познакомился и с будущей женой Зоей. Девушку тоже манила высота, в студенчестве прошла немало горных маршрутов. Но там, где её муж Володя забирался на кручи и ледяные скалы, её группа проходила мимо, только любуясь на заснеженные, но недостижимые для них вершины.
– Нам было трудно представить, – рассказывает Зоя, – как можно покорять такую высоту! Мы, значкисты, на разрядников смотрели снизу вверх, а они ходили мимо, задрав головы. Но и у нас были свои покорённые вершинки.
Спускаясь с горных тропинок на землю, девушка каждый раз загадывала вновь вернуться туда, где необъятность, простор, мощь, грандиозность, где чувствуешь себя маленькой букашкой. И спустя десятилетия Зоя Олейникова легка на подъём, в прошлом году дух странствий позвал её в путешествие вдоль Байкала.
«Взятие Бастилии»
А для Владимира последним штурмом в 1987 году стал пик Бастион (5432 м), расположенный в центральной части Памира. Эту вершину альпинисты «за глаза» называют Бастилией. Шли в «двойке», подъём был очень трудным: крутой склон, на гребнях огромные снежные карнизы, на иных участках проваливались по грудь.
Почему к горе приклеилось такое прозвище, Олейников понял, оказавшись на вершине: впереди сплошь, как зубья на крепостной стене, торчали скалы. Преодолевая отвесные склоны этих «жандармов» Бастилии, альпинисты зашли в тупик и вынуждены были остаться на ночёвку.
– Смотри, какой хороший сугроб, – сказал Владимир своему напарнику. – Давай в нём и переночуем.
Кастрюлей выкопали небольшую пещерку, устроились почти с комфортом. Ночь была тихой и светлой, луна огромным прожектором освещала зубцы скал. Хорошее время для раздумий. И размышляя над создавшейся ситуацией, Владимир понял, как им следует поступить: надо свернуть на юг. Так и сделали. Едва поднялось солнце, «двойка» отправилась в путь, потихоньку, со страховкой, на опасных участках выручали «кошки». И вновь повезло ачинцу: когда миновали ледник и надобность в «когтях» отпала, «кошки» Владимира развалились. Как бы он шёл, случись это чуть выше!?
После «взятия Бастилии» Владимир Олейников отошёл от высоких гор, но страсть к высоте и экстриму передал «по наследству» младшей дочери Евгении. Она лихо управляется с лыжами, объездила ближайшие горнолыжные трассы и покорила французские Альпы.
Так что у каждого в семье Олейниковых свои горы, но главное, как говорят бывалые альпинисты, чтобы количество подъёмов совпадало с количеством спусков.
