Еще крепкий, старой работы забор на одной из центральных улиц поселка Емельяново встречает хмурым осенним утром нового рабочего дня старшего участкового Межмуниципального отдела МВД России «Емельяновский» Юрия Мацурова закрытыми на засов дверями. Стучим еще раз – тишина, будто бы дома никого нет. По всему видно, хозяева никого не ждут. А может быть, просто никого нет на месте.
— Да дома они, где им быть, — рассеивает сомнения майор Мацуров. Он просовывает руку за забор, как это мы часто делаем, когда приходим к старым знакомым, и открывает калитку. Во дворе порядок. Стучим в дверь дома. Не сразу, через некоторое время, очевидно сообразив, что эти гости так просто не уйдут, хозяева подают голос, приглашают войти.
Наше появление не вызывает никакого удивления. Видно, что сотрудники полиции в этом доме бывают часто. Своим поведением жильцы неоднократно давали повод для составления протоколов. На это раз нужно просто проверить в каких условиях проживает несовершеннолетний подросток. Родители возрастные, достаток в семье небольшой. Парень — 14 лет, уже успел попасть в поле зрение правоохранительных органов, стоит на учете.
Не знаю, как когда, но на момент нашего визита, в адресе полный порядок. В доме чисто и убрано. Большой монитор компьютера на старинный манер накрыт кружевной салфеткой. Значит у парня есть компьютер, и может быть он даже работает.
— Да все у нас нормально, — уверенно говорит хозяин. – Продукты есть, сын в школе. Я две тысячи получаю всего, чего вы от меня хотите?
— Я понимаю, но Вы надлежаще воспитывать сына обязаны. Если понадобится, сам не будет ходить, и в школу сопровождать придется.
— Учительница звонит. Вчера звонила.
— А вы в школу ходите?
— Трудно мне ходить, годы — уже седьмой десяток пошел.
— Вы ладно, у парня еще и мама есть.
— У мамы тоже нога переломата, — подает голос из глубины дома невидимая женщина.
— Это не освобождает вас от воспитания сына. Надо забирать его с улицы. Отдайте его в кружок, на секцию. Вон в ДК дети занимаются спортом, танцами.
— У него с огородом танцы, — продолжает мать. – Мы болеем, весь дом на нем. Отец, ты когда за водой последний раз ходил? Забыл уже, наверно. Все на нем.
После этого заявления читать морали о надлежащем воспитании ребенка мне как-то расхотелось. Слава Богу, у меня и обязанности такой нет. Выяснилось обычное. Трудный в этой семье не подросток, а условия, в которых ребенку выпало жить. И тут лишних слов не нужно. Слова эти, такие как «ребенок», могут обидеть молодого человека, на плечах которого, как мы только что выяснили, лежит вполне взрослая забота о своей семье. И родителей, которые по разным причинам сильно по жизни потратились. Теперь дают сыну столько, сколько могут. Да возможности теперь у них не велики. Кто виноват в этом, теперь поздно решать.
Попрощавшись с хозяевами, выходим и направляемся, как говорят в фильмах про милиционеров, «в следующий адрес». Убийство. Присутствие участкового на месте происшествия обязательно. По принятому на этот случай регламенту, из сотрудников разных подразделений создается некая временная рабочая группа, в которой каждый в соответствии со своей специализацией получает нагрузку и поручения. Руководит всей работой на месте происшествия следователь.
Тот же регламент предусматривает отсутствие посторонних на месте происшествия, поэтому по существу дела более ничего вам пояснить не могу. Старший участковый Мансуров коротко поговорил со следователем и вернулся обратно к машине. Нужно подождать, пока позовут, когда понадобится помощь.
Основная наша работа – это помощь гражданам, защита от противоправных действий и раскрытие преступлений, — воспользовавшись паузой, отвечает на мой вопрос майор. – Всего на поселок Емельяново у нас положено пять участковых. Но с кадрами всегда есть проблемы. Сегодня одна ставка вакантна. Участковых всегда не хватает. Работаем, в основном, с людьми. Ведем прием граждан, рассматриваем жалобы, занимаемся профилактикой правонарушений.
