Начальник УГИБДД по Красноярскому краю Валерий Кускашев был нашим «гостем номера» немногим больше года назад. Планируя эту встречу, мы даже не задумывались о том, что можем повториться. Дорога – сфера постоянных перемен, которые касаются каждого из нас.
Что нового?
– Валерий Михайлович, обычно изменения в области дорожного движения обсуждаются с позиции водителя. Ваша точка зрения остается за кадром, поскольку ГИБДД законы исполняет, а не обсуждает. И все же, какие из новшеств для вас оказались особенно важными, скажем, за последний год?
– Думаю, надо начать чуть раньше, с указа Президента РФ о предоставлении госуслуг населению. Если говорить схематично, то Госавтоинспекция оказывает три услуги – регистрация транспортных средств, выдача водительских удостоверений и предоставление информации по неоплаченным штрафам. Сегодня процедуры по части регистрации транспорта значительно упростились – в случае замены госномеров, выдачи дубликатов регистрационных документов уже не требуется проводить осмотр транспорта. Кроме того, появилась возможность восстанавливать госномера: например, раньше при потере или краже было необходимо заново регистрировать транспортное средство. Теперь эта операция не проводится. Появились жесткие требования: например, гражданин должен ждать в очереди не более 15 минут, а на все процедуры, связанные с регистрацией автомобиля, нам отводится не более часа, что раньше занимало до трех часов. Это, конечно, усложнило нашу работу, но в конце концов привело к тому, что снизилось количество заявлений, обращений граждан на пункты РЭО. Есть вопросы, связанные с обустройством пунктов регистрации, – их решение зависит не только от нас, во многом это связано с федеральными поставками. Там очень много требований, касающихся, например, маломобильных групп населения, то есть лиц с ограниченными возможностями. Сегодня каждый пункт должен быть оборудован специальными устройствами, позволяющими им спокойно туда попасть. Сами понимаете, что долгое время такими вопросами почти не занимались, причем это касается не только пунктов регистрации, а абсолютного большинства зданий. Пока образцом здесь является только Сочи, а нам предстоит еще очень много сделать.
– При тех же кадрах и финансах?
– В общем, да. Понимаете, когда принимается какое-то важное решение, мы ждем молниеносного эффекта. Но так почти не бывает, потому что для реализации каждого новшества нужны определенные финансовые вложения, надо изменить кадровую структуру и, кстати, психологию – причем не только наших сотрудников, но и граждан. Один пример: сегодня только две десятых процента заявлений по оказанию госуслуг поступают к нам в электронном виде. Возможно, это связано с тем, что компьютер есть не у каждого, тем более не все зарегистрировали личный кабинет, и это несмотря на то, что мы очень активно продвигаем такой способ присылать обращения. Для жителей сельской местности проще приехать и зарегистрировать. Во многих городах, особенно в столицах, обращения в электронном виде очень популярны: люди ценят свое время. Мониторинг показывает, что мы укладываемся в нормативы и вообще, за исключением единичных случаев, соответствуем тем требованиям, которые нам предъявляют.
Летняя ревизия
– Сейчас середина лета, обычно в это время уже подведены итоги за полугодие. Какие принципиально важные моменты этих шести месяцев вы могли бы выделить?
Статистика говорит: в 2013 году в крае был достигнут один из минимальных показателей по аварийности на территории региона, в том числе со смертельным исходом. Более оптимистичные цифры были только в 2010 году, но тогда мы не учитывали Железногорск, Зеленогорск, Солнечный: они не входили в состав краевой Госавтоинспекции.
Сейчас статистика ЗАТО входит в общекраевую, но тем не менее показатели прошлого года самые лучшие за последнее десятилетие. И это при том, что количество транспортных средств постоянно увеличивается, более того, эксперты прогнозируют, что в обозримом будущем оно вырастет вдвое. Это мировая тенденция. Если взять главный критерий прошедшего полугодия – количество погибших в ДТП (всего их 239), – то в январе, феврале, марте наблюдалось устойчивое снижение. А вот в апреле был скачок по аварийности и погибшим. В мае наступила стабилизация. Июнь – опять всплеск – 59 (в прошлом году в тот же период 43, а это минимальная цифра за последние 10 лет).
