«Безопасность красноярских призывников и военнослужащих» – такова тема круглого стола, прошедшего в редакции «Нашего Красноярского края».
Участие в дискуссии приняли председатель комитета ЗС по вопросам законности и защиты прав граждан Юрий ШВЫТКИН, заместитель начальника отдела подготовки, призыва и набора граждан на военную службу по контракту военного комиссариата Красноярского края Анатолий САВОСИН, главный специалист аппарата уполномоченного по правам человека в регионе Светлана АХМЕТОВА, начальник отдела по надзору за исполнением законов о несовершеннолетних и молодежи краевой прокуратуры Любовь МАРТЫШИНА, руководитель сектора по вопросам призыва граждан на военную и альтернативную гражданскую службу Мобилизационного управления губернатора Валерий КРАСНОВ и заместитель военного прокурора Красноярского гарнизона Максим ВОЛКОВ.
Планы и уклонисты
«Наш Красноярский край»:
– Мы сознательно не затрагиваем некогда популярную тему, стоит ли вообще служить в армии. Ответ однозначен – долг Родине надо отдавать. Тем более сейчас, когда делать это намного легче: срок службы сокращен вдвое, а на флоте – втрое, солдат не ходит в наряд по кухне, не убирает в казарме. Кстати, хорошо это или нет? Хотелось бы узнать мнение людей военных.
Юрий Швыткин:
– Поставлена цель: военнослужащий должен заниматься только своим прямым делом – боевой подготовкой. Безусловно, это хорошо. Недавно я побывал в Псковской воздушно-десантной дивизии, разговаривал с офицерами, солдатами-срочниками – они с оптимизмом восприняли эти новшества. Конечно, есть нюансы. Например, рабочий день начинается в 9 утра, плац и прилегающая территория должны быть к этому времени готовы, и солдаты привлекаются для таких работ. Но это мелочи по сравнению с тем, что было раньше.
«НКК»:
– Начинается осенний призыв. Каковы планы нынешней кампании?
Анатолий Савосин:
– По закону призыв будет проходить с 1 октября по 31 декабря. Задание пока не поступило, но, по нашим расчетам, мы сможем призвать в пределах трех с половиной тысяч человек. Это немного меньше, чем призвано весной: сказывается демографическая ситуация. Плюс к этому Минобороны против того, чтобы призывать на службу граждан, имеющих снятую или погашенную судимость. Особых изменений в правилах нынешней кампании нет, кроме приказа, согласно которому не вызываются на призывную комиссию инвалиды детства и первой группы. Имеющие вторую и третью группу бессрочно также не приходят на комиссию, решение о передаче их в запас принимается по результатам рассмотрения документов.
«НКК»:
– Во время прошлого призыва насколько острой была тема уклонистов?
Анатолий Савосин:
– Это давняя проблема. Уклонист – нарушитель закона, не желающий исполнять воинский долг, что негативно сказывается на всей призывной кампании. Мы боремся, проводим всевозможные розыскные мероприятия. К сожалению, сейчас органы внутренних дел ослабили работу по розыску уклоняющихся, ссылаются на то, что в законе «О полиции» это не прописано. Но стоит отметить: тех, кто бегает от армии, с каждым годом становится все меньше.
«НКК»:
– В Госдуме обсуждаются различные методики борьбы с этим злом. Например, депутат Клинцевич предлагает не принимать уклоняющихся от армии на государственную службу. Также есть идея обложить их пожизненным 13-процентным налогом. Ваше отношение к этим инициативам?
Юрий Швыткин:
– Инициативу Клинцевича полностью поддерживаю. Правда, в Правительство РФ уже поступило пояснение, что эта идея не соответствует Конституции, а Минюст усматривает здесь коррупционную составляющую, но мы проанализировали этот момент с юристами и никакой составляющей не нашли. Говоря откровенно, многие люди, занимающие достаточно высокие посты – и в федеральных, и в региональных органах власти, – в армии не служили, к чему я лично отношусь негативно. Мы должны окончательно определиться в том, что выполнение воинского долга – это почетная обязанность. Это должно быть понято всем обществом. Сейчас, к сожалению, есть другая позиция: сумел избежать службы – значит, не дурак. В Интернете читал про одного парня, который сумел вовремя похудеть и не попал в армию по недостатку веса, и подобных примеров много…
Светлана Ахметова:
– То, что предлагает Клинцевич, – следствия проблемы длительной борьбы с уклонистами. Может быть, стоит решать ее иначе и с ранних лет начинать патриотическое воспитание, чтобы впоследствии у человека не возникало мысли о том, что надо бегать от службы в армии? Есть государства, в которых даже девушки служат и считают это своей почетной обязанностью. Когда у нас уклонист будет поставлен не столько вне закона, сколько вне общества, наверное, от этого будет больше пользы, чем от административного или уголовного преследования.
