Людям, выбиравшим в свое время место, на котором затем выросло Хлоптуново, жители благодарны и по сей день. Берег Енисея, острова, сосновый лес вокруг деревни, до тайги – рукой подать. Благодатные места для сельского хозяйства, рыбалки и охоты, сбора ягод и грибов. Живи, казалось бы, да радуйся…
Возвращение «царской рыбы»
Дом Сергея Полуянова стоит на окраине села. Хлоптуновская протока – через дорогу, в полсотне метров от ворот. На самой ее середине одиноко маячила лодка. Как оказалось, это и есть хозяин, который, несмотря на промозглый ноябрьский ветер с пробрасывающим снегом, не отказался порыбачить на хариуса..
— Река в последнее время стала гораздо чище, — рассказывает Сергей Анатольевич. – Думаю, сказалось то, что сократились сбросы отходов производства. Предприятий стало меньше. С одной стороны, плохо, что рабочие места сокращаются, но молодь теперь уже не травят как прежде. И в нерест рыбу не дают выгребать подчистую. А ведь в 90-е, в начале 2000 годов на браконьеров управы не было.
Начала появляться стерлядь. Она небольшая, сантиметров по 15-30, но это значит, что Енисей восстанавливается, набирается сил. Эта рыба любит быструю, прохладную и быстротечную воду. Попадается и сиг, а то ведь он, было, вовсе исчез.
Вместе с тем не скажешь, что рыбалка – повальное увлечение жителей. Некоторые выходят на берег со спиннингами, но это только ради удовольствия и отдыха, в выдавшиеся свободные часы. Повеселее в деревне по выходным, когда приезжают молодые – студенты, дети к родителям. В будни же она находится как бы в полусонном состоянии. Другое дело с наступлением весны, приходом лета, когда начинается дачный сезон.
Дворцы и хижины
По сути Хлоптуново уже превратилось в дачный поселок. Из 120 домов 80 принадлежат людям, которые постоянно здесь не живут. С одной стороны, можно огорчатся такому факту, а с другой — не сложно угадать, что из себя представляла бы деревня без горожан. Благодаря им, село имеет вполне цивилизованный облик. Но поражает резкими контрастами. Рядом с роскошными особняками, которые больше похожи на дворцы, стоят древние домишки хлоптуновцев достатка явно ограниченного.
По документам сельсовета, в деревне проживает 420 человек. Скорее же всего, столько не наберется. Некоторые прописаны, но обитают в других местах. 96 человек пенсионного возраста, семерым из которых больше 80 лет. Несовершеннолетних – 56, 25 из них дошкольники.
В детском саду был час прогулки. Младший воспитатель Любовь Анатольевна Дмитриева, которая работает здесь уже 30 лет, внимательно наблюдала за разбаловавшимися во дворе малышами, которые нагуливали аппетит перед приближающимся обедом.
— Сегодня в группе 12 ребятишек, — говорит она. – Мало? Дети детсадовского возраста в селе есть, но некоторым родителям дороговато ежемесячно платить 1100 рублей, в других семьях мамы сидят без работы, а потому воспитанием занимаются сами или доверяют его бабушкам-дедушкам. Условия в нашем садике неплохие, есть все необходимое, по питанию вопросов нет. Этим летом установлен терморобот, в здании тепло, поддерживается комфортная для детей температура.
О закрытии школы все вспоминают с сожалением. Говорят, нужно было оставить хотя бы начальные классы. Спрашивают: почему в старые времена их открывали даже для трех-пяти человек, а теперь вешают замок, ссылаясь на то, что содержать ее не выгодно, а качество образования здесь не может отвечать новым требованиям?
Увы, сегодня экономическая целесообразность важнее человека. В связи с этим, вспоминается один руководитель, который в начале своей карьеры в разговоре с людьми не забывал подчеркнуть – закрыть школу, значит поставить на деревне крест. И был прав.
Кто из молодых сюда поедет жить, если семилетнего малыша надо отправлять на уроки в соседнее село на автобусе? Теперь тот начальник об этом как бы и забыл. Из Хлоптуново на занятия детей возят в Атаманово и Кононово. Куда лучше, удобнее – родители сами решают. Случается, школы меняют в течение учебного года.
В поисках заработка
Хлоптуновцы тоже смотрят телевизор, из которого им вещают про то, как дела на селе идут в гору, слушают про инновации, модернизации. И… заняты поиском, добыванием средств к существованию. В деревне работы нет. Единственное производство – пилорама КГКУ «Сухобузимское лесничество». Однако задействована она время от времени. Ничто не нарушало тишины на ее территории и в день нашего приезда.
Между тем, безработных почти нет. Кто-то устроен в Кононовском лесничестве, другие – в соседнем Атаманово. Есть выбравшие Красноярск, куда отправляются на неделю и дома появляются по выходным. Несколько человек каждое утро садятся в автобус, на котором через тоннель под Енисеем едут в Железногорск. Там работают на стройке. Труд тяжелый, оплачивается по-разному, в зависимости от того, на какое предприятие человек принят – в «Спецстрой» или «Спецтеплохиммонтаж». Получают и по 15 тысяч рублей, и по 30.