– С чем это связано?
– Прежде всего с погодными условиями. Апрель выдался аномально теплый, а это значит, что повышается активность населения, люди начинают больше передвигаться, выезжают на природу, употребляют алкоголь… Думаю, в дальнейшем ситуация выровняется, но все же мы прогнозируем рост числа автопроисшествий, что в первую очередь связано с увеличением количества транспорта. Власть, конечно, принимает меры для того, чтобы ситуация улучшилась: строится четвертый мост через Енисей, развязка на проспекте Авиаторов, открываются пешеходные переходы, но, я считаю, подобных проектов явно недостаточно. Если говорить о других тенденциях, то прежде всего отмечу рост на 10,4 % ДТП с участием нетрезвых водителей и на 12, 3 % – аварий, в которых пострадали дети. За полгода погибло семь детей: трое из них пешеходы, четверо пассажиры. Несмотря на то что законодатели подняли штраф за провоз ребенка без специального кресла до трех тысяч рублей, а это сопоставимо со стоимостью самого кресла, граждане по-прежнему очень халатно относятся к этому, хотя мы проводим целенаправленные рейды возле школ, детских садов, то есть там, где детей возят чаще всего. Складывается впечатление, что легче заплатить штраф, чем уберечь своего ребенка от беды.
– Вроде бы жизнь ребенка – безусловная ценность. Почему так происходит?
– Я задавал себе вопрос: почему все это хорошо работает за границей и плохо у нас? Наверное, так исторически сложилось, что там, когда принимают закон, думают, как его исполнять, а у нас – как обойти. То есть принципиально разные направления мысли.
Сегодня мы отошли от «палочной» системы, когда ставился какой-то план по выявленным нарушениям. В наши нормативные документы внесено требование не останавливать транспортные средства для проверки документов, если водитель не нарушает правила. Но сейчас понемногу мы вынуждены отходить от этого норматива и не скрываем этого, а наоборот, объявляем, что проводим, например, массовые проверки водителей на предмет алкогольного опьянения. Другой момент: теперь оформляется 99 % всех ДТП – граждане надеются получить страховые выплаты. А это оборачивается увеличением нагрузки на наших сотрудников, тем более что произошло кадровое сокращение. Кроме того, наш край – второй по площади в России, общая протяженность дорог почти 50 тысяч километров. Есть населенные пункты, куда мы фактически не попадаем, – там один участковый, представляющий почти все службы полиции. В итоге граждане чувствуют свою безнаказанность, особенно на мелких краевых дорогах, где в последнее время происходит очень много ДТП.
Особый резонанс
– Аварии происходят ежедневно, но особый резонанс вызывают громкие ДТП, как, например, недавнее, когда водитель врезался в опору виадука, погибли люди…
– Начну с того, что «громким» автопроисшествие становится, когда более пяти погибших и свыше десяти раненых. Статистика показывает, что по России таких аварий с особо тяжкими последствиям было 83, на территории края – одна. Напомню, это было сравнительно недавно, в Емельяновском районе на трассе М-53: двое погибших, 12 человек получили ранения. Во время сильного дождя водитель «девятки» выехал на встречную полосу движения и допустил столкновение с микроавтобусом, водитель которого пытался избежать столкновения, но не получилось. Что касается аварии, о которой вы говорили, то уже точно установлено, что у водителя грузовика опьянение составляло 0,80 промилле – причем освидетельствование проводилось через три-четыре часа после происшествия. Я этого водителя видел, разговаривать он особо не стремился, говорил только, что вчера выпил пива, во что, мягко говоря, не верится. Масса автомобиля очень большая, он вышиб опору, обрушившийся пролет перегородил дорогу, рухнуло еще три пролета на железнодорожной станции – там в тупике стояли цистерны, к счастью, пустые. В итоге погибла женщина, пострадал мужчина. Судя по записи с видеорегистратора автомобиля, двигавшегося навстречу, никто не создавал помех. Это опять же говорит о чувстве безнаказанности.
– Но ведь это не просто автолюбитель, человек на работе находился, а значит, его перед выходом в рейс должны были проверить. А эта сфера контроля также вне вашей компетенции. Или что-то все-таки можно сделать?
