В шестимиллиардной массе населения Земли каждые три секунды рождается человек, каждые пять секунд – умирает. Это обычная математика, показывающая скорость жизненных процессов среди определенного количества людей.
А если взять не только рождение и смерть, а, скажем, учитывать несчастные случаи, преступления, семейные драмы и т. д. и т. п. – можно это просчитать? Пусть не среди миллиардов – нескольких тысяч?
Вот ты стоишь в красноярских Верхних Черемушках, вертишь головой и пытаешься засечь, сколько всего происходит вокруг тебя за 60 секунд. Подъехал фургон с мороженым, пацаны подожгли тополиный пух, огонь весело бежит под бензобак «Хонды», бабушка с балкона их ругает, парень идет из магазина с банкой «Охоты», на скамеечке в сквере целуются, бомж что-то нашел в мусорном контейнере… В итоге ты это занятие бросаешь, поскольку понимаешь, что перед тобой лишь ничтожнейшая часть жизни, за которой не уследишь. А между тем есть человек, который, по идее, призван выполнить эту непосильную задачу. В меру сил, конечно. Это участковый. Зовут Евгений ТЮХАЙ, майор полиции. Его участок признавался одним из лучших в краевой столице. Но дело даже не в этом. Человек он сразу к себе располагающий, и хочется чуть-чуть посмотреть на жизнь его глазами, которые – опять же по идее – должны видеть все. Вот сидит майор за столом и выясняет по телефону, по какой статье оформляется изъятие рыболовных сетей. Разве сети – не рыбнадзор? Надо узнать…
В круге дел
– Человек с высшим экономическим и юридическим образованием вызывает вполне определенные ассоциации – бизнес, чиновничья карьера… А вы пошли в участковые. Так жизнь распорядилась?
– Работа экономиста – это отчеты, цифры. То есть нужно в кабинете сидеть. С цифрами у меня все замечательно, однако мне очень нравится общение с людьми. Потому и пошел, по собственному желанию. Но все, чему я обучался семь лет, пригодилось. Специфика службы участкового – тысяча и одна обязанность. Здесь, например, приходится работать в том же направлении, что и ОБЭП, а поскольку я экономист, то материалы данного плана у меня затруднений не вызывают.
– Черемушки – не первый ваш участок?
– Да, не первый. До 11 сентября 2005-го работал в Кировском РОВД.
Сейчас мой административный участок – Верхние Черемушки, проспект Машиностроителей. В данный момент там проживает официально около 12 тысяч человек, неофициально – тысяч 18–20. Микрорайон расширяется, недавно сдали три дома, еще два в этом году будут сдавать. Раньше у нас находилось пять садовых обществ, сейчас в связи с расширением Красноярска около восьми. Почему говорю «около»? Потому что одно садовое общество поделено на три отдела – между Кировским отделом полиции, нашим и Березовским. На территории садового общества годика два-три назад люди начали прописываться, строиться, получать регистрацию – соответственно, численность увеличивается. Всякое в жизни бывает, иногда человек не может купить себе квартиру в городе. В последнее время каждое утро (причем не только летом, но и зимой) вижу, как с садовых участков выходят папы-мамы, ведут детей в школы или детские сады, а сами – на остановку и на работу.
– Можно очертить круг обязанностей участкового?
– Нет, абсолютно нельзя.
– Ну, хотя бы вы лично в чем видите свою работу?
– Когда я учился на экономическом факультете, уже на защите диплома мне задали вопрос: «Что такое экономика?» Я объяснил: представьте, выходит человек из дома и начинает рассматривать его – в каком состоянии стены, лестничная площадка, двор и все, что вокруг этого дома происходит. А вот бабушка с дедушкой пошли – куда, интересно? Словом, нужно понять, в каком состоянии находится все. Потому что экономика – это все. Точно так же участковый идет и смотрит, в каком состоянии находится не что-то в отдельности, а все. Если видит, что дверь в подвальное помещение сломана, надо представление отправлять, чтоб закрыли. Видит – собаку без поводка выгуливают, а это административное правонарушение. А там кто-то во дворе машину моет… Проходишь мимо магазинов, павильонов, видишь нарушения торговли. Повторяю, работа участкового – это все. О ней очень долго можно разговаривать.