Будь стоящее дело рядом с домом, мало бы кто стал искать лучшей доли вдали от него. Но пока иного выхода нет. Хотя рядом многие сотни гектаров плодородной земли, желающих обрабатывать не находится – нужна база, техника, вложения. Может, отыщется такой человек и рискнет? Сложно найти более подходящих мест для выращивания и откорма скота – не случайно ведь в свое время этим занимался совхоз «Первомайский», входивший в состав треста «Скотопром».
Фермер Виктор Еремеев, в бытность хозяйства долго работавший главным агрономом, до сих пор переживает из-за развала совхоза.
— Приехав сюда, я сразу и навсегда влюбился в эти прекрасные места, — вспоминает он. – Одних только зерновых «Первомайский» сеял на 4500 гектаров. А ведь еще были однолетние травы, пары, занимались лекарственными растениями – валерианой, пустырником, ромашкой аптечной, зверобоем, маральим корнем. Взялись за разработку торфа. Проблем с кормами для 3000 голов скота не знали. На лето вывозили молодняк на острова, где он кормился сочными травами. Готовили сено даже в Усть-Кане, работал Балчуг, Карымская. В коллективе насчитывалось 270-280 человек. Да, возникали проблемы, что-то не получалось – не без этого. Все утрачено, превращено в руины. Ничего не вернуть…
С 1992 года Виктор Георгиевич фермерствовал. Нынче решил поставить точку. Быть может, последней каплей стала неудача с выращиванием картофеля, которым он занялся с одним из предпринимателей. Человек – не робот. Он может и устать. Сейчас Еремеев зарабатывает тем, что возит людям на собственном КамАЗе уголь. А вообще решил сосредоточиться на пчеловодстве. Кое-какой опыт уже есть.
На голом энтузиазме
С депутатом сельсовета Натальей Николаевной Морозовой, а ее односельчане избирают уже четвертый созыв подряд, идем в новый фельдшерско-акушерский пункт. Вместе с главой Кононовского сельсовета Натальей Воскобойник они все же добились, чтобы ФАП перебрался в другое здание. На крыльцо старого уже страшно наступить – так и смотри, что провалишься. И самому зданию уже больше 60 лет.
Старики опасаются сюда ходить, некоторым из них фельдшеру приходится помогать взбираться или спускаться по сгнившим ступенькам. Перила и вовсе наклонились к самой земле.
— Бюджет у сельсовета мизерный, как не выкраивай, а все равно денег не хватает, — говорит Н. Морозова. – Пришлось самой ехать на прием к депутату Законодательного собрания Петру Михайловичу Гаврилову, так как дальше терпеть было нельзя. После этого дело сдвинулось с мертвой точки. Под ФАП определили здание бывших школьных мастерских. Оно нас устроит. Отопление готово, опробовано, вставлены пластиковые окна, внутри помещения установлены перегородки, завезли линолеум. В основном остались отделочные работы. Но они идут крайне медленно…
Строителей привозят часам к 11, а в 3 дня их уже нет. Объясняют:– «У нас есть другой объект». Такими темпами переезд можно отодвинуть на далекое время. Любопытно, как к этому относится руководство районной больницы?
— Хоть бы к началу нового года начать принимать людей уже в новом пункте, — надеется фельдшер Кристина Баева. – В том же, где приходится пока работать, с потолка штукатурка осыпается, в дождь крыша протекала, чтобы загорелся свет, надо провода на стене пошевелить. Все ветхое, рассыпается. И мебель лучше не трогать, не передвигать – развалится. Стиральный порошок, моющие средства приходится покупать за свои деньги. Хочешь работать – выкручивайся, как можешь.
Кристине — 26 лет. Здесь выросла. Окончила медицинское училище, потом отучилась на фармацевта. Кстати, настроена добиться, чтобы в ФАПе появилась небольшая аптека. Односельчане довольны ею. И очень бы не хотели, чтобы она, намаявшись, все бросила и уехала работать в другое место.
Вместе с Натальей Морозовым и ее супругом — Валерием, оказываемся в деревенском «очаге культуры». Валерий Павлович – лицо явно заинтересованное, так как ни один из концертов, с которыми выходят к зрителям местные самодеятельные артисты, без него не обходится. Кстати, они не ограничиваются рамками Хлоптуново – регулярно выезжают в другие села района, а иногда и за его пределы. Люди стараются как-то разнообразить свою жизнь, соседей по улице, знакомых, гостей села.
Увы, но и здесь все держится на голом энтузиазме. Побывав с концертом в Шиверах и увидев местный ДК с биллиардным и тренажерным залами, не грех было впасть в уныние. Вернувшись домой, на свой клуб они смотрели, как на обыкновенный сарай. В котором потолок прогнулся, зимой ноги примерзают к полу, стоят остатки «дореволюционных» кресел. Завклубом Татьяна Толстикова не помнит, чтобы когда-то покупались или шились концертные костюмы, приобреталась аппаратура.Не так давно предприниматель Надежда Полуянова в рассрочку купила колонки и усилитель, а взамен ее освободили от арендной платы за помещение, выделенное в здании клуба. Так и выкручиваются. Кстати, 2014-й был объявлен в стране Годом культуры. Хотя, какое отношение к нему может иметь здешний клуб?..
