Есть немало людей, которые с готовностью расскажут о том, как у них начинался грипп или как врач долго не мог поставить нужный диагноз при лечении печени. Венерические заболевания темой разговора становятся крайне редко. Но это не значит, что они менее опасны, чем все остальные. Об этом мы решили поговорить с заведующим амбулаторно-поликлиническим отделением Красноярского краевого кожно-венерологического диспансера № 1, врачом-дерматовенерологом Владимиром КОРОЛЕМ.
– Владимир Михайлович, есть мнение, что в XXI веке проблема венерических болезней не так актуальна. Или все-таки вы не чувствуете недостатка в пациентах?
– Недостатка нет абсолютно. Мы не можем сейчас сказать, что победили сифилис, гонорею, трихомонаду. Они существовали еще до нашей эры, есть сейчас и, думаю, будут после нас. Уровень заболеваемости волнообразен. Может быть подъем, потом заболевание держится на одном уровне, потом спад, потом опять подъем. Заболеваемость у нас сейчас держится примерно на одном уровне в течение 10–20 лет. Почему? Потому что мы можем ставить диагноз и назначать лечение только тем людям, которые к нам пришли. А вот как найти всех, кто был с ними?
– А вы занимаетесь такой работой?
– Да, одна из основных функций нашего учреждения – это профилактика венерических заболеваний. Задача специалиста в том числе – найти всех людей, которые также могут быть заражены. А чтобы полностью избавиться от вензаболеваний, это надо найти всех людей, которые были в контакте с больными, и пролечить их. Разумеется, это непросто. Процентов 80 наших пациентов или не хотят говорить о своих партнерах, или по каким-то причинам не могут этого сделать. Зараженная девушка может ответить: «А я не могу назвать, я боюсь этого человека». Мужчины нередко отвечают, что «был пьяный, познакомился в клубе, даже не помню, как ее звали». Но самая главная проблема сейчас – у нас нет никаких рычагов воздействия на людей. Раньше мы могли, если человек уклоняется от лечения, выехать с милицией, забрать его и отправить в стационар закрытого типа. Сейчас нередки ситуации, когда мы убеждаем, уговариваем, объясняем, что заболевание опасно, а в ответ слышим: «Да мне все равно». Пишет отказ от лечения и спокойно уходит. Он продолжит заражать других, а мы ничего не можем сделать. В составе нашего диспансера есть оперативный отдел, который работает с информацией, поступающей из роддомов, поликлиник и других медучреждений о наличии у конкретных людей положительных анализов на сифилис. Если есть адреса, мы начинаем людям писать письма с просьбой обратиться к нам, оставляем телефон. И то на письме, к примеру, мы уже не имеем права указать адресата – краевой кожно-венерологический диспансер.
– Но болеют и люди, ведущие совершенно другой образ жизни, семейные. Можно заразиться, пользуясь общим полотенцем, зубной щеткой, посудой, к примеру?
– Такие заболевания передаются только половым путем. И если муж говорит, что заболел после похода в баню, бассейн, – это ерунда. Возбудители венерических заболеваний практически нежизнеспособны во внешней среде. Ни через дверные ручки, ни через пользование общими полотенцами возбудитель не передается. Бытовым путем можно заразиться сифилисом, если у человека уже такая стадия, что на теле появились язвы сифилитические. И то заражение возможно при очень тесном контакте, на коже должна быть трещинка, царапина, через которую внедряется бледная спирохета.
Проблема еще в том, что многие заболевания протекают без симптомов, у человека «ничего не болит», а сдавать анализы «на всякий случай» будет не каждый. У всех заболеваний есть свой инкубационный период. Поэтому нет смысла сразу после незащищенного контакта бежать в лабораторию: нужно прийти через 7–10 дней. К сожалению, даже при явных признаках многие предпочитают заниматься самолечением. Появилась язва сифилитическая – ну почему к врачу-то не пойти? Не нужно это место зеленкой или йодом смазывать! Нет безобидных венерических заболеваний! А люди сейчас спокойно относятся к случайным связям. После заражения изменивший муж возвращается к жене, а потом, быть может, еще встречается с коллегой по работе. А он у нее тоже не единственный – есть кто-то, у того – свои подруги… Так в месяц можно перезаразить и 5, и 10 человек, и более.
