Анатолий Князьков – атаман «Союза казаков Енисея», член совета при губернаторе края по патриотическому воспитанию, председатель палаты патриотических, историко-культурных и краеведческих организаций Гражданской ассамблеи Красноярского края. Он проводит для подростков военно-патриотические фестивали и уроки начальной военной подготовки.
Анатолий Алексеевич – боевой офицер, прошедший войны в Афганистане и Приднестровье, считает своей задачей обучать военной науке молодежь. Он говорит: «Я хочу спокойно жить в своей стране, а не стоять ни перед кем на коленях. А для этого нужна сильная армия».
Военный на генном уровне
Анатолий Алексеевич человек занятой, каждый день у него расписан по минутам. Говорит, наверное, военная привычка сказывается.
Он потомственный военный. В бой ходили его отец, его дед и прадед. Князьковы были известны и в царской армии, и в советской. Военное дело в генной памяти этой семьи. И нередко именно опыт деда и прадеда спасал Анатолия Алексеевича в самых сложных ситуациях.
– Я всегда знал, что буду военным, другой мысли даже не допускал, – рассказывает Анатолий Князьков. – Отец сначала служил на границе, и мы жили на заставе. Потом переехали в часть. Я с солдатами бегал и обедал. Я знал, как живут рядовые, что говорят о командирах. То есть видел обратную сторону. И это мне потом помогло в службе. С первого класса знал, что буду офицером, командиром.
Офицерскую науку преподавал мальчику и его дед – офицер царской армии. Захар Константинович Князьков прошел Русско-японскую войну и Первую мировую. Он был из богатой семьи, давал присягу царю, но все его друзья и сослуживцы оказались в партии РСДРП. Он был близок к ним и после революции принял эту сторону.
– Он всегда говорил мне: это была не революция, а переворот, – вспоминает Анатолий Алексеевич. – Дед читал Маркса и Ленина, оценивал: идея была хорошая – всем по справедливости. Но к власти пришли многие нечестные люди. И это нам аукнулось.
После ранения Захара Константиновича списали из армии, и он отправился на Волгу (здесь когда-то было его имение), организовал артель. Работали у Князькова его бывшие сослуживцы-товарищи, так что хозяйство процветало. Даже во времена голода у Князькова находилось и зерно для посевов, и молоко для детей.
– Конечно, продразверстка не обходила стороной артель деда. Его даже несколько раз приговаривали к расстрелу за сокрытие продуктов, ведь тогда забирали все подчистую, из-за чего и начался голод на Волге, – рассказывает боевой офицер. – Но у деда было много знакомых военачальников. Он дружил с Ворошиловым и Буденным. Так что деда отпускали.
Заповеди боевого командира внуку передавал именно дед.
– Он следовал всем заповедям Суворова и меня научил. Главная – быть справедливым к подчиненным и осознавать свою вину, если сделал что-то не так. Благодаря этому меня всегда любили солдаты.
Отец Анатолия Алексеевича во время Великой Отечественной войны с 13 лет работал в артели – был помощником председателя. И одним из первых получил трудовую медаль «За победу над Германией». А после войны решил стать военным и пошел служить.
Все зависит от командира
После окончания школы Анатолий поступил в Одесское артиллерийское училище. Говорит: не важен был род войск, хотелось стать командиром. И он стал.
– Знаете, в училище я поступил только на второй год – в первый не понравился командир взвода, не отвечал моим принципам. И я уехал. Потом мне в жизни это помогло. Я понимал, что многое в армии зависит от офицера. Хороший командир – и солдаты будут отличные.
В Советской армии офицеры постоянно оценивали свои силы – благодаря соревнованиям между отделениями, ротами, взводами. Проиграл, можно прийти к выигравшему и попросить: «Разрешите, я посмотрю, как вы занимаетесь». И научиться, набраться опыта.
Служба в разведке
После училища Князькова направили на Дальний Восток старшим офицером батареи. Тогда уже шла война в Афганистане, и Анатолий комплексовал: офицер учит солдат воевать, а как он может преподавать боевую науку, если сам в бою не бывал. Ему еще дед об этом говорил.
С Дальнего Востока в Афганистан не отправляли, и Анатолий написал пять рапортов, прежде чем добился своего.
– Смешная история получилась: у нас были Войска Дальнего Востока (ВДВ). В Афганистане увидели это – и мне: «Есть должность начальника разведки». Согласился. И через несколько недель пошел на боевую операцию.