– Надо учесть одну вещь: до сравнительно недавних пор граждане почти не имели в личном пользовании грузовых автомобилей. Сейчас это вполне обычное дело. К примеру, тот грузовик был в личном пользовании, водитель ездил на нем по доверенности. Конечно, на предприятии медик проверит водителя, механик – транспортное средство: у юридических лиц этот порядок обычно соблюдается. А частников, которых становится все больше, кто будет проверять? Может, здесь недорабатывают законодатели, да и общество не осознает всей ответственности, но для нас подобные ЧП – еще один повод проводить массовые проверки – на алкоголь прежде всего.
Штрафы за нетрезвое вождение сегодня составляют 30-50 тысяч рублей, лишение прав на полтора года и более – и это не останавливает. Правда, недавно Госдума приняла в первом чтении законопроект, в котором вождение в нетрезвом виде, «пьяные» аварии становятся преступлением, – надеюсь, такая мера как-то повлияет на ситуацию.
Более того, когда мы говорим об этой проблеме, надо понимать, что ею занимается не только ГИБДД: решения о штрафах и лишении прав принимает суд. У нас довольно водителей, которые попадаются повторно. А по статистике, оплата штрафов водителями данной категории составляет 16 %. То есть важнейший момент – неотвратимость наказания – не работает. Мы активно взаимодействуем в этом направлении с судебными приставами, помогаем искать неплательщиков, хотя формально это не наша работа. Но мы в ней заинтересованы, и, кроме того, считаю, что пресса должна чаще рассказывать о том, как наказывают за нетрезвое вождение, как штрафуют, изымают имущество.
– Года два назад одна газета рассказала о жителе Абакана, который накопил лишения прав на 13 лет и отсидел под арестом в общей сложности год. У нас такие «герои» есть?
– Недавно видел репортаж о том, как в Емельяновском районе приставы изъяли КамАЗ, владелец которого накопил более 200 тысяч рублей штрафов, несколько раз его задерживали пьяным за рулем, но он этим бравировал и говорил, что намерен продолжать в том же духе. А недавно в Москве один гражданин оплатил одномоментно более полумиллиона рублей штрафов за 107 нарушений. Сегодня при регистрации транспорта мы проверяем водителей по базам, в случае если есть долги по штрафам, никаких регистрационных действий не проводим, пока человек не расплатится. Это тоже стимулирует соблюдать закон, но, повторяю, есть категория совершенно непробиваемых людей – у них приставам изъять нечего. Принудительные работы? Но, скажем, в какой-нибудь маленькой деревне с работой вообще трудно.
– Иными словами, мы имеем дело с бессилием закона?
– Я бы не стал так говорить. Скорее всего, это неумение правильно реализовать закон. За границей, в развитых странах, вся система выстроена так, что проблемы с неуплатой штрафов практически нет. Хочешь или нет, но ты их оплатишь, потому что с этим связана вся твоя жизнь. Мы только начинаем идти по такому пути, часто опережаем события, хотим все получить как можно быстрее, но так не бывает: в Европе к такому результату тоже шли не один год. Суть в том, что штрафы и законопроект об уголовной ответственности за вождение в нетрезвом виде – думаю, он будет все-таки принят – должны оказывать в первую очередь не карательное, а профилактическое воздействие.
Глаза и уши
– В начале года ваши коллеги рассказали о водителе, которому пришел счет на сумму около 50 тысяч рублей: ежедневно, сам того не замечая, он нарушал правила, а камера возле его дома это фиксировала. Как вы оцениваете нынешнюю вооруженность красноярских дорог средствами видеофиксации?
– Перемены к лучшему, конечно, есть, но прежде хочу пояснить сам принцип работы этой системы. Сегодня все штрафные санкции от автоматической фиксации поступают в бюджет края, соответственно, на федеральном уровне было решено, что вся эта система – предмет совместного ведения МВД и регионов. Приборы фиксации находятся в краевой собственности, мы определяем места, где следует устанавливать эти приборы – как стационарные, так и передвижные. Их выставляют на определенное время на разных участках, в зависимости от того анализа аварийности, который мы проводим. Далее информация с приборов поступает в центр обработки автоматической фиксации, выносится постановление и по почте заказным письмом поступает нарушителю. Эту деятельность финансирует краевая казна, в нынешнем году на нее планируется выделить 86 миллионов рублей.
