В Советском Союзе здравоохранение всегда было многоуровневым. Руководство лечили на одном «этаже», рядовых – на другом. Где-то между этими уровнями, ближе к верхнему, находилось Третье главное управление при Минздраве СССР, которое изначально было создано для обслуживания атомщиков, постоянно подвергавшихся риску переоблучения. Постепенно в зону его ответственности попали сотрудники и других потенциально опасных и вредных производств и ведомств.
Сегодня правопреемник управления – Федеральное медико-биологическое агентство. О том, насколько близки его возможности к мировому уровню развития медицины, соответствуют ли они ожиданиям пациентов, рассказал генеральный директор Сибирского клинического центра ФМБА России Борис БАРАНКИН.
Сложная система координат
– В ведении ФМБА России находятся самые сложные случаи и пациенты: пострадавшие в ДТП, ЧС, работники вредных предприятий. И считается, что Федеральное медико-биологическое агентство стоит на самых передовых позициях российской медицины.
– Нельзя однозначно сказать, что это самые сложные пациенты. Болезнь всегда неблагоприятный для человека сценарий. То, что система координат, в которых наши пациенты находятся, может привести их к более быстрому заболеванию, резко повышает роль профилактики, надзорных санитарных органов и специалистов, что стоят на страже их здоровья. Поэтому, как сказано в докладе нашего руководителя Владимира Уйбы президенту страны, система ФМБА России давно достигла тех показателей, на которые сегодня нацеливают общую медицину. В Красноярском крае мы, кроме того, стали пилотной площадкой по внедрению информационных технологий. Программа qMS, которая разработана у нас и обеспечивает электронный документооборот, распространяется на другие медучреждения края. В этом году мы будем ее представлять на конференции по линии саммита АТЭС здесь, в Красноярске. Ни одна больница подобной международной деятельностью не занимается, а мы уже второй год представляем Россию в таком крупном международном сообществе.
– Кто и как попадает к вам на лечение?
– Процедура стандартная: никто с нас не снимал задачи заниматься здоровьем населения в рамках госгарантий и госпрограмм. В Красноярске 40 тысяч прикрепленного к нам населения, мы обслуживаем их, как любая городская поликлиника. Может быть, только с лучшей диагностической и лабораторной базой. Мы обслуживаем такие предприятия, как Красноярский машиностроительный и химико-металлургический заводы, сотрудников речной отрасли, МЧС, генерирующих компаний и других производств.
Спортсмены основного состава сборной страны и ближайшего резерва тоже проходят лечение и реабилитацию в нашем центре согласно постановлению Правительства РФ. Это единственный региональный центр, и мы обслуживаем, по сути, каждого десятого олимпийца, проживающего в СФО и на Дальнем Востоке.
– Красноярск претендует на проведение универсиады-2019. Для спортивных врачей СКЦ это дополнительная ответственность.
– Поможет тот опыт, который они уже получают в работе с первыми номерами национальной сборной. Сегодня главный врач сборной России на универсиаде и сочинской Олимпиаде – наш бывший сотрудник, врач-травматолог Максим Величко. Четыре наших медика поедут на универсиаду в Казань. Наши ребята работали на Олимпийских и Паралимпийских играх в Лондоне, принимали участие в обслуживании практически всех тестовыхсоревнований в Сочи. На летней Олимпиаде 2014 года будут работать не менее двух десятков специалистов СКЦ. Всемирные спортивные игры по неолимпийским видам спорта в Колумбии опять же будут обслуживать, в том числе, наши врачи.
Ядерная медицина
– В каком направлении красноярской медицины сегодня можно ожидать прорыва или хотя бы солидного шага вперед?
– Это ядерная медицина. В рамках строительства краевого онкологического диспансера мы в этом году должны ввести в строй центр позитронной эмиссионной томографии, он даст возможность с точностью 99 процентов диагностировать онкологические заболевания на ранней стадии. А отделение радионуклидной терапии, тоже находящееся в стадии завершения, – это лечение изотопами рака щитовидной железы. Третья очередь – протонный центр. Это будущее онкологии – такого в РФ еще нет. Только в США и некоторых европейских странах есть единичные образцы. То есть в области ядерной медицины мы разворачиваем здесь самые передовые технологии в одной связке с онкологическим диспансером.
