В конце октября губернатор Михаил Котюков поручил исполнять полномочия руководителя краевого минздрава заместителю министра Алексею КОНОВАЛЕНКО. Сегодня Алексей Николаевич – гость нашей редакции. В откровенном разговоре он рассказал, какие перемены назрели в системе здравоохранения, что мешает развитию поликлиник, почему качество помощи напрямую зависит от организации работы врачей и управленческих решений и какие шаги позволят отрасли выйти из числа проблемных.
– Приступая к руководству министерством здравоохранения, вы наверняка проанализировали состояние дел в отрасли. Что вы оцениваете положительно, а что, напротив, вас тревожит?
– Медицина в части развития технологий, серьезных методов лечения – технологичных, дорогих – в крае выстроена достаточно неплохо. Это онкологическая помощь, кардиология, кардиохирургия, в принципе, все виды хирургической помощи и травматология.
Основные проблемы в крае, как и, наверное, во всей стране, – работа амбулаторно-поликлинической службы. Ее доступность, организация записи на прием, да и в целом взаимоотношения между врачами и пациентами. Мы очень часто и очень много уделяем внимания именно качеству помощи – соблюдению клинических рекомендаций, назначению правильного обследования, правильного лечения. Но, к сожалению, очень мало сил уделяется общению с пациентами, созданию доверительных отношений.
Когда врач и пациент находятся по разные стороны баррикад – это нехорошо. Гораздо лучше, когда они союзники в борьбе с болезнью. Тогда будет больше взаимопонимания и удовлетворенности, больше осмысления того, что происходит с человеком в процессе лечения.
– Не с этим ли связана одна из ваших первых инициатив: чтобы больше времени уделять больному, поликлиники должны работать и в выходные дни?
– В том числе. Мы понимаем, что людям трудоспособного возраста, когда у них в разгаре очередной рабочий день, попасть в поликлинику непросто. Поэтому возникла идея дать возможность людям обращаться за медицинской помощью и в выходные. Поликлиники и так уже работают до восьми часов вечера. Думаю, в наступающем году начнем внедрять эту технологию в крупных городах Красноярья.
– А в муниципальных округах?
– Понимаете, такие вещи нельзя внедрять насильно. Люди, я имею в виду медицинское сообщество, должны сами это осознать и к этому прийти. В крупных городах такое понимание произойдет быстрее. В райцентрах, в небольших больницах – позже. Пока посмотрим на первый опыт, как все получится, и будем дальше принимать решения. Обещать пока ничего не буду.
– Существующая система здравоохранения формировалась десятилетиями. Любые кардинальные изменения ведут к ломке и сопротивлению. Вы уже знаете, как пройти этот процесс без серьезных потрясений?
– В первую очередь людям надо объяснять суть изменений. Убедить их, найти сторонников и шаг за шагом внедрять. Недавно я был в командировке в одном из округов. На встрече с коллегами попросил: «Те, кто считает, что в системе здравоохранения нужны изменения, поднимите руки». Большая часть зала это сделала. «А теперь – кто согласен, что именно ему, конкретному человеку, нужно что-то изменить в своей работе?» Как думаете, сколько рук подняли?
– Две-три?
– Ни одной. То есть все согласны, что меняться нужно, но меняться должен кто-то другой. Поэтому с людьми надо разговаривать, объяснять. Мы работаем для пациентов, для спасения жизни, ради здоровья людей. Если мир меняется, мы тоже должны меняться вместе с ним.
– Сейчас снова звучит слово «оптимизация», которое уже воспринимается многими как ругательное. Связано это с предполагаемым сокращением роддомов. Планируются ли подобные изменения?
– Организация системы здравоохранения всегда начинается с определения количества жителей и объема помощи, который на конкретную территорию планируется. Например, мы понимаем, что в населенном пункте с 30 тысячами жителей будут условно одни роды в неделю. В населенном пункте с 10 тысячами – одни роды в две-три недели. Возникает вопрос: а так ли нужен там роддом?
И дело даже не в расходах на персонал или содержание инфраструктуры. Вот если вы будете писать одну статью раз в три недели – долго останетесь профессионалом?
– Видимо, нет.
– А почему тогда люди думают, что у врачей это происходит иначе? Правило простое – чем меньше работы и поток пациентов, тем меньше навыков и, соответственно, квалификации. В маленьких роддомах, если возникают сложные случаи, врачам гораздо труднее с ними справляться – потому что они видят такое порой первый раз в жизни.
Статистика это доказывает. Пятнадцать лет назад на 100 тысяч родов умирали 20 женщин. В 2024 году – восемь. Смертность снизилась в два с половиной раза. Но при этом маленькие роддома постепенно закрылись – просто потому, что родов стало меньше. Территориальное планирование вот так и происходит. Это поиск баланса между доступностью и качеством.
– Но теперь говорят, что женщинам из деревень надо ехать рожать за 200 километров по разбитой дороге…
– У нас такого точно нет. Помощь концентрируется в пределах разумных расстояний. То, о чем вы говорите… Из совсем отдаленных мест, например в Эвенкии или на Таймыре, мы женщину заранее привозим, в том числе санитарной авиацией – за неделю, за две до родов. Она госпитализируется в перинатальный центр или роддом и там спокойно ждет.
– И где сейчас концентрируется родовспоможение?
– В межрайонных больницах: Канск, Ачинск, Лесосибирск, Енисейск, Минусинск, Богучаны и других.
– В крае появилось новое понятие – медицинские округа. Что это такое, по какому принципу они будут формироваться? Что изменится для медиков, а что – для пациентов?
– Это изменение системы управления. Вся сельская медицина сохраняется: ФАПы, участковые, районные больницы, которые сейчас есть. Окружная модель управления сохраняет всю инфраструктуру.
