Почувствовать размах и достоинство сокровищницы сибирского юга — такую возможность журналисты «КВ» получили благодаря пресс-туру «Енисей.рф»
Юг, далёкий и близкий
— Как Бразилия с Хорватией сыграли? — в шесть часов утра по безлюдному перрону минусинского вокзала бредет полсотни заспанных журналистов с ранцами, баулами и штативами, и кто-то из толпы ещё и остроумничает, задаёт вопрос одному из полицейских, пристально провожающих нас цепкими взглядами. Пока южное крыло пресс-тура (который охватил также и остальные три «стороны света Красноярского края») добиралось до самой солнечной провинции края, где-то в Бразилии начался чемпионат мира по футболу, и даже сыграна первая встреча.
Но в ближайшие трое суток любые мировые новости для нас — ничто. Потому что мы будем совершать бесконечные переезды просто космических размеров по просторам Минусинского, Каратузского, Ермаковского, Идринского, Краснотуранского, Курагинского и Шушенского районов. Мы поспорим с настоящими казаками; в одном простом селе увидим роскошную картинную галерею, в другом — невероятную концентрацию талантов и умельцев на квадратный метр и, перемежая это ухой из хариуса и пирожками с грибами, в третьем селе весело утопим русалку. Нас сведут с дорожно-строительным управлением, которое вдруг начало выращивать хлеб; нам покажут древние наскальные рисунки; дадут поиграть в пейнтбол; мы вскарабкаемся по скалам к Висячему Камню в заповеднике Ергаки; попытаемся быть духовно очищенными шаманом и многое-многое другое.
Да, может быть, минусинские полицейские настолько суровы, что не комментируют футбол. Зато на всех других этапах следования нас встречали хлебом-солью, искренними улыбками, песнями и плясками. Впрочем, так же, теперь ещё и с оркестром, нас и провожали. Да и сейчас, когда я печатаю эти строки, в соседнем купе звучат песни под гитару. Журналисты возвращаются домой. Но начнём с самого начала.
Казаки
— Знаете, почему они шпагами машут не очень… ну… не как в цирке? Потому что это настоящие, реестровые казаки, а не актёры, для них разное жонглирование — не главное, — сообщает мне вдруг сотрудница местной администрации, стоящая рядом. Это первый пункт маршрута: мы вторгаемся в Каратузский район.
Здесь всё меряется очень большими расстояниями — даже для меня, россиянина и сибиряка. Среди лесов, полей и рек, словно между колоссальных зелёных сугробов, едем всегда долго, хоть и быстро. Ещё быстро привыкаешь к хорошему, например, к дорогам. Потом канские «дороги» больно и грубо вернут нас к реальности. Но это после. А пока мы едем. Глаза всё никак не могут «нажраться» этими картинами за окном «Газели». Коллега начинает рассуждать, что если на такие ПРОСТОРИЩА запустить даже миллион китайцев — мы не обеднеем и, наоборот, станем богаче, а земли всё равно не убудет.
Не знаю, но казакам, которые среди прочих встречали нас на въезде в Каратузы, такие речи не пришлись бы по вкусу, это точно. Да, как всегда, в подобных случаях гостей приветствуют творческие работники местного ДК с нарядными народными танцами. Но сейчас с ними ещё и вполне реальные казаки, которые на холёных лошадях, с гривами, стрижеными квадратным ирокезом, как бы преградили нам путь в символические врата муниципального образования.
Я увидел действительно казаков, словно с первых фотографий 19 века, а не эдаких карикатурных усачей. Эти их незатейливые стрижки, подтверждающие, что не ради форса и патриотической романтики они выбрали именно такую жизнь. Голубые глаза и нездешние взгляды, незамутнённые липкой хитрецой и неглупые. Люди из другого мира. Хотя, почему не здешние — именно здешние. «Тутошние». Казаками они стали, потому что не могли не быть ими, здесь крепкое станичное казачье общество, Каратузы — исторически казачий район, первые поселенцы были с Дона.
— Мы представители южной русской национальности, — говорит один казак. Журналисты ему начали возражать. Со снисходительной иронией приводили какие-то научные доводы. А тот отвечает: «Я не менял своего мнения и не поменяю в будущем».
Вот так вот. С такой же стойкостью и верой их предки пришли и основали поселение Каратуз. Так же, как и Канск, Красноярск и весь наш край. Не думаю, что это далось им легко, и люди с другими убеждениями и иной сталью в глазах вряд ли оказались бы здесь на коне.
Художник и люди
Есть село, ну значит и «культурка» тоже какая-то здесь найдётся. Вот только картинная галерея в небольшом селе Таскино, куда мы прибыли, когда казачьи кони почтительно расступились перед журналистской «Газелью», заставила нас пооткрывать рты.
Дело в том, что раньше здесь был успешный мощный колхоз имени Кирова, и придумали однажды здесь не просто поощрять лучших работников района грамотами и премиями, а… рисовать их.
Председатели с волевыми чертами, надёжные бригадиры, знающие науку агрономы, руководители-фронтовики с медалями и орденами, бабушки в шалевых платках, сельская интеллигенция, просто люди. Их портреты стал рисовать красноярский художник Вадим Елин. И что такое премия на новый холодильник, когда человека можно оставить в веках с его глазами, морщинами на лице и сдержанной улыбкой трудяги. Какие лица! Каждая картина — целая история человека, его жизнь, характер. А уж если «в кадр» попали большие сильные руки… Ну о каком лёгком труде крестьянина здесь можно говорить?! Тут, кстати, я вспомнил ещё, как сильно ждут в Канском районе «доску почета» наших передовиков, пусть даже это будет не графика, не холст, не масло…
Однажды я общался с художником. Вадим Елин выставлял свои работы в канском выставочном зале в 2006 году. Тогда он рассказывал мне о знакомстве с Владимиром Высоцким, Виктором Астафьевым и другими. А в 2010 году Вадим Васильевич умер. Но продолжает жить его галерея среди притаёжной деревни, оформленная под стать столичным экспозициям. Живёт вместе с его героями. На портреты водят смотреть детей, чтобы они знали, какие люди ходили по их земле. Полотна нарисованы так, что не поверить им просто невозможно.
Кстати, в галерее есть работы и других авторов. Однажды бухгалтер хозяйства попробовала… лепку из гипса. Теперь ее скульптуры — художественная ценность, пусть, наверное, и районного масштаба. Всё это нам рассказывала экскурсовод Ирина Космынина, которая словно годы напролёт ждала нашу делегацию, чтобы выпалить нам всё-всё-всё (ведь у неё есть так много чего интересного), а нас, увы, уже поторапливали в автобус, к следующему пункту. Стараясь всеми правдами и неправдами задержать нас на лишнюю минуту, она словно вдогонку прочитала стихотворение своего земляка Александра Щербакова.
А уже покидая последний зал, я увидел работы, выполненные в тонкой, тщательной прорисовке. «Шикарные пейзажи!» — говорю я. И мне сразу рассказывают, что их рисовал местный самородок. Можно было бы сказать «золотые руки». Только рук у него не было. Рисовальные кисти он прикреплял к культям. И рисовал малую родину. Наверное, потому, что ее трудно не любить. Даже если рисовать ты вовсе не умеешь.
Фото Александра ВАСИЛЬЕВА