Как-то один из судей сказал: «Жаловаться не имею права. Нет такой инстанции». Но о чем думает судья, какие проблемы решает, каких перемен ждет – вопросы не праздные, когда в зале суда вершится твоя судьба. Ведь для каждого ищущего правосудия последняя инстанция – суд. В каком направлении будет развиваться судебная система России, какие новшества появятся в 2017 году? Эти вопросы стали предметом обсуждения на IX Всероссийском съезде судей, в котором приняли участие 14 представителей Красноярского края. О том, какие задачи поставил перед судейским сообществом съезд, нам рассказал председатель совета судей Красноярского края, судья Виктор ФЕДОРЕНКО.
За качество будьте спокойны
– Виктор Борисович, среди приоритетов съезд обозначил и предоставление информации населению о деятельности судов. Этот план уже воплощается в жизнь?
– Для обеспечения открытости с 1 января 2017 года введено электронное правосудие. То есть все иски, документы, письменные доказательства можно отправить в суд в электронном виде. Для людей это большой плюс, но мы к этой норме пока относимся с осторожностью. Ведь в Красноярском крае большое число судов: 66 районных и городских, гарнизонный военный и краевой. Но любое новшество в судебной системе идет на пользу гражданам, заявителям, которые ищут правосудия в наших стенах.
– И это отражается на вашей работе. На съезде президент России Владимир Путин одной из проблем назвал загруженность судов. Как с этим обстоят дела в нашем регионе?
– Суды действительно перегружены. В результате качественно и в срок рассмотреть дело крайне сложно. Спешка же здесь недопустима. Например, в суде Советского района Красноярска в производстве каждого судьи одновременно находится 400–500 дел. Хорошо, если он за неделю рассмотрит 20. Но ведь нужно соблюсти все стадии процесса, вынести мотивированное решение. Приходится работать по вечерам, в выходные дни и в праздники.
– А выход какой?
– В судейском сообществе много предложений, если их примут, ситуация изменится. Например, нужно увеличить сроки рассмотрения дел. У нас гражданские дела рассматриваются в течение двух месяцев, а в европейских странах расторжение брака может происходить годами. И это нормально. Необходимо сократить категорию дел, по которым выносятся мотивированные решения, оглашать только результаты: «Суд решил». Расширить институт профессионального представительства в судах. Интересы граждан должны представлять профессиональные юристы, имеющие соответствующую лицензию или обладающие статусом адвоката. У нас же защитниками в процесс выходят даже не имеющие юридического образования. Действуют неграмотно, а это затягивает процесс. Хороший институт – досудебное урегулирование споров. То есть прежде чем обратиться в суд, граждане идут в какие-либо организации. Например, в страховую компанию – при наступлении страхового случая по ОСАГО. Нагрузку уменьшит и развитие институтов третейского разрешения споров. Просто нужно расширить категории дел, рассматриваемые третейскими судами. А вопрос условно-досрочного освобождения осужденных передать наблюдательным комиссиям, которые должны образовываться в субъектах Федерации. Все эти меры снизят нагрузку на суды.
– Как это отразится на гражданах?
– Облегчит доступ к правосудию. И повысит качество рассмотрения дел. Хотя у нас и сегодня судебное заключение несколько раз контролируется. Решение суда первой инстанции можно обжаловать в вышестоящей, затем передать в апелляционном порядке в Красноярский краевой суд. Здесь уже дело рассматривают трое судей. Затем – кассационная инстанция, Верховный суд России. И все это в рамках закона. Так что за качество граждане могут быть спокойны.
Если что – объявим замечание
– Но ошибки случаются. На съезде, например, решили усовершенствовать дисциплинарное производство в отношении судей…
– Ошибки есть. Но мы их устраняем на стадии проверки в апелляции или кассации. Главное – судебный процесс открыт и прозрачен. Никто на судью не влияет – ни руководители региона, ни председатель суда, ни какие-то заинтересованные лица. У нас нет телефонного права, суд независим. И люди понимают, что только здесь могут защитить свои права, – по гражданским делам идет рост. В России за 2016 год по трудовым спорам удовлетворено 85 процентов исков, по пенсионным делам – 94 процента, по жилищным – 89 процентов. Но бывает, что привлекаем судей к дисциплинарной ответственности. В этих случаях выносим замечание, предупреждение или досрочно прекращаем полномочия.
– За что?