К машине, в которой мы беседуем, периодически подходят серьезного вида мужчины. О чем-то важном говорят и спрашивают моего собеседника. Участковый внимательно слушает, коротко отвечает и просит пару минут, чтобы договорить со мной.
— А вообще с чего начинается рабочий день участкового?
— Получаем оружие и на развод.
— Что, каждый день оружие получаете?
— Конечно. А как. Ситуации бывают разные.
— И как часто приходится применять боевое оружие?
— К счастью, не часто. Последний раз пришлось стрелять в собаку. Примерно полгода назад меня вызвали на происшествие. Огромный пес кавказской охранной породы уселся на крыльце магазина и ни туда, ни сюда. Не пускает никого и все тут. Я попытался установить хозяина собаки. Не получилось. Пришлось действовать самому по обстановке, потому что пес создавал реальную угрозу жизни и здоровью граждан на моей подопечной территории. По людям применять оружие мне не приходилось. Вообще, главное, чтобы была возможность действовать, выполнять свои обязанности в полном объеме, не делая поправок на обстановку или настроение граждан, с которыми приходится взаимодействовать. Само наличие оружия и умения обращаться с ним дает необходимую уверенность в своих силах.
— Мне кажется, что откровенных трезвонамеренных злодеев у нас на территории совсем мало или вовсе нет, но часто, в целом добрые, люди бывают не в себе…
— Да в последнее время как-то особенно жесткими стали конфликты между соседями. За полметра земли располятся так, что готовы порвать друг друга. И кто знает, не было бы каких-то ограничительных мер с нашей стороны, чем бы эти конфликты заканчивались.
— Мне кажется, что по сути даже самые нервные и нетерпимые люди рациональны. Это в природе живого. Отрицающий всякие доводы эгоизм длится до тех пор, пока не упирается в обстоятельство реально и всерьез воспринимаемое, как угроза.
— Всякий конфликт развивается до определенного предела. Наша задача не в том, чтобы помочь людям приобрести негативный опыт, который, возможно, заставит более уважительно относиться друг к другу. Наша задача в том, чтобы предотвратить появление и развитие конфликтов. Скандалят одни и те же люди. Вот на днях случился конфликт. В результате, у нас только с одного происшествия семь заявлений. По каждому нужно отработать. Работаем. Приходим в семьи, где кто-то постоянно позволяет себе распускать руки. Ведем беседы. Ведь границы дозволенного можно установить и без серьезных жертв со стороны участников конфликта.
— Думаю, что эти беседы занимают практически все ваше, не только рабочее, но и личное время.
— Это есть. Вчера закончил трудиться далеко за полночь. Как день сегодня начался, вы видите. У меня две дочери. Они отца практически не видят.
— Но гордятся, что их отец полицейский.
— Думаю, да. Гордятся.
— А что еще нужно любящему отцу?
— Еще бы немного времени, для того чтобы проводить его с теми, кого он любит. В полиции везде, во всех подразделениях, большой объем работы. Но наша служба в состоянии готовности практически 24 часа в сутки. В любое время может зазвонить телефон. Каждый звонок – это очередной приказ, поручение или просьба. Дожил до того, что, когда волею стечения массы обстоятельств, выдается свободный день, я просто не знаю, что мне делать. Настолько отвык заниматься своими делами, что для того, чтобы вспомнить о том, какие они, надо сосредоточиться.
Дверь нашего автомобиля очередной раз открылась. «Хорош уже разговаривать, работать пора», — коротко доложил очередной мужчина с серьезным лицом. На прощанье я поздравил своего собеседника с профессиональным праздником. С Днем полиции. И пожелал успехов в труде, счастья и здоровья. На этом мы и расстались со старшим участковым уполномоченным Юрием Мацуровым. Майором полиции, так не похожим на своих коллег из современного отечественного кино. Выяснилось, что не борьба с бандами и бандитами (профессиональных бандитов, объединенных в устойчивые сообщества, по словам участкового, на его территории нет), а борьба с пороками, бедностью и глупостью занимает все его рабочее и личное время. Что до погонь со стрельбою, то табельное оружие имеется, но главного врага, как выяснилось, на пулю не возьмешь.
