Боготольское локомотивное депо имеет богатую традициями и трудовыми подвигами историю. Во время Великой Отечественной войны железнодорожники достойно несли трудовую вахту, обеспечивая бесперебойный поток грузов. Железная дорога была воплощением порядка и дисциплины.
В первые дни войны машинистам и руководящему составу депо было объявлено, что они мобилизации не подлежат. Их задачей стало обеспечение надежного движения поездов, поток которых резко возрос. На запад шли воинские эшелоны с боеприпасами, техникой, углем. На восток — составы с оборудованием эвакуированных заводов и санитарные эшелоны. Машинисты часто не сходили с паровоза по трое суток. Ощущалась нехватка паровозных бригад. На место мужчин пришли женщины и подростки. Они в короткий срок осваивали различные профессии. В качестве кочегаров, как правило, работали женщины.
О таких людях должны знать земляки
Невысокого роста, с ласковыми и веселыми глазами, очень обаятельная – такой я узнала ветерана труда, труженицу тыла, бывшую работницу Боготольского локомотивного депо Евдокию Михайловну Рябченок (на снимке слева). За ее плечами непростая трудовая биография, в которой имелась и отнюдь не женская страница: в лихое военное время она работала кочегаром, потом слесарем по ремонту инжекторов.
Где-то в середине февраля в редакцию газеты пришла женщина, представившаяся Ниной Федоровной Яненко. Она высказала просьбу: в преддверии 70-летия Великой Победы рассказать со страниц газеты о своей родственнице и подруге – Евдокии Михайловне Рябченок, с которой бок о бок, практически одной семьей, живет уже больше полувека.
— Я училась в 7 классе, когда мой брат Василий и Евдокия поженились, — сказала мне Нина Федоровна. — Это было в 1950 году. Они стали жить в доме моих родителей, вернее – мамы, потому что отца нашего уже не было в живых. Папа, Федор Григорьевич Рябченок, погиб под Сталинградом. С Евдокией мы сразу подружились. Она – на редкость добрая и отзывчивая женщина, сразу «пришлась ко двору». Многое в наших с ней характерах совпадало. У нас с ней даже дни рождения в один день – 1 марта. Только мне в этом году исполняется 80, а ей 89. Евдокии нелегко пришлось в годы войны…
Юный кочегар
В условленный день мы с Ниной Федоровной отправились в гости к Евдокии Михайловне. Правда, это случилось спустя несколько недель после нашей первой встречи, уже задолго после 1 марта, тем не менее, знакомство состоялось.
— Кочегаром-то отработала только пять смен, — после взаимных приветствий начала свой рассказ наша героиня, — в 1943 году мне не было еще и шестнадцати лет, когда по повестке я попала на обучение в Боготольскую железнодорожную школу ФЗО. Но сначала мне пришлось «потягать» уголь в паровозной будке.
— Помню, в бригаде нас – кочегаров — было двое, вернее, две девочки-подростка. Не всякий мужик выдержит такой труд, когда тонны угля за смену надо перебросать. На полном ходу по тендеру подавать уголь, чтобы помощник машиниста закидывал его в топку. Однажды случилось так, что работать пришлось одной, без пары, — вспоминает Евдокия Михайловна, — сроду не забуду ту поездку… Ни рук, ни ног не чуяла! Нужно было поесть, а я ничего не хотела – так устала. Машинист наш, Николай Михайлович Карабанов, мне свой паек отдал, а когда прибыли на станцию в Боготол, сказал:
— Пойдем, доча…
Повел он меня в отдел кадров и говорит:
— Что вы мне все детский сад даете. Она хоть и справляется со своей работой, но что потом с нее будет?
На следующий день юного кочегара перевели в слесари, в промывочный цех.
— Я подумала тогда, что там тоже не легче, — делится Евдокия Михайловна, — но делать нечего, раз начальство сказало – будет сделано.
Работа слесарем ей была уже знакома, так как вместе со сверстниками, обучающимися в ФЗО, она проходила практику в депо.