Перед поездкой в Афганистан много читал об этой стране, изучал культуру, историю, традиции, учил язык. В итоге разведчик говорил на фарси и дари. А черная борода, южный загар, афганский халат и форма царандоя позволили ему влиться в банду душманов. Полтора года (а он служил в Афганистане два года) местные не знали, что он советский офицер.
Полтора года разведчик Князьков работал под прикрытием в банде душманов
– У нас была своя агентура. Мы разговаривали и на английском, и на местных языках. Это было необходимо. Против советских войск организовывали диверсии, и мы должны были знать, где это произойдет, чтобы уберечь людей. Кроме того, нужно было распространять нужную нам информацию. Одному шепнул – и радио пошло.
В Афганистане много было сложных ситуаций. Командир говорит: человек привыкает к этому, даже не задумывается, только голова работает как компьютер – принимает оптимальное решение.
– Я потом размышлял – почему принял именно такое решение? И не мог найти ответа, – признается Анатолий Алексеевич.
Во многих ситуациях Анатолию приходилось рассчитывать только на себя и своих товарищей
Одну ситуацию и вовсе иначе как сказочной не назовешь. За год-полтора до командировки в Афганистан приснился лейтенанту сон: идет он со своей командой среди гор по узенькой тропинке над обрывом, а впереди скала, похожая на голову богатыря из «Руслана и Людмилы». Ее обходят дороги справа и слева, луна освещает кусты и ручей. Вот голова уже осталась позади, а Анатолий чувствует, как будто затылок у него жжет – «голова» развернулась и смотрит на него. И тут над скалой появляется ствол пулемета и стреляет по советским солдатам.
Он уже и забыл про этот сон, а в Афганистане оказался в точно такой же ситуации. И когда у него начало жечь затылок, предупредил товарищей – назад, сейчас начнут стрелять. Тогда группа разведчиков обошла «голову» и захватила душманов, которые уже устанавливали пулемет на горе.
Счастливчик
Во многих ситуациях приходилось рассчитывать только на себя и своих товарищей. Однажды разведчики оказались в окружении душманов.
Они должны были идти в Панджшер через пятитысячные горы Гиндукуш, где укрепился Ахмад Шах. Все ущелье – один большой укрепрайон с башнями с оружием. Несколько разведгрупп должны были с тылу спуститься и открыть ворота своим войскам. А получилось, что оказались в самой гуще армии противника. Проснулись утром на горе, а вокруг душманы. Потом узнали, что их более пяти тысяч. Разведчики заняли дувал (высокий глиняный забор) и начали отражать атаки. Анатолий Князьков – не только начальник разведгруппы, но и артиллерийский корректировщик. Он и корректировал огонь артиллерии, которая обстреливала душманов.
Снаряды пролетали буквально в 30 метрах над разведчиками, чуть недовернул орудие, и бомба упадет в самую гущу своих.
– В окружение попали около 200 бойцов. Многие тогда погибли. Еще больше получили ранения. В том числе и я – 11 осколочных в руки и ноги. Мина упала левее меня, рядом сидели лейтенант и сержант. То ли ударной волной их откинуло, то ли они осознанно закрыли меня собой, но они погибли, а я благодаря им остался жив, – вспоминает Анатолий Князьков. – Ранения я даже не почувствовал – не до того было. Еще сутки бегал с осколками, потому что из офицеров остался один.
Тогда ему помогла подготовка, которую проходили перед Афганистаном офицеры-разведчики по выживанию в сложных ситуациях. С помощью аутотренинга они могли остановить себе кровь или «отключить» раненую часть тела. И это спасало жизнь и командирам, и их подчиненным.
– Меня многие называли счастливчиком, потому что за все время боев в Афганистане в моей группе погибло только два человека – ребята, которые закрыли меня собой, – рассказывает Князьков. – Везде мы проходили без потерь.
Сохранять жизни солдат помогала смекалка боевого командира. Однажды разведгруппе Князькова необходимо было перейти минное поле. Днем-то это сделать сложно, а тем более – ночью! И тут Анатолий вспомнил рассказ деда: минные поля его отряд переходил на осликах. У этих животных острый нюх, они чувствуют скрытую взрывчатку.
– И тут я смотрю – ослы. Мы на них погрузились и друг за другом перешли минное поле. Одни переправились – отправляют животных назад, другая группа идет.
Живой подарок
За два года службы в Афганистане были у Князькова и осколочные, и пулевые ранения, но ту войну он считает необходимой для нашей страны. Тогда в Афганистане к власти пришло проамериканское правительство.