– Не всем же присуще такое поведение…
– Не всем. Но это обычные люди, которые ведут далеко не асоциальный образ жизни. А сейчас очень большая проблема с беременными. В связи с новым приказом Министерства здравоохранения у женщин берут новый анализ на сифилис – возбудитель определяется не старым методом (так называемой реакцией Вассермана – РМП), а более чувствительным – иммуноферментным ИФА. В итоге каждый месяц к нам обращается по 150 будущих мам. Почему? Потому что она могла несколько лет назад заболеть сифилисом – в скрытой форме, и одновременно – ну такое вот стечение обстоятельств – пневмонией или сильной ангиной. Был назначен курс антибиотиков – достаточных для излечения воспалительного заболевания легких или горла, но не сифилиса. В итоге терапия привела к тому, что возбудитель притаился на время – «ушел» в лимфатическую систему, но никуда не исчез! Или же женщина могла давно, лет 20 назад, пройти неэффективное лечение: в 90-е годы была очень популярна реклама «исцеляющих» уколов – якобы одного или двух было достаточно. В таких случаях трепонема тоже никуда не исчезала. Заболевание, которое ушло внутрь, может иметь самые негативные последствия. Нет внешних проявлений – но в один прекрасный момент человек начинает кукарекать, квакать, неадекватно себя вести. А это бледная спирохета дошла до мозга. Иногда людей приводят к психиатрам, т. к. они заговариваются, теряют память. Но это не психическое заболевание, это сифилис.
– Получается, если ничего не болит – это еще не значит, что ничего не нужно лечить. Я читала, что бесплодие у мужчины может возникнуть от гонореи.
– Конечно. Причина – в мощнейшем воспалении. У некоторых заболеваний есть свои симптомы – гной, выделения. Здесь все понятно. А вот хламидии, например, могут вообще никак не проявиться – ни через месяц, ни через год. А потом женщина начинает планировать беременность. Ничего не получается. Делает анализ – вот они, внутриклеточные паразиты, которые просто так, по доброй воле, организм человека не покинут. То, что внешних признаков конкретных заболеваний нет, не значит, что и последствий тоже нет.
– Нужно, наверное, просто принять как аксиому, что никакие серьезные отношения нельзя начинать без сдачи полного спектра анализов?
– Это обязательно! Много заболеваний, которые протекают в скрытой форме, – хламидии, микоплазма, уреаплазма. У них может быть нетипичная клиническая картина: человек прочитал в Интернете про симптомы, вроде ничего подобного у него нет, успокоился. А по итогу заболевание-то есть.
– Ну женщин еще проверяют при беременности, а мужчин?
– В связи с изменением законодательства мужчин обязательно просят сдать анализы – в случае, если их жена или подруга беременны.
– Но пойдут не все…
– Не все. Нужно повышать уровень грамотности людей в этом отношении. И всегда нужно знать – никогда нельзя заниматься самолечением. И не забывать про партнера. А какой смысл лечить человека одного? К такого рода заболеваниям иммунитет не вырабатывается.
– Есть статья, где прописана ответственность человека, который знал о своем заболевании, но не предупредил партнера и заразил его.
– Да, есть, но это очень сложно доказать. С нашего пациента мы берем предупреждение – я, такой-то, болею сифилисом, потом ставится подпись, дата – к примеру, 20 февраля. Если к нам придет женщина, назовет имя человека, мы сделаем проверку по картотеке. К примеру, встреча у них состоялась 22 февраля. Да, в это время он уже знал о заболевании, есть полное право подать в суд. А если, к примеру, заражение произошло в январе – когда он, возможно, и сам ничего даже не подозревал о диагнозе? Тогда никакие санкции применить не удастся.
– Некоторые избегают вас, потому что боятся огласки.
– Есть такое понятие, как врачебная этика. Никто никогда не позвонит и не скажет начальнику учреждения: «Ваш сотрудник болен». Мы принимаем меры (и то к очень узкой группе населения), когда ситуации совсем опасные: стадия заболевания далеко не первая, а наши пациенты работают в общепите, родильных домах, в детских садиках. Закручивает роллы этот молодой человек, а у него на руках – язвы сифилитические…
– Такое бывает?
– Да, это случай из практики. Если человек адекватный, он сам понимает, что на работу ему нельзя выходить, нужно ложиться в стационар или лечиться амбулаторно, оформляя больничный. В редчайших случаях мы звоним и говорим, что нам бы надо посмотреть детей вашей группы и сотрудников. Такое бывает раз-два в год.
– Многие просто не хотят идти, потому что страшно, к вам же разные пациенты приходят…
– Да, это очень распространенная фобия, но не имеющая никаких оснований для существования. Вот мы здесь по 30 лет работаем – никто же не заражается! Для такого рода учреждений, как наше, есть санитарно-эпидемиологический режим, дверные ручки дезинфицируются и т. д. В общественном транспорте ездить, наверное, более опасно.