Любовь Мартышина:
– Формирование личности будущего воина, государственного служащего начинается с детства. Нам поступает достаточно много обращений от матерей, и я иногда удивляюсь изобретательности родителей: какими только способами – законными, полузаконными – не пытаются найти лазейку, чтобы парень не пошел в армию. Родители идут по этому пути, не задумываясь, что последствия могут быть самыми печальными. Когда не формируется чувство долга перед родиной, перед семьей, мы можем получить не просто уклониста, а человека, на которого нельзя положиться – ни государству, ни обществу, ни семье. Пока в семьях не будут это понимать, мы не сможем переломить ситуацию. А кроме того, попытки родителей получить в лечебных учреждениях документы о болезнях, которые не соответствуют действительности, преследуются по закону. Есть даже факт привлечения к уголовной ответственности за попытку дать взятку медикам за липовый диагноз. Подобная работа у нас отстроена, поэтому не надо испытывать судьбу – ни родителям призывников, ни медицинским работникам.
С детского сада
Валерий Краснов:
– Хотел бы отметить еще одну, чисто практическую, проблему: оповещение призывников. Она рассматривается, в том числе и на высоком уровне, есть хорошие предложения, но до реализации не доходит. Суть в том, что повестку нужно вручить лично призывнику. Под роспись. Если росписи нет, получается, что молодой человек не знает о призыве. Как такое может быть, если об этом говорят все СМИ? Что получается на деле: приходит сотрудник военкомата по указанному адресу, мама призывника повестку не берет, папа через дверь отвечает, что его нет дома, тетя уверяет, что мальчик уехал на заработки далеко, на Север. В итоге достаточное количество призывников, особенно старшего возраста, мы попросту не можем найти. Поэтому было бы неплохо сделать так: прошла информация о начале призыва – гражданин в установленный срок должен явиться сам. Патриотическое воспитание с детского сада – дело хорошее, но это уже для следующего поколения, а призыв надо проводить сегодня.
Максим Волков:
– Если говорить о патриотическом воспитании, то в школах, я считаю, оно налажено слабо. Хотя положительные сдвиги есть – увеличено число часов правового воспитания и физической подготовки. Последнее – очень важно. Иногда приходится наблюдать 
физзарядку подразделений, где солдат, 18-летний парень, может подтянуться не больше двух раз. Четыре – уже хорошо. И когда командир требует подтянуться 14 раз – таков норматив на пятерку – или пробежать пять километров без выкладки, солдат не может ни того, ни другого. В результате возникают срывы. Растет число лиц, самовольно оставляющих воинские части, и не по причине каких-либо издевательств: юноши попросту не выдерживают физической нагрузки. Из человека, подтягивающегося один раз, Рэмбо за год не сделаешь – нужно начинать со школьной скамьи. Что касается правового воспитания, то если каждый старшеклассник будет знать, что на призывном пункте ему дадут обмундирование, карточку, куда будут перечислять по две тысячи жалованья, что до места службы отвезут бесплатно, а если есть возможность, то и с родителями, что при несчастном случае положены страховые выплаты и так далее, – если все это человек будет знать заранее, служить станет намного проще.
Анатолий Савосин:
– Родители не понимают: скрывая своего мальчика от армии, они усугубляют ситуацию. Уровень наркомании, преступности среди молодежи растет. А если человек отслужит армию, устроится на работу – совсем другая ситуация. Некоторые родители сами умоляют забрать в армию, бывает, только на сборном пункте выясняется, что парень употребляет наркотики, – может быть, хоть там исправится. В прошлый призыв едва двух наркоманов не отправили в войска…
Юрий Швыткин:
– Правовой нигилизм я считаю очень серьезной проблемой. Правовые занятия необходимо проводить в рамках традиционного дня призывника и особо обозначить в программе патриотического воспитания молодежи, которая сейчас разрабатывается.
