С того дня, когда украинский минкульт приказал УПЦ покинуть Киево-Печерскую лавру до 29 марта, вопрос, что будет с колыбелью русского православия, стал одним из наиболее волнующих в российском информпространстве. Хотя ответ, казалось бы, на поверхности – с лаврой как храмовым комплексом не случится ничего.
Там будут проводить свои мероприятия люди, облаченные в церковное, но не имеющие к Церкви никакого отношения, – они уже их проводят… В корпусах, где жили монахи и семинаристы, поселятся новые жильцы, опустевшую библиотеку заполнят какими-то другими книгами, в пещеры, где покоятся мощи основателей русского монашества, будут, как прежде, водить туристов и желающих помолиться. По большому счету вся архитектурно-музейная внешность останется такой, какой была.
Но «Церковь не в бревнах, а в ребрах», и потому вообще что-то «случиться» может только с людьми – начиная от тех, кто жил и служил в лавре, и многомиллионной украинской паствы и заканчивая наблюдающими за всем происходящим издалека и переживающими широкую гамму чувств.
Потому что эта история не про отношения тамошней власти с Церковью, а о самой природе религиозности в нынешней ситуации.
Исправляться не надо…
Что касается планов власти насчет Украинской православной церкви, то они вполне прозрачные – власть намерена ее уничтожить. Не так резко, как это делали большевики, но уверенно и до конца. Около трехсот приходов уже изъято в пользу ПЦУ, и линия по перемещению имущества, а самое главное – клира в фиктивную Варфаламееву структуру продолжится. Некоторые переместились. Кстати, переход к раскольникам – и это открыто объявлено – дает возможность остаться в лавре. Кое-что, надо полагать, достанется и греко-католикам… Тем же, кто будет упорно стоять за веру и канон, дают ясно понять, что власть и особо свидомая часть общества не остановятся перед физическим насилием – это на Украине умеют и любят.
Попытки иерархов УПЦ как-то спасти положение – а именно полный разрыв с материнской Церковью, которая «благословляет агрессию», равно как и благословение «захистникам» яростно гнать ворога с «оккупированных» территорий – дали результат противоположный желаемому. Так же как и заявления последних дней: «Умрем, но из лавры не уйдем…»
С цинично-рациональной точки зрения давление на УПЦ выглядит нелепо – власть уничтожает лояльную себе структуру. Тысячи прихожан и «просто» крещеных сражаются с «агрессором», как ранее воевали с «сепарами» Донбасса.
Иерархия, не поминая власти прежних обид, запрещает поминать на литургии патриарха Кирилла, расстается с остатками «москальского» прошлого и вообще демонстрирует патриотизм. Однако ее диалог с властью носит устойчиво обреченный характер.
– Я исправилась, не гони меня.
– А нам не нужно твое исправление. Нам нужно, чтоб ты сдохла.
Такая ненависть, как правило, объясняется причинами мистическими – страной правят разномастные откровенные сатаноиды, и это правда. Более того, они поставили себе задачей не просто сменить все названия, но выкорчевать сам исторический корень страны – православную церковь.
Рассуждая здраво, но, увы, только теоретически, у УПЦ есть один путь к спасению – молиться о скорейшей победе русского оружия, а не наоборот. Практически же такая молитва и сопряженные с ней действия в нынешней ситуации подразумевают мученичество.
Там есть священники, вопреки запретам поминающие патриарха (раскол больший грех, чем неповиновение), и миряне, уберегшиеся от нацистского психоза. Сколько бы их ни было, они станут основой послевоенного украинского православия. Кто выживет, будет служить на земле, кто не выживет – на небе.
Звучит это жестоко (там все-таки живые люди, и ты не среди них), но для Церкви исторически не ново. Церковь стоит на крови мучеников, очищается огнем, а не реорганизацией штата, и тем самым принципиально отличается от любой земной конторы. Поэтому самыми твердыми в вере остаются церкви, подвергавшиеся наисильнейшим гонениям в ХХ веке, – прежде всего Русская и Сербская. Те, кто жил, не зная бед, «венчают» содомитов, а это уже подлинная катастрофа.
Ненависть как добродетель
Наибольшей же загадкой остается появление в той стране коллективного персонажа – правильного прихожанина, трепетно относящегося к вопросам канона и обряда, но при этом искренне желающего, чтобы русские вымерли и Москва сгорела. Сам знаю несколько таких… Но их точное количество принципиально не важно, поскольку мы имеем дело с обществом с обширно поврежденным сознанием, а не с кучкой негодяев, захвативших власть. Значительную часть этого общества составляют люди, крещенные и окормляемые канонической Церковью. Как в их головах уживаются преданность вере и людоедские мечты – тайна сия велика есть.
Но приоткрыть ее можно, если заглянуть в комментарии «оттуда», в которых, например, объясняется, почему решение иерархии УПЦ разорвать связи с Москвой и перестать поминать патриарха нашло широкую поддержку в народе.
Первое послание – как бы взгляд сверху.
Основной укор патриарху от православных Украины в том, что он, по их мысли, не остановил войну, не проклял Путина, но призвал ракеты на Украину и благословлял войну против своей паствы… Патриарх сравнивается со священниками, которых обличал Христос. Люди просто не знают причин или отказываются верить в факты и аргументы начала войны. Они чувствуют, что патриарх их предал.
Второе – совсем изнутри.
И патриарха не будем поминать, и в ПЦУ не пойдем, и будем страдать за истинную церковь и за нашего истинного пастыря, который есть Блаженнейший Онуфрий, а не патриарх, который забыл, что мы его паства.
В том, что крещеные граждане оказались невосприимчивы к «фактам и аргументам начала войны», не только заслуга пропаганды, но и следствие давней церковной линии – Церковь вне политики, она занимается спасением души. Что, безусловно, правильно. Другой вопрос – способствует ли этому спасению планомерное превращение ненависти к России и русским (как и вообще к людям любой другой национальности) в главную гражданскую добродетель.
Много лет УПЦ наблюдала националистическое беснование вверенного ей народа, делая вид, что это не ее «епархия», и возмущалась лишь тогда, когда наступали на ее статус и имущество. Когда жгли людей в Одессе и Мариуполе и началась кровавая АТО на Донбассе, Церковь молилась об упокоении всех убиенных и прекращении «братоубийственной войны», хотя никакая это не война – просто одни граждане отправились убивать других граждан за то, что они не разделяли их бандеровские идеалы.
Государство начало бомбить пляжи, школы, домишки с огородиками, и надо было сказать ему просто и внятно – прекрати убивать или прокляну! Но вместо этого возносились молитвы о прекращении войны, ставившие на одну доску насильника и жертву, которая возымела наглость сопротивляться. Ничего этого не было сделано, и УПЦ (пусть уже и не МП) попала в жернова, которые изначально для нее самой вытесаны.
С другой стороны, она ничему не научила паству, и вера ничего не дала основной массе крещеного народа. Он такой, как все. Надежда только на исключение из массы. Помолимся, чтобы оно выжило.