– Например, судью привлекли к дисциплинарной ответственности за то, что она, используя свой статус неприкосновенности, не позволила привлечь к административной ответственности супруга. Он нарушил правила дорожного движения, это было зафиксировано видеокамерой. Но судья не представила информацию об управлявшем автомобилем. Факт стал известен, ее привлекли к дисциплинарной ответственности – объявили замечание. А это своего рода пятно на репутации, в течение года ей не выплачивались премии из фонда экономии зарплаты. Другого судью привлекли за то, что он с опозданием отправил документ об освобождении человека из колонии. В итоге тот отсидел лишних пять месяцев, с государства взыскали компенсацию морального вреда в его пользу. А досрочное прекращение полномочий судьи последний раз произошло шесть лет назад. Тогда судья в СМС нецензурно выразился в отношении помощника, что недопустимо. Кодекс судейской этики предписывает определенные правила поведения как при отправлении правосудия, так и во внесудебной жизни.
– Генеральный директор судебного департамента при Верховном суде РФ Александр Гусев заявил о возросшем количестве зафиксированных угроз в адрес российских судей. А в Красноярском крае такие случаи были?
– В начале прошлого года практически каждый месяц поступали угрозы. В феврале в Шарыповский городской суд пришло письмо из тюрьмы. Вместе с жалобами осужденного в нем обнаружена записка, в которой он угрожал судье физической расправой. В марте в том же Шарыпово в ходе судебного заседания в мировом суде обвиняемая начала угрожать взорвать здание. А в апреле на телефон 02 поступило сообщение о готовящемся теракте – заминированном кабинете мирового судьи участка в Советском районе Красноярска. Из здания суда всех эвакуировали, но взрывного устройства не нашли. По всем фактам проводятся проверки. Нам приходится иметь дело с разными людьми, порой импульсивными, неуравновешенными, обозленными. В порыве обиды они могут всякое сказать. А корпус у нас в основном женский: 82 процента судей – представительницы слабого пола.
– Материальное обеспечение судей сегодня на должном уровне. Но у других работников суда – секретарей, помощников – зарплата остается низкой. В прошлом созыве Заксобрания Марина Добровольская прямо сказала: «Чего можно ждать от работников с таким уровнем содержания?» Проблема решается?
– Зарплата сотрудников аппарата действительно низкая. Из-за этого и текучесть кадров в европейской части страны до 100 процентов. В Красноярском крае – 20–25 процентов. Сотрудники аппарата входят в общее понятие государственных служащих. Но работа ответственная, напряженная и непрерывная. Суд без аппарата функционировать не может. Сейчас принято решение выделить аппарат из общей номенклатуры и создать понятие «судебная служба». Проект закона уже подготовлен и направлен в Госдуму, но пока не рассматривался. На прошедшем съезде об этой проблеме услышал президент. Надеемся, закон о судебной службе рассмотрят в ближайшее время, и мы облегчим положение работников аппарата.
Штраф вместо колонии
– Количество обвиняемых, в отношении которых была избрана мера пресечения в виде заключения под стражу, значительно сократилось в сравнении с 2006 годом. Это положительная тенденция?
– Я считаю – положительная. Неправильно, когда приговор не вынесен, а человека арестовывают. Нет объективных доказательств – и нет необходимости выбирать меру пресечения «заключение под стражу». Нужно все изучить, начиная от обстоятельств совершения преступления до личности подозреваемого. Есть и другие меры – залог, домашний арест. Главное, чтобы не было перегибов, чтобы не уходили настоящие преступники. Их сразу задерживать и доставлять в места не столь отдаленные. Наказание должно было неотвратимым. Если в 2006 году заключено под стражу 252 тысячи человек, то в 2015-м это число сократилось до 140 тысяч. Но и осужденных к лишению свободы стало меньше, за девять лет сократилось на 100 тысяч человек. Если в 2006 году лишено свободы 312 тысяч, в 2015-м – 219 тысяч человек. Несовершеннолетних в 2006 году осуждено 82 тысячи, а в 2015-м всего 22 тысячи.
– Идет гуманизация права?
– Гуманизация и правильный подход. Для того чтобы лишить человека основополагающей гарантии – свободы, нужны веские причины. Сегодня и виды наказания меняются. С 1 января 2017 года начал действовать такой вид уголовного наказания, как принудительные работы. А в 2016-м введен судебный штраф. То есть теперь человек, впервые совершивший преступление небольшой и средней тяжести и возместивший ущерб или иным образом загладивший причиненный преступлением вред, может быть освобожден от уголовной ответственности с назначением судебного штрафа.
– То есть жулики будут свободно ходить по улицам?
– Если вы имеете в виду бытовое уличное хулиганство, то сейчас в городе безопаснее, чем, скажем, 20 лет назад. Тогда в центре города было ходить жутко – шапку снимут или золотые украшения отберут. Сегодня такие преступления совершаются реже. Экономические и социальные отношения изменились, другой стала и преступность. Сейчас выросло количество экономических махинаций, имущественных преступлений.
Фото: pixabay.com