Любовь Мартышина:
– Если же говорить о том, что отвращает от службы, то, помимо правового нигилизма, есть еще одна причина – конфликты между военнослужащими. Молодой солдат не умеет установить отношения с командиром, сослуживцами, подать себя – все это порождает конфликтные ситуации. Это неумение проявляется еще в школе, особенно в 15–17 лет. Педагоги не всегда понимают, что строить отношения можно научить и это очень поможет молодому человеку, когда он придет в вооруженные силы. Если родители, педагоги, психологи это поймут, то ситуация может измениться в лучшую сторону. Хочу обратить внимание коллег еще на одну проблему – состояние здоровья молодых людей. Некоторые родители не понимают, что здоровьем своего ребенка нужно заниматься с самого рождения, в противном случае последствия могут быть плачевными. Например, в этом году более тысячи человек не призваны в армию по состоянию здоровья, а всего освобожденных от призыва по этой причине – свыше четырех тысяч. Это колоссальная цифра, плюс есть негативная динамика.
«Дембель» за деньги
«НКК»:
– Главный военный прокурор Фридинский констатирует: основной проблемой вооруженных сил остаются неуставные отношения. Конечно, масштаб явления значительно уменьшился, но тем не менее… Есть ли вообще «противоядие» от дедовщины?
Максим Волков:
– Неуставные взаимоотношения всегда были и будут – это неизбежно в любом коллективе, состоящем из нескольких десятков молодых мужиков. Всегда найдется тот, кто попытается доказать, что он лучше других, соответственно, будут те, кто хуже. Победить это нельзя, но снизить до минимума – вполне возможно. Но, как и прежде, в солдатской среде считается, что жаловаться начальству – попросту «стучать» – нехорошо. Поэтому терпят или убегают из частей, а командование все равно обо всем узнает. Раз в месяц мы проводим во всех воинских частях неделю правовых знаний и всегда объясняем: докладывать надо не туда, куда ты сбежал. Юрий Николаевич подтвердит – наш земляк сбегает из части в Хабаровске, где над ним издевались, и обращается в Законодательное собрание – разберитесь. Но если солдат месяц добирался до дома, за это время все синяки сошли, телесных повреждений нет – как тут разбираться? К тому же солдат не знает, как зовут тех, кто его бил, и часть находится за тысячи километров от нас. Кого искать – ветра в поле? Поэтому мы всегда говорим: обращаться надо к своему командованию. Конечно, бывают случаи, когда подобные ЧП скрывают: сейчас это может означать для офицера лишение премии и прочих стимулирующих выплат. Но в последние два года такого не было.
«НКК»:
– Есть вопиющие случаи?
Максим Волков:
– Переход с двухлетней службы на полтора года и год сбил обычную шкалу: «дух», «черпак», «дед», «дембель». В итоге разделение пошло не по сроку службы, а по понятиям – вплоть до того, что привилегии дембеля можно было купить. Недорого – всего пять тысяч. И вот в Ачинске такие «старослужащие» издевались над молодыми. Фамилии называть не хочу, все получили серьезные сроки – организатор, например, пять лет. В этом деле много эпизодов: солдаты терпели издевательства очень долго, в конце концов не выдержали и пришли на прокурорский участок. Кстати, во всех частях есть номера телефонов прокуратуры и следственного отдела. Если командир скрывает – можно позвонить. Главное – оставить информацию, что с тобой такое происходит. У прокуратуры и следствия такой палочной системы, как в армии, нет – нам, наоборот, надо больше выявлять.
Другая «болевая точка» – нежелание (а иногда невозможность) некоторых военнослужащих переносить тяготы и лишения воинской службы. Причина – отсутствие надлежащей физической и моральной подготовки. Одно из недавних дел: солдат совершил попытку суицида, чтобы его как психически больного комиссовали из армии. Объясняет, что просто соскучился по жене. Но год-то можно поскучать. Другой товарищ себе палец отрубил – сейчас лежит в Овсянке. Зачем? А просто так – надоело. Каждый день одно и то же: подъем, зарядка, боевая учеба. Иногда наряд.
«НКК»:
– Светлана Рифовна, к вам наверняка тоже поступают жалобы от солдат?