Земля
– Черемушки – всероссийское понятие. Окраина. Чем она характеризуется?
– Обыкновенный район. Мне не нравится, когда говорят, что Черемушки – криминальная территория. Да, у нас самая высокая раскрываемость, но я ответственно заявляю – сюда можно запросто приезжать и отдыхать. Конечно, все зависит от самого человека, его поведения. Если он приезжает сюда с твердым намерением подраться – он подерется. Но вот, например, люди из других районов Красноярска приезжают к нам и удивляются – в домах Верхних Черемушек идеальный порядок. Администрация района очень много денег тратит на благоустройство – на детские площадки, озеленение… Есть у нас озера, где можно рыбачить, утки дикие плавают, зимой зайцы бегают.
– Вы, я подслушал, насчет браконьеров звонили. Приходится и за ними следить?
– Конечно. И не только следить. Люди сами сообщают. Вот дежурил недавно, и позвонил гражданин из Верхних Черемушек, сообщил, что ставят сети. А это административное правонарушение, но уже граничащее с уголовным, с браконьерством в данном случае. С 21 июня запрет на рыбную ловлю снят, можно рыбачить с резиновой лодки, но сети ставить – уже браконьерство. Хотя там много критериев – что ловят, на что ловят…
– Если работа участкового – это все, то, соответственно, и знания должны быть всеобъемлющие. Как разобраться, что в вашей компетенции, а что нет?
– Скажу так. Первые пять лет службы я не выходил ни из дознания, ни из ППС, ни из уголовного розыска – все выяснял, как и что нужно делать в той или иной ситуации. В этом году будет ровно 10 лет, как я отработал участковым, я майор полиции, но мне не стыдно позвонить куда нужно – в оружейный магазин, или общество охотников, или в рыбинспекцию – и выяснить то, чего не знаю. Мне охотно дают консультацию. Вообще человек развивается, только когда интересуется. Когда мои подчиненные спрашивают, как поступить в такой-то ситуации, я всегда охотно подсказываю. Потому что хуже нет, когда человек не знает, как сделать, и молчит об этом.
Тонкости службы
– Приходилось слышать от ваших коллег: чтобы вырастить более-менее стоящего оперативника, нужно минимум лет пять. Разумеется, при наличии способностей. А за сколько лет можно вырастить стоящего участкового?
– Здесь, как и в любом деле, нужно развиваться, постоянно повышать свой уровень. Через лет пять-семь работы, конечно, можно с сотрудника спрашивать по полной. Но бывает так, что человек с самого начала заинтересован в хороших результатах, рвется показать себя с лучшей стороны – и через два-три года его обязательно заметят. Вот идет стажер в свой первый обход и приносит ценную информацию по преступлению, которую не смогли добыть более опытные сотрудники, разрабатывает ее и раскрывает преступление. Конечно, не в одиночку: стажер делится информацией со старшими, и вместе они раскрывают. И потом этот стажер работает, развивается…
– Вы, случайно, не про себя говорите? Потому что прочитал одну давнишнюю статью про вас, где было сказано, что в свой первый рабочий день вы ходили по квартирам и раскрыли преступление. Расскажите, как это было.
– Там было возбуждено уголовное дело по статье 111 часть 1 – причинение тяжкого вреда здоровью. Проникающее ранение, короче говоря. Получилось так: преступление, как потом выяснилось, было совершено на пятом этаже. Четвертый и шестой проверяли оперативники, а остальные должен был обойти участковый. Вот меня, как стажера, и отправили. Когда я обошел весь подъезд, доложил начальнику уголовного розыска, что на пятом всю ночь была гулянка, там находились мужчина с женщиной, распивали и шумели. Сотрудники угрозыска, которые работали этажом выше и этажом ниже, эту информацию не получили. После 15–20 минут оперативной работы данный человек был задержан. Информация, которая мне поступила, полностью подтвердилась.
– Вас поощрили?
– Мне как-то было не до того. Хотелось зарекомендовать себя, работать дальше.
Слово
– В той же статье удивил другой момент: вы говорите, что за все время работы ни разу не применили силу и оружие. Почему? Так спокойно на территории?