Задача работы всех этих комплексов – снижение аварийности. Мы постоянно информируем о местах расположения стационарных приборов, специальными плакатами предупреждаем о приборах передвижных, к тому же сами водители друг друга об этом предупреждают, но нарушений, к сожалению, много, особенно в Красноярске. А поскольку грядут большие перемены, в первую очередь универсиада, то председатель краевого правительства поставил перед министерством транспорта задачу представить проект развития системы в Красноярске и в других территориях региона. Уже создана рабочая группа, которая определяет рубежи контроля, мы изучали опыт других городов – Казани, Сочи, Перми. Основная цель – до универсиады приучить водителей к тому, что каждое нарушение будет зафиксировано, а для этого требуется куда более значительное оснащение. Сейчас каждый рубль, вложенный в средства фиксации, приносит пять рублей прибыли – бюджету это выгодно даже с коммерческой точки зрения, не говоря о безопасности движения. Камер, проще говоря, должно быть значительно больше. За такой системой будущее уже потому, что она поможет закрыть последствия нехватки сотрудников и запрета останавливать без нарушения. Более того, если передвижной прибор поработал на каком-то участке и мы видим, что там ситуация выровнялась, его можно заменить муляжом, в просторечии «кукушкой», а сам прибор установить в другом месте. Кроме того, вопрос развития средств фиксации мы поднимаем еще и потому, что в Красноярске много заторов. Я живу в Северном и каждый день вижу, что проспект Металлургов, улицы Краснодарская, Шахтеров и другие по утрам забиты транспортом в направлении центра, вечером – в обратную сторону. И это не единственный пример. В Красноярске есть автоматическая система управления движением (АСУД), но это из области начальных разработок. Сегодня существуют другие, более совершенные системы, и мы говорим о том, что назрела необходимость дальнейшего развития АСУД, ее переоснащения. Что делать, когда начнется универсиада и придется развозить множество спортсменов и гостей? Расставить повсюду наших сотрудников, которые будут заниматься только регулированием движения, либо этим займется система?
– Если просто, как она может действовать?
– К примеру, автобусы и светофоры оборудуются датчиками. Автобус, двигаясь по полосе, выделенной для общественного транспорта, получает зеленый свет и продолжает движение. Кроме того, обученные операторы будут анализировать обстановку на городских улицах и переключать светофоры в зависимости от плотности потоков. Это очень перспективное направление, и я уверен, что развитие системы автоматической фиксации нарушений и системы управления движением должно идти параллельно.
В комплексе
– Сегодня Госавтоинспекция не имеет прямого влияния на такие вопросы, как, например, установка знаков, подготовка водителей, техосмотр. Но все же, насколько серьезно органы власти воспринимают вашу точку зрения как специалистов в области безопасности движения?
– На мой взгляд, перенимая опыт других стран, мы не до конца учитываем наши местные условия, возможности, менталитет. К примеру, техосмотр передан в частные руки, сама идея хорошая, за границей она работает, у нас же масса проблем. Наверное, потому что не предусмотрели, кто будет контролировать эти структуры и какова ответственность за нарушения. То же самое с автошколами. Это коммерческие организации, для которых главная цель – прибыль. Часто бывает, что фактически человек просто покупает свидетельство о прохождении обучения, – хотя бы потому, что пройти полноценный курс за 13 тысяч рублей нереально. Здесь опять возникает вопрос контроля. Мы можем обращаться к общественности, говорить, что такая-то автошкола плохая, но ее владельцы никакой ответственности все равно не несут. Важно понять, что безопасность дорожного движения – проблема комплексная, ее не решить какими-либо односторонними действиями: штрафами, новыми дорогами, качественной подготовкой водителей… Это общегосударственная проблема и обучать культуре поведения на дорогах надо с детского сада. Людей нашего возраста трудно переучить, но надо надеяться, что придет поколение, которое будет понимать, что к чему.