Светлана Ахметова:
– Да, но с каждым годом все меньше. Три года назад их было более 30, в позапрошлом году – 22, в прошлом – 11, за восемь месяцев нынешнего – всего три. Пожалуй, самый известный случай – заболевание пневмонией в Ужурской ракетной части. В основном жалобы поступают из войсковых частей, которые находятся за пределами края. Уполномоченный по правам человека не наделен правом вмешиваться в дела федеральных органов власти, тем более за пределами региона. Но, к чести военных, они идут навстречу. Например, к нам обратилась женщина, сообщила, что ее сын якобы лежит в госпитале и его должны комиссовать, а он уже 10 дней не выходит на связь. Позвонили, выяснили: парень уже выздоровел и служит. Непонятно, почему мамочка не позвонила командиру? Ведь сейчас, когда молодые люди прибывают в войска, родителям тут же выдают памятки с полными координатами части, номерами телефонов командиров. Поэтому хочется обратить внимание тех, чьи дети готовятся к службе: обязательно поддерживайте связь с командованием.
Не мальчик, но муж
Юрий Швыткин:
– Если подвести промежуточный итог, то хотелось бы подчеркнуть вот что. Призывник должен понимать: армия – не санаторий или пионерский лагерь. Но и не тюрьма, конечно… Он сам, а еще больше родители должны воспринимать службу как важный жизненный этап, который поможет парню возмужать. Здесь важна не только физическая подготовка, но и самостоятельность. Откровенно скажу: в свое время пришлось побороться с супругой, которая подшивала подворотнички сыну, – он курсант, учится на военного переводчика. Он что, не мужик, сам не сможет? То же самое – заправить постель, сделать зарядку и так далее. Все это дисциплинирует будущего военнослужащего. А в армии своего рода папой и мамой становятся офицеры, хотя условия жизни куда более суровые. Когда я был замполитом в Псковской дивизии ВДВ, много времени мы посвящали работе по месту жительства, а именно старались подробно выяснить у родителей психологические особенности призывника, делали запросы в милицию, учебные заведения, комсомольские организации и даже в лечебные учреждения. Впоследствии это помогало сопровождать солдата по службе. Так же и военные комиссариаты должны информировать родителей о том, как сын проходит службу, работать с воинскими частями, со СМИ. Кстати, последнее очень важно на селе – там все будут гордиться, если в газете появится статья о том, что их земляк отлично служит. А когда человек отслужит, то военкомат, органы власти должны принять парня, помочь ему встроиться в гражданскую жизнь, найти работу, поступить в вуз. Тогда для всех станет очевидным, что служба в армии – почетное дело, на которое завязано все общество.
«НКК»:
– Нередко слышишь, что, например, в таком-то регионе всех призывников на средства бюджета снабдили мобильными телефонами…
Анатолий Савосин:
– На нашем призывном пункте комитет родителей военнослужащих тоже обеспечивал телефонами – правда, пока только сирот. Кроме того, мы, видимо, первыми в стране начали выдавать призывникам сим-карты. Телефонные компании разработали специальный тариф «Защитник Родины».
Максим Волков:
– Я за то, чтобы такие вещи по возможности приобретались централизованно. Причем телефоны должны быть самыми простыми, чтобы не возникало проблем, когда у одного подержанный аппарат с радиорынка, а у другого – «Айфон». Не надо, чтобы кто-то в этом отношении выделялся, тем более что телефон – единственная вещь, связывающая солдата с гражданской жизнью.
Юрий Швыткин:
– Телефон – палка о двух концах. Бывают ситуации, когда их попросту не стоит выдавать, потому что, к примеру, солдат может получить весть не совсем приятную. Хотел бы затронуть еще один аспект. Многие родители хотят, чтобы их сыновья служили как можно ближе к дому. Я бы хотел уберечь от этого, поскольку и родителям, и солдату психологически будет намного тяжелее. Это, по сути, медвежья услуга. Когда солдат служит там же, где живет, он будет стремиться и маминых пирожков поесть, и с девушкой повидаться, а на службе это сказывается не лучшим образом – прокуратура подтвердит.
Максим Волков:
– Проблема еще и в том, что в гарнизоне нет гауптвахты – тогда, наверное, дисциплины было бы больше. А так приходится везти проштрафившегося солдата в Новосибирск с двумя сопровождающими. И ладно бы солдат на гауптвахте посидел, но отлучка свыше трех суток – уже воинское преступление. А такое наказание, как дисбат, уже изживает себя: служба коротка, а дать срок больше, чем солдату осталось дослуживать, по закону нельзя.
«НКК»:
– Какие советы можете дать тем, кто отправляется служить?
Юрий Швыткин:
– В первую очередь не юлить, не хитрить, потому что коллектив – это естественный отбор. По прибытии в часть найти земляков, ребят своего призыва, чтобы более комфортно себя почувствовать. Получил посылку – поделись. Всегда держать себя в чистоте – это приветствуют все: и старослужащие, и офицеры.