– Первым всегда сложнее других. Что в этой области для вас стало самой большой проблемой?
– Кадры. Но мы очень тесно сотрудничаем с СФУ и уже реально на гранты, полученные от правительства, готовим необходимых специалистов. Красноярская наука стала прикладной в плане подготовки тех кадров, которых на сегодняшний день просто нет. В учреждениях здравоохранения применяется такое сложное оборудование, что нужны специалисты не только в медицине, но знающие и физику, и химию, и электронику.
Обыкновенные чудеса
– Какие самые современные методики по реабилитации инвалидов сегодня внедрены в Сибирском клиническом центре?
– Оснащение у нас самое современное: «Локомат» и вся другая робототехника, которая позволяет как можно быстрее восстановить человека. Но дело не только в оборудовании, это и коллектив специалистов, и система, которая объединяет нас, поликлиники и профильную кафедру медуниверситета.
Проблема только в том, что раньше мы имели федеральные квоты по высокотехнологичной медицинской помощи, когда-то их было 400, в 2012 году – 100 с небольшим. А с этого года все, что касается нейрореабилитации, в соответствии с последним приказом Минздрава легло на территорию. И мы потратили полгода, чтобы появились краевые стандарты по оказанию этой помощи. Кроме того, есть так называемый регламент попадания больных в течение года после перенесенного инсульта или травмирования: мы оказываем помощь только в острый период. Все остальное приходится оплачивать из личных средств или за счет добровольного медстрахования.
– Но у вас есть и свои разработки, которые позволяют проводить пусть не такую впечатляющую, но достаточно эффективную и менее затратную реабилитацию.
– Да, и их авторы – молодые ребята, недавние выпускники медицинского университета. Они придумывают очень экономичные приспособления для восстановления двигательной активности, речи.
– Ваши специалисты способны творить чудеса?
– Многие помнят историю про то, как около трех лет назад молодого сотрудника ДПС во время исполнения служебных обязанностей сбил автомобиль. Полицейский получил тяжелейшую черепно-мозговую травму, долго был в коме. Мало кто знает, что потом мы его долго восстанавливали, была задействована целая команда специалистов центра нейрореабилитации СКЦ. Парня учили заново стоять и ходить, восстанавливали память, с ним работал нейропсихолог. В результате он не просто на ногах, он снова работает в полиции. Еще один наш пациент – претендент на участие в сочинской Паралимпиаде, и у него есть все шансы на медаль.
Что у нас хорошего
– В советское время говорили: «Медицина у нас хорошая, здравоохранение плохое». Потом стало плохо всем: и медицине, и здравоохранению, и людям. Период, когда в отрасль начали вкладывать серьезные деньги, не очень большой. Можно ли сказать, что наши больницы и поликлиники уже поднялись на новый уровень?
– Судя по выступлениям на съезде врачей и на недавней коллегии Минздрава, в последнее время по программе модернизации в отрасль вложены ранее даже не произносимые суммы. Это можно сравнить с первой волной приоритетных проектов, когда для здравоохранения массово закупили ФАПы, рентген-аппаратуру, лаборатории. Есть такой показатель: стоимость аппаратуры на квадратный метр учреждения. Так вот, эта цифра выросла в разы. Но сказать, что это прорыв, нельзя, потому что для этого оборудования нужны кадры. А выпускники вузов не все доходят до лечебных учреждений. Многие выбирают более легкие пути: уходят в страховые компании, медпредставители – куда угодно, только не на то рабочее место, для которого их готовили. Этика современных молодых специалистов не соответствует требованиям общества, это колоссальная проблема! Без того отношения к профессии врача, которое было заложено теми, кто стоял у истоков отечественного здравоохранения, говорить о прорыве невозможно.
– Вы хорошо знаете, как живет медицина за рубежом. Верно ли расхожее мнение, что мы отстали навсегда?
– Нет, конечно. Там тоже есть полярные примеры. Есть школы, в основном это университетские клиники, где могут оказать помощь на очень высоком уровне. Вопрос: сколько она стоит? А попробуйте в Европе на бюджетной основе или по страховому случаю получить то, к чему вы привыкли сегодня в России. Не уверен, что сможете. Если брать самые передовые технологии – да, в чем-то действительно придется догонять.