Но при этом у крупных межрайонных больниц появится ответственность за сельское население, живущее в том или ином округе. Сейчас районная больница должна проводить диспансеризацию, консультации узких специалистов, профилактические мероприятия. Однако штат не предусматривает наличия узких специалистов в малых районах – там просто нет нужного количества пациентов. Если посадить в район с 10 тысячами жителей прекрасного кардиолога, через несколько лет он перестанет быть кардиологом – не будет практики. Он станет просто хорошим терапевтом. Поэтому в окружной системе «свои» узкие специалисты будут преимущественно работать в межрайонной больнице, в том числе выезжая по графику в районы. Количество врачей и персонала не уменьшится.
– Здесь мы подходим к еще одной проблеме – дефициту кадров. Как она может быть решена?
– В крае наблюдается существенный перекос между количеством персонала в стационарах и в поликлиниках. Технологии оказания медицинской помощи шагнули далеко вперед: многие тяжелые заболевания сейчас требуют госпитализации не на месяц, а на неделю. Но мощности стационаров остались прежними, и где-то они избыточны. Поэтому первая задача, которая, конечно, не всем понравится – перевод части сотрудников из стационарного в амбулаторное звено.
Второе, о чем нам нужно задуматься, – это о конкуренции с другими регионами. У нас очень привлекательный край, у нас по сравнению с другими областями довольно высокие зарплаты – не только в Красноярске, но и повсеместно. Поэтому привлекать медиков из соседних территорий – тоже наша задача.
Третье направление – повышение производительности труда. Хороший пример – рентгенология. Сейчас здесь активно используется искусственный интеллект. Он серьезно помогает рентгенологам в постановке диагноза. Если раньше рентгенолог условно за единицу времени просматривал 20 снимков, то с помощью ИИ – уже тридцать. То же с эндоскопистами. Есть нормативы – 40 минут на одного пациента. Но они были давно заложены, так требовали стерилизация, обработка. А сейчас мы даем врачу несколько эндоскопов: пока один стерилизуется, он другим смотрит. Таким образом, можно принять в два раза больше пациентов за смену.
– Сейчас на федеральном уровне всерьез задумались об обязательной отработке выпускниками медицинских вузов нескольких лет в обычных поликлиниках, больницах. Но вот отработает специалист положенное – и уедет. А как сделать, чтобы он остался?
– Мое глубокое убеждение – это однозначно создание условий внутри коллектива. То есть если человеку будет комфортно работать в этой больнице, с этими коллегами, с этой администрацией, с пациентами, опять же, выстроятся нормальные отношения – он останется.
– Вы читаете отзывы пациентов в интернете на работу врачей и учреждений, принимаете их во внимание?
– Конечно. И сам читаю, и специалисты ведут мониторинг социальных сетей. Для нас в первую очередь важны крупные направления – то есть что должно сделать министерство для решения системных вопросов. Это работа поликлиник, это очереди, это возможность записи, это качество помощи и подготовки врачей. Обращаем на это внимание и реагируем.
– Оценивая работу медучреждений, на какие показатели работы ориентируетесь: на качество оказание медпомощи или количество пролеченных?
– Невозможно отделить одно от другого. Наша задача – чтобы люди получали помощь в сроки, установленные законом. А они у нас очень жесткие: госпитализация – до 14 дней, доступ к терапевту – в течение суток, онкологу – до семи дней и так далее. Такое мало где есть. В некоторых развитых странах пациентам приходится ждать медицинской помощи месяцами.
Качество тоже у нас достаточно жестко регламентируется клиническими рекомендациями, куда включены все современные методы лечения, по всем видам профилей.
– Как обстоят дела с оснащением наших медучреждений современным оборудованием, особенно в территориях?
– Несколько лет назад присутствовал на совещании в восточных районах края. На нем врачей спросили: есть ли серьезные дефициты в оборудовании? Ни один не поднял руку. А лет 15 назад подняли бы все.
КТ и МРТ сейчас уже становятся рутиной. Когда в 2000 году я заканчивал институт, только-только появились первые КТ – это вообще казалось чудом техники! Сейчас КТ есть в Краснотуранске, в Кодинске, в Уяре и так далее. Я не исключаю, что уже на нашей памяти рентген прекратит свое существование. Мы полностью перейдем на КТ.
Кроме того, у нас ведь есть еще частная система здравоохранения, с которой мы выстраиваем отношения как партнеры и конкуренты одновременно. И когда государственная система не может обеспечить какой-либо вид помощи, частники активно подключаются. Это нормальное взаимовыгодное взаимодействие.
– И последний вопрос. Если вдруг вам самому понадобится медицинская помощь – будете лечиться сами или обратитесь к коллегам?
– Как и большинство людей, с небольшими проблемами справляюсь сам. С более серьезными – конечно, пойду к коллегам. По-другому нельзя.
ДОСЬЕ
Алексей Николаевич КОНОВАЛЕНКО родился в 1977 году в Назарово.
Окончил Красноярскую государственную медицинскую академию по направлению «Лечебное дело». Дополнительное образование получил в ФГБОУ ВО КрасГМУ по направлению «Организация здравоохранения и общественное здоровье». В 2005 году защитил кандидатскую диссертацию.
Работал консультантом – главным хирургом в главном управлении здравоохранения администрации Красноярска; врачом-хирургом в городской клинической больнице № 7; консультантом отдела организации медицинской помощи взрослому населению и санаторно-курортного дела министерства здравоохранения Красноярского края.
С января 2022 по август 2025 года – начальник управления организации и модернизации обязательного медицинского страхования ФОМС Красноярского края.
В сентябре 2025 года назначен заместителем министра здравоохранения Красноярского края.
