В год начала войны Ниночке Вейрик было всего два с половиной годика. Вместе с мамой Тамарой и папой Николаем они жили под Ленинградом, в Павловском районе, в деревне Финские Липицы. Молодая 23-летняя женщина с украино-польскими корнями (девичья фамилия её была Ходская-Кочубей) ждала рождения второго ребёнка от своего молчаливого мужа-фина. Семья строила планы на будущее, но в их жизнь ворвалось известие о начале войны с фашистской Германией.
В первые дни войны Николай Вейрик ушёл на фронт. Вскоре Тамара родила вторую дочку Надежду. Поднимать детей в военную пору молодой маме было очень сложно, но она крепилась изо всех сил. Крепилась до той поры, пока фашисты не разбомбили Финские Липицы. Деревня сгорела дотла. Растерявшиеся от несчастья люди принялись искать себе убежище. Тамара вместе с дочками добралась до родителей, которые жили в городе Пушкине (в старину его называли Царским селом).
Дедушка Нины и Нади работал сторожем в городском лицее. В нём они и поселились. Но каждый день с замиранием сердца вслушивались в известия о месте нахождения фашистов. И вот они уже вошли в Пушкин… Начались тяжёлые дни: людей убивали и вешали, живые голодали. То, что жители Пушкина собирали на полях местного совхоза, совсем не притупляло чувство голода.
Первой заболела и слегла бабушка. Вскоре её не стало. Не выдержало горя дедушкино сердце: после инфаркта он умер. А потом Тамара Вейрик потеряла и Наденьку. Убитая страшным несчастьем, молодая женщина решилась на отчаянный шаг и пошла в гестапо с просьбой разрешить ей (чтобы не потерять ещё одну дочку) выйти из города. Но со словами «у нас никто не голодает» её выставили за порог. И тогда опухшая от голода Тамара привязала к санкам полуживую Нину и пошла на Гатчинскую дорогу. Там её и остановили…
…В «телячьих» вагонах русских людей привезли в один из концлагерей, находящийся на территории Эстонии. Встречали их конвоиры разных национальностей. И, как отмечали многие узники лагеря, конвоиры из числа эстонцев, украинцев и белорусов были гораздо хуже фашистов. Хотя однажды громко плачущую Нину чуть не застрелил один из немцев.
Все три года узники концлагеря работали, пытались как-то жить, оберегали детей и убегали, когда было возможно, за едой. Голод не давал покоя ни днём, ни ночью. Но каждый хотел выжить и, веря в победу советской армии над врагом, ждал, что узников концлагерей когда-нибудь освободят. Возвращение домой было самой главной мечтой людей, познавших страх лагерной жизни и тяжёлый труд.
В 1944 году узников концлагеря освободили. Но когда возвращались домой, то от кустарного освещения вагонов чем-то похожим на свечки загорелся состав поезда. Часть людей спасти не удалось… А город Пушкин встретил Тамару и Нину своим унылым разрушенным видом. Разместиться удалось в спортивном зале школы № 411, в которой не было ни крыши, ни окон. Спали все вповалку, согреваясь друг о друга.
Родителей почти сразу отправили на строительство железной дороги. Дети были предоставлены сами себе. Игрушек, кроме разных стёклышек и камешек, никаких не было, и ребятишки «исследовали» всю округу. Не зная о заминированных местах, они частенько подрывались на минах. Также очень беспокоили известия о случаях людоедства. И в эту ловушку тоже попадались дети. Чтобы как-то поправить ситуацию, организовали детский сад и стали за ребятнёй присматривать. Но жилось ещё очень тяжело: разруха, продовольственные карточки, очереди… А когда карточки теряли, то горю не было конца.
Только в семь с половиной лет Нина Вейрик пошла в школу. Жизнь постепенно налаживалась. Домой возвращались уцелевшие на войне, раненые и больные люди. В конце 1945 года вернулся к жене и дочке Николай Вейрик. И уже все вместе они горевали об умершей Наденьке. Но надо было как-то выживать. И бывалый водитель Николай почти сразу нашёл работу: он перевозил военные грузы.
Несмотря на трудности, в семье Вейрик родились двое сыновей — Владимир и Александр. Тамара растила детей, Николай работал. Но видя, как непросто живётся семье, в 1955 году, после седьмого класса, Нина решила поступить в Ленинградское медицинское училище Октябрьской железной дороги.
После трёх лет обучения Нина получила и среднее медицинское образование, и окончила «десятилетку». А после начала мечтать о профессии врача-гинеколога или хирурга. Но осуществить мечту не пришлось: надо было зарабатывать деньги на жизнь. И вскоре Нину Вейрик по распределению направили в распоряжение Красноярского управления железной дороги. Потом — дальше, на станцию Ужур, где после окончания медучилища Нина должна была проработать три года. Но фельдшером-лаборантом СЭС она трудилась более 35 лет. С Ужуром она связала всю свою жизнь.
В мае 1960 года Нина вышла замуж за переселенца из Поволжья Владимира Вольфа. Он работал токарем в локомотивном депо, а потом окончил железнодорожный техникум. После этого муж Нины Николаевны трудился инструктором в райкоме партии, был заведующим организационным отделом… Добросовестно трудилась и Нина Николаевна. Награды за работу — многочисленные грамоты и благодарности от руководства.
В семье Вольф выросли двое сыновей — Андрей и Эдуард. Один живёт в Красноярске, другой — в Германии. У Нины Николаевны, которая теперь проживает одна, есть две внучки и два внука. Родился и первый правнук. Она, в общем-то, счастливая мама, бабушка и прабабушка. Нина Николаевна, несмотря на своё недетское детство и подорванное здоровье, не сетует на жизнь.
Узница концлагеря всем сердцем ненавидит проклятую войну. Воспоминания о ней — это ком в горле, это налитые слезами глаза, это дорогое мамино лицо… Нина Николаевна (сегодня ей 76 лет) молится о родных, умерших в блокаду и в мирное время, молится о счастье детей и внуков…
— Моя нынешняя связь с миром — это телевизор. Но я не могу смотреть военные фильмы. Не могу ещё раз переживать то зло, которое нёс фашизм нашему народу. Это выше моих сил. Но каждый год в День Победы, в объявленную минуту молчания, я зажигаю дома поминальную свечу и читаю молитву. За всех и за каждого. Я — за мир и добро! Пусть будет проклята война!
