Благодаря земле-кормилице в Козыле всегда жили и работали. Многие еще помнят годы активной и кипучей жизни поселения.
Козыла сегодня
В народе поселение условно разделили на три части: Козылу, Канаушку и Подкияшку. Через Козылу проходит дорога на Ивановку и Николаевку. Минуя мост через речку, впадающую в Кан, можно доехать до Александровки, которая уходит влево от трассы. Канаушка расположилась на двух улицах в месте слияния рек, отсюда название — Кан и устье Козылы. Единственная улица Подкияшки носит имя Героя Советского Союза Семена Давыдова. Находится под известной горой, красоту которой воспели местные поэты и писатели.
В деревне — два магазина, другие блага цивилизации — в Александровке.
Чтобы заплатить за электроэнергию, посетить ФАП, школу или клуб, взять справку в сельсовете, необходимо преодолеть путь до Александровки в два-три километра.
Через дом, а то и чаще, в Козыле проживают пенсионеры. Однако молодежь и люди среднего возраста здесь тоже есть. Их положение зависит от трудолюбия и стремления к лучшему. Работы для сельчан нет. Одни воспитывают детей, другие заготавливают и пилят лес или держат подсобное хозяйство. Так живут уже многие годы. По-прежнему всех кормит земля-матушка. Природная предприимчивость тоже кое-кому помогает.
Было по-другому
В маленьком домишке, которого сегодня уже нет, прошло мое раннее детство. Из него смутно помню, как в нашей единственной комнате набивалась масса народа, чтобы посмотреть по телевизору «кино». В далекие семидесятые-восьмидесятые годы люди здесь жили одной большой семьей, работали и отдыхали с «огоньком». Ни одно веселье не обходилось без гармошки, на гуляния собирались чуть ли ни всей деревней.
Трудиться тоже умели. Колхоз «Рассвет» славился на весь район своими достижениями и людьми. Почти в каждом дворе держали по две коровы, много свиней, овец и птиц. Сажали по шестьдесят соток картофеля, который убирали не одну неделю. Сегодня поражают эти размеры, ведь участки используют только наполовину или того меньше.
Покос в былые времена чаще косили вручную, сообща сгребали и метали сено в стога. От тяжелой работы руки болели не один день.
Всплывают в памяти картины уборки урожая, когда отец брал покататься на грузовике. До сих пор перед глазами стоят манящие огни комбайнов в вечернем поле и шум обмолоченного зерна, плавно перетекающего в кузов старого ГАЗика.
С тех пор прошло много лет, но каждый раз, возвращаясь сюда, вспоминаю свое детство и жителей деревни. Многих из них сегодня, к сожалению, уже нет.
Главная ценность
Люди здесь замечательные. В деревне живут по три-четыре поколения, сохраняя семейные традиции.
Алексей и Мария Мавшенко – труженики тыла. На их долю выпали годы военного детства. В страшном 1941 году Алексею Федоровичу и Марии Васильевне было по двенадцать лет, поэтому трудиться пришлось наравне со взрослыми. Алексей Федорович рано остался без матери, рос в семье старшей сестры Лидии. Во время полевых работ подростки жили в бригаде, изредка посещая дом. Здесь кормили, иногда даже удавалось кое-что из еды принести домой. Работали целый день на солнцепеке, и никто не смел уходить, даже самые юные стойко переносили жару и укусы насекомых.
Радостная весть об окончании войны застала колхозников в поле. Они выпрягли коней и босиком побежали в деревню. Народ ликовал, у многих блестели на глазах слезы радости.
После войны Алексей Федорович работал на тракторе, затем – на комбайне. Позже трудился механиком, осваивал профессию инженера, более шестнадцати лет был бригадиром. В то время колхозы Александровки и Козылы существовали отдельно. В деревне была своя животноводческая ферма, имелась техника для заготовки кормов, которые закладывались в силосную яму. Около 800 голов крупного рогатого скота ежегодно оставляли в зиму. Уход за скотом был механизирован. Автопоилки и другие приспособления облегчали труд людей.
Одно время Алексею Федоровичу даже пришлось работать заведующим клубом, который располагался на пригорке рядом со школой. Мария Федоровна много лет трудилась почтальоном, радовала сельчан письмами, свежими газетами и телеграммами.
Сегодня ветераны по-прежнему живут в доме на берегу Кана, радуясь детям, внукам и правнукам. Огорчает одно – нет больше зажиточного колхоза, уменьшаются подсобные хозяйства сельчан, нет работы для молодежи. «Люди разучились трудиться, у многих нет цели в жизни, поэтому и спиваются. Раньше за людей решения принимало государство, оно и трудиться заставляло. Мы не могли сидеть без дела. Жаль, что теперь другие времена настали», — с грустью в глазах отметил Алексей Федорович.
Красота – в природе
Наш земляк и писатель Иван Пантелеев в своей повести «Экспедиция на Кияшку» о походе подростков написал: «Кияшка – это гора на берегу Кана. Про нее чудеса рассказывают в Ирбее: будто скрыты в горе несметные сокровища — каменный уголь и железо. Многие будто сами видели, как из-под скал ручейками сочится нефть и стекает прямо в Кан… Никто не знает толком, какие сокровища спрятаны в горе». Каково же было разочарование ребят, когда они увидели Кияшку своими глазами: «Так вот она какая, Кияшка! Покрытая травой и редкими березками! И вовсе она не упиралась скалами в небо и, наверное, самые низкие тучи никогда не закрывали ее вершин. И не такая уж она крутая, лишь местами стеной обрывалась вниз, обнажая красноватые камни…»
Впрочем, потом дети оценили величие Кияшки. Действительно, остатки горной гряды завораживают своей красотой. Возвышаясь над уровнем Кана на 124 метра (высота приблизительная), на горе виднеются красно-коричневые и серо-белые скалы. В давнюю пору здесь добывали известь.
Степенно несет свои воды под горой Кан. С высоты Кияшки он выглядит извилистым змеем среди зелени и домов, которые кажутся спичечными коробками с черными прямоугольниками огородов. За деревней недалеко от места, где когда-то стояла животноводческая ферма, находится глубокое озеро с плавающим островком. Говорят, что никому еще не удалось достать до его дна. Бывали случаи, когда в водоеме тонул домашний скот.
Отдыхать в деревне – одно удовольствие. На лето сюда приезжают городские жители, давно облюбовавшие эти места. Чистый воздух, река и красота природы манят к себе. Вот только прошлого немного жаль.