– Если посмотреть на карту Афганистана, посреди страны проходят горы Гиндукуш. Поставь на них радиолокационные станции – до Архангельска все будет просматриваться и прослушиваться как на ладони. Этого нельзя было допустить, – считает боевой офицер. – Многие говорят: вышли из Афганистана и не победили их. Но у нас не было задачи победить эту страну, мы хотели помочь создать армию и научить ее самостоятельно защищать государство. И у нас получилось. За 10 лет в Афганистане построено много школ, садиков, больниц, мостов, заводов, сотни километров дорог. А воевали мы тогда с внешним противником.
С афганцами у советских военных отношения были неоднозначные. Одни соглашались сотрудничать, другие нет. Но в любом случае российским бойцам необходимо было соблюдать обычаи этой страны, какими бы дикими они ни казались. Однажды командиру разведгруппы за помощь в бою преподнесли шокирующий подарок.
– Мы летели на вертолете, смотрим – внизу бой. Решили помочь. Спустились, аксакал говорит: «Большое спасибо! Бакшиш (подарок)!» И приводит девочку с мешком на голове. Я отказываться, переводчик подбегает: «Товарищ лейтенант, берите, а то он ее зарежет, потому что не оправдала подарка». Это была любимая внучка аксакала. Пришлось взять и отвезти ее в Кабул. Там совместно с афганским правительством был создан интернат для таких детишек, которых преподносили в подарок. С девочками тогда психологи работали.
В Афганистане, если девочку продавали в жены, она надевала паранджу. И без нее не могла выйти из дома. Но во время пребывания в стране советских военных начали появляться женщины, которые ходили с открытыми лицами. Когда войска вывели из страны, многие из них уехали в Советский Союз. В глазах своих соотечественников они были опозорены.
«Встречайте!»
После возвращения из Афганистана Анатолий Князьков поступил в военную академию. Обычно принимают туда уже опытных командиров – после 32 лет. А ему нет и 26. Боевой офицер с огромным опытом.
Встреча в школе с детьми после возвращения из Афганистана
После академии – служба в Германии в развернутых частях. А затем снова Дальний Восток и конфликт в Приднестровье.
– Из армии я уволился в 1995 году после 20 лет службы. Моими командирами стали люди, далекие от армии, которые просто делали на ней деньги. Мне это было неприятно. Я не мог остаться, – рассказывает Анатолий Алексеевич.
Уволился из армии и через три года оказался в Санкт-Петербурге, организовал там общественную организацию ветеранов Афганистана.
А в 2000 году Князькову позвонил Александр Лебедь, который в то время был губернатором Красноярского края, и позвал работать в Сибирь. Тот ответил коротко: «Встречайте».
– С Лебедем мы служили и в Афганистане, и в Приднестровье, – говорит Анатолий Князьков. – Это был надежный, честный и справедливый командир.
Приехав в край, отправился в Казачинский район к хорошему знакомому – леснику. В сельсовете как раз шли выборы главы. И Князьков буквально за несколько дней сумел так сблизиться с казачинцами, что те выбрали его руководить селом Захаровка.
За девять лет, что он был главой, в Захаровку стали возвращаться люди, на улицах появилось освещение, сельчане научились привлекать грантовые средства и пополнили парк дорожной техники.
Его уговаривали остаться еще на один срок, но Князьков отказался. Переехал в Красноярск и стал преподавать в аэрокосмической академии.
– Мне интересно работать с молодежью, заниматься ее воспитанием, – признается боевой офицер. – Я тогда уже вступил в «Союз казаков Енисея» – вспомнил свои корни: когда-то дед у меня тоже служил в казачьих войсках. Это было близко к военной службе. Казак – защитник, который воспитывает себе смену. И я стал воспитателем.
Сейчас казачий атаман Князьков занимается военно-патриотическим воспитанием молодежи
За 20 лет работы в казачестве атаман Князьков открыл в крае несколько десятков казачьих классов, проводит турниры допризывной молодежи, соревнования по военным дисциплинам, в трех школах Красноярска ведет уроки ОБЖ, на которых преподает строевую подготовку, обращение с оружием, боевой устав. В школе № 6 Красноярска заведует музеем боевой славы. Он сам член Российского военно-исторического общества и учит молодежь настоящей истории.
– Я хочу, чтобы ребята не боялись армии, а стремились защищать нашу Родину, – говорит Анатолий Алексеевич. – Если раньше я как офицер воспитывал солдат, то теперь – тех, кто станет солдатами. Нам нужно сильное войско. Известно ведь, если вы не хотите кормить свою армию, то будете кормить чужую, но в 10 раз больше.