– Участковый в первую очередь должен быть грамотным психологом и предвидеть, кто и как поведет себя в конкретной ситуации. Лучше вообще не допускать, чтобы человек начинал нервничать. К примеру, когда выехал на семейный скандал, то лучше, если доступ на кухню будет свободным. Начинает человек кричать – надо, наоборот, говорить потише. Потихоньку он сам успокаивается… Таких тонкостей много.
– Этому вы учились либо такие знания появляются в процессе работы?
– В процессе. Плюс советы старых сотрудников. Когда я пришел в милицию стажером, рядом были грамотные люди, опытные, уже на пенсию собирались – они меня и учили. Ну и, конечно, мы читаем соответствующую литературу, смотрим фильмы.
– Если вы обходитесь без применения силы, то выходит, что главное оружие – слово. Оно способно остановить любого человека?
– Да. Мы ведь людей не только привлекаем к административной или уголовной ответственности, но есть еще такое замечательное понятие – профилактика. Понимаете, мы не карательный орган. На иной проступок можно закрыть глаза, потому что бывали такие случаи, когда человек оступился, но участковый смог ему объяснить: ты можешь покалечить свою жизнь. А можешь исправить – устроиться на хорошую работу, начать жить иначе. И это срабатывало: подходили, говорили: «Большое спасибо, что тогда нам дали шанс…» Некоторые из них сейчас, так же как я, носят погоны.
– Но ведь есть и неисправимые?
– Таких мало.
О нежности закона
– Есть ли история, которая лично у вас вызывает чувство профессиональной гордости?
– Такой истории нет. Есть гордость за то, что ношу форму, погоны. Меня другое заботит… Смотрите, что происходит. Вот у бабушки сын пьет беспробудно, нигде не работает. Последнюю шубу у матери порезал. На стельки. Я собрал материал, возбудили уголовное дело, а ему дали 180 часов исправительных работ. За ним ходишь – он как пил, так и пьет. Бабушка просит: «Вы бы хоть его посадили, я маленько вздохнула бы». А как посадить? Законодательство не дает. Я к ним регулярно захожу, он мою машину очень хорошо знает, увидит – убегает сразу. Начинаешь что-то ему объяснять – кивает, а толку никакого. Я считаю, подошло время менять содержание профилактики, возвращаться к защите, в первую очередь общественных интересов.
Не забуду один эпизод. Прихожу на адрес – я тогда еще лейтенантом был, – а там мужчина, неоднократно судимый за тяжкие преступления, весь в татуировках, задает мне вопрос: «Командир, объясни, пожалуйста. Я в 70–80-х годах за разбои, грабежи сидел от звонка до звонка. А сейчас человек совершает пять-шесть грабежей – и через год-два выходит на свободу. Почему так?» Что я мог ему ответить? Сейчас направление на ужесточение законодательства только одно – в отношении пьяных водителей. Думаю, это должно касаться всего Уголовного кодекса, сейчас же, наоборот, жесткость наказания идет на снижение, а никаких профилактических мер не предусматривается.
Еще пример. У нас есть категория подучетников – условно-досрочно освобожденные. Дало государство человеку шанс исправиться – хорошо. Но шанс-то надо давать только раз в жизни. А если у него пять ходок и каждый раз освобождается по УДО – я считаю, это неправильно.
– Семейная тема – издавна самая «любимая» для участковых. Поскандалят, заявление напишут – и заберут. Много у нас вообще скандалят?
– Могу сказать, да. Но здесь участковый должен сделать большой вклад, чтобы таких скандалов было меньше.
– Вас больше слушают как человека или как представителя закона? Ведь, по сути, вы приходите, чтобы разобрать с людьми их почти интимную ситуацию.
– Прихожу я как представитель закона, а дальше – смотрю по обстоятельствам. Важно, кем сами эти люди хотят меня видеть – другом или сотрудником полиции. Вот ситуация: жена говорит, муж пьяный, отдыхать мне не дает, заберите его, пожалуйста. Когда были медвытрезвители – забирали туда. И здесь я понимаю, что со мной говорят как с представителем закона. Но бывает, что ты уже давно знаешь ситуацию, которая сложилась в такой-то семье, и здесь надо просто посидеть, поговорить. Если потребуется собрать материалы, то сделать это можно позже.