— Учились мы без отрыва от производства, — продолжает моя собеседница, — с 7 часов до полудня нас учили, как молоток держать, как зубило, как работать ножовкой по металлу и так далее. А потом нас вели в депо и там мы выполняли разные обязанности, куда пошлют…
В то военное время подростки трудились наравне со взрослыми. Им, как ученикам, полагался 12-часовой рабочий день, но еще задолго до выпуска ребята и девчата уже не один месяц работали самостоятельно. И никакого не было снисхождения. Спрос был строгий, ведь дорога находилась на военном положении. Задерживались, порой, и до 4 утра, и ночевали здесь же, в депо.
— Однажды я заснула с куском хлеба в руке, — вспоминает Евдокия Михайловна, — а проснулась от того, что по руке что-то ползает…
Что и говорить, для юной девчонки такое количество тараканов, да еще и на руках – было шоком, недаром этот случай Евдокия Михайловна запомнила на всю жизнь. Запомнила и то, как работали они в холод и стужу.
— Что мы делали? Паровозы приходят зимой замороженные. Их мыли в теплой промывке. Пока промывают – ничего не видно – пар. Потом лезешь на этот паровоз – грязный и мокрый. Работали в сплошной сырости…
Для справки:
Способ теплой промывки паровозов — это когда горячий паровоз подключают к горячей воде от деповской котельной и потом за счет пропуска этой воды через теплообменник в течение трех-четырех часов понижают температуру воды котла до 45 градусов. И такой же теплой водой производят промывание котла. По окончании промывочного ремонта в котел подается вода с постепенным подогревом в течение 1-1,5 часов и еще пар от деповской котельной или от другого паровоза, чтобы у прошедшего промывочный ремонт паровоза было нужное давление пара. За это же время производится разжигание угля в топочной части котла. Паровоз считается работоспособным, если инжекторы могут закачивать воду.
Аналогично производится разогрев холодного паровоза. Если без предварительного подогрева воды и подачи пара, то время, необходимое, чтобы поднять минимальное давление пара для работы инжекторов, занимает 3-4 часа.
— Кто-то из деревенских, видя нас в робе, мокрой и сальной, сказал, мол, все прибедняетесь, а сами в кожаной форме ходите, — смеется моя собеседница.
Потехе — час
— Не все же время проходило в работе, как вы отдыхали, оставалось ли время для молодежных вечерок? – спрашиваю Евдокию Михайловну.
— Да какое там! – прозвучал ответ, но, задумавшись на секунду, все же сказала: — между сменами, когда ждали выхода паровоза, конечно, развлекались, как могли. У нас была комсомольская бригада и первый заводила и весельчак – Ленька Даниленко. Он очень хорошо пел, имел хороший слух, но музыкального инструмента на работе ведь не было. Он подыгрывал себе на какой-нибудь железке, пел, а мы ему подпевали, и до плясок дело доходило. У нас мастер был, Банников его фамилия, пройдет, бывало, мимо – улыбается нашему веселью.
— У нас была поющая семья, — продолжает, — и во время войны занимались в Красном уголке депо. Ходили в госпиталь, что располагался в школе N138, пели для раненых.
Праздник со слезами на глазах
— День Победы помню отлично, — продолжает моя собеседница, — я тогда жила в общежитии железнодорожников, что на северной стороне города, — пришли мы в депо на работу, а нам сообщают – победа! Мы взяли знамя в Красном уголке и отправились на площадь. Был митинг, и мы целовали это знамя… — В этот момент у Евдокии Михайловны навернулись слезы. — Было народное гулянье – кто плакал, кто плясал. Конечно, в этот день людям дали выходной. Была солнечная и теплая погода! После митинга мы поставили знамя на место и отправились в общежитие. В этот же день было распределение участков под посадку картофеля. Вот так мы совместили великий праздник и полевые работы.
Надо отметить, как пожилая железнодорожница говорит о красном полотнище, которое несли они в тот памятный день на митинг в честь победы над фашизмом!
— Это знамя передано в депо на вечное хранение, — с гордостью заявляет она.
Война унесла у Евдокии Михайловны четырех братьев.
— Я родом из Булатово, — рассказывает она, — окончила там 4 класса, потом в Новопетровке (этой деревни уже нет) окончила 7 классов и поехала в Боготол, там жила у тети, доучилась до 10 класса, но в десятый уже не пошла – некуда было. в нашей 56-й школе уже был госпиталь. Я вернулась обратно в деревню, жила там с мамой какое-то время. Здесь меня и нашла повестка в ФЗО.
В семье Грек (девичья фамилия нашей героини) было восемь детей. Маме – Анастасии Емельяновне — с начала войны пришлось весь груз крестьянского труда взять на свои плечи. Трое сыновей ушли на фронт. На всех в 1942 году получила похоронки.
— Помню, мы картошку копали, я замешкалась в избе – мама раньше вышла, — говорит Евдокия Михайловна, — я за ней пошла, смотрю, она в картошке лежит – плачет, похоронку принесли…
Своего четвертого брата – Ивана — Евдокия Михайловна провожала сама. Он окончил 7 классов в Боготоле, затем отучился на помощника машиниста.
— В его группе были две девушки. Когда сдали экзамены, они всей группой отправились добровольцами на фронт. Я провожала Ивана с большим букетом черемухи, а брат на гармони играл задорные песни. Так на фронт и уехал, с гармошкой, и пропал без вести.
Любовь и юность комсомольская
Природная смекалка, трудолюбие, тяга к знаниям Евдокии Михайловны были замечены руководством, и уже в 1946 году она из слесарей была переведена на должность расценщика.
— Нас в цеху было восемь девчат, — говорит она, — вызывает меня как-то мастер Банников, а я иду и боюсь – может брак какой в работе допустила, а он говорит – не трясись! Мы тут решили, пойдешь расценщицей, я говорю – не умею, он мне – медведей учат! Меня учила Надя Ковалева, она в другом цеху нормировщицей была. Благодаря ей, я почти сразу я освоила профессию. Расценщиком я проработала до 1952 года, потом меня назначили счетоводом.
Без отрыва от производства Евдокия Михайловна окончила школу промышленных бухгалтеров в Боготоле, затем была учеба в Красноярске и стала работать бухгалтером.
К этому времени она уже была замужней женщиной, родились дети.
— Не знаю, когда я спала, но выучилась, — делится моя собеседница.
Одновременно с непосредственными профессиональными обязанностями Евдокия несла большую общественную нагрузку. Активистка, комсомолка и просто красавица – точнее не скажешь!
— А как замуж выходили? – спрашиваю.
— Нас с мужем свел начальник по кадрам Белавинцев. Мы с его женой Верой работали тогда расценщицами. Дружила я тогда с другим парнем, а он пришел и сказал – не ходи замуж за Петю. Обрати внимание на Васю Рябченка. Он тогда уже имел звание «Отличный паровозник».
Об ухищрениях кадровика Белавинцева Евдокия Михайловна вспоминает с улыбкой:
— Нам часто давали билеты на концерты в ДК железнодорожников, так вот Белавинцев всегда второй билет Василию давал и приговаривал – этот для Дуси.
Свадьбу молодые сыграли зимой 1950 года. Позвал Василий всю свою бригаду, Евдокия – подружек по цеху, по комсомольской организации промывочного цеха, где была секретарем. В общем получилась настоящая комсомольская веселая и шумная свадьба. А на следующий день – рабочие будни. Не принято тогда было гулять по несколько дней, как в настоящее время.
Более полувека прожила с Василием Федоровичем Евдокия Михайловна в любви и согласии. Родили двух сыновей в 1951 и 1954 годах. 14 лет назад женщина овдовела, но ее не оставляют одну дети и внуки. Несмотря на то, что возраст дает о себе знать – стали сильно болеть ноги, она самостоятельно ведет домашнее хозяйство (какие огурчики солит – пальчики оближешь!).
В должности бухгалтера в локомотивном депо она проработала до самой пенсии. Но после выхода на заслуженный отдых еще несколько лет трудилась в депо, была наставником молодежи.
За свой многолетний труд имеет немало наград. Среди них – награды советского времени — удостоверение «Победитель социалистического соревнования 1973 года», «Ударник десятой пятилетки», «Ударник коммунистического труда», медаль «Ветеран труда», «За доблестный труд в Великой Отечественной войне 1941-1945 гг.», значок «100-летие локомотивного депо Боготол», медали к юбилеям Победы в Великой Отечественной войне, среди которых юбилейная – к 70-летию Победы.