Реформа и форма
– Сейчас ни одно интервью с полицейским не обходится без вопроса – что изменилось после реформы МВД?
– Подняли зарплату сотрудникам полиции. Человек начинает дорожить своей работой. На гражданке далеко не везде столько платят. Наша служба одна из немногих не подверглась сокращению в ходе реформирования. Но и нам сегодня нужен приток новых кадров. Есть надежда, что на вакантные должности участковых скоро придут молодые специалисты с профильным образованием, имеющие достаточный стимул и желание узнать эту нелегкую полицейскую профессию.
– В техническом плане что-то изменилось?
– В техническом плане помаленьку меняется. Изменилось и внешне. Вот теперь у полицейских новая форма. Примеряемся к ней, конечно, сравниваем со старой.
Недавно открылся после ремонта участковый пункт в Свердловском районе. Комфортный, светлый, оборудованный современной техникой и с доступом ко всем информационным базам и сети Интернет – можно по-хорошему позавидовать коллегам. Надеюсь, что в ближайшем будущем все участковые смогут работать, принимать граждан в таких условиях.
– Ответьте мне на личный вопрос. Я жил в разных местах, но за всю жизнь знал только одного своего участкового, поскольку он был мой родственник. Между тем слышу на каждом углу, что ближе участкового у народа никого нет. Пропаганда врет или у меня что-то не в порядке?
– Меня обязательно на участке знают семейные дебоширы, подучетчики, владельцы оружия. Ну, те, кто просит по заявлению. У них я бываю регулярно. Но ведь в обязанности участкового входит еще и работа с документами. Конечно, мне бы хотелось большую часть рабочего времени проводить на своем административном участке, чтобы меня знало как можно больше народа, и как можно меньше времени тратить на бумаги.
– В 90-х была такая удачная журналистская находка – «Будка гласности». Каждый мог зайти и сказать в телекамеру свое послание человечеству. Что может сказать миру участковый из Черемушек?
– Работа участкового – это прежде всего работа с гражданами. Имея большой опыт в этой профессии, начинаешь очень хорошо разбираться в людях. У нас в Черемушках люди живут очень хорошие, отзывчивые – об этом могу судить не только по рабочему, но и чисто житейскому опыту. Судимых и условно осужденных здесь не больше, чем везде. Я Черемушки люблю – это и хочу сказать.
ДОСЬЕ
Евгений Михайлович ТЮХАЙ, майор полиции, старший участковый уполномоченный МУ МВД России «Красноярское».
Родился в 1979 году в селе Краснополянск Назаровского района Красноярского края.
После окончания сельской средней школы окончил Назаровский строительный техникум (бухгалтер-экономист), затем Красноярскую государственную архитектурно-строительную академию по специальности «экономист-технолог по управлению крупными предприятиями».
После окончания вуза приехал покорять краевую столицу. Уже работая в ОВД, получил высшее юридическое образование.
Женат, имеет ребенка.
СТРАНИЦЫ ИСТОРИИ
Официальной датой создания службы участковых уполномоченных милиции считается 17 ноября 1923 года, хотя служба с аналогичными функциями существовала задолго до октябрьских событий 1917 года. В России в соответствии с указом Петра I в начале ХVIII века была введена полицейская должность околоточного надзирателя. А в 1782 году был издан «Устав о благочинии», по которому город делился на части, возглавляемые приставами. Часть – на участки или кварталы, участок – на несколько околотков, опекаемых околоточными (квартальными) надзирателями. В обязанности надзирателя входил ряд административно-полицейских функций на территории вверенного ему участка.
С февраля 1930 года участковые надзиратели получили название «участковые инспектора милиции».
В 1973 году службу передают в уголовный розыск. Участковые инспектора милиции составляют костяк профилактической службы. Образуются управления профилактической службы, а в горрайонах – отделения профилактики. В целях упорядочения деятельности участковых приказом МВД СССР № 215 от 10 августа 1976 года была введена новая «Инструкция по работе участкового инспектора милиции».
