Для нас в районном краеведческом музее собрали почтенных людей, ветеранов, чтобы они рассказали об истории Бирилюсской земли. В итоге получились монологи, в которых историческое неотделимо от личного.
Павел Павлович Власихин:
– Родился я в крайней деревне этого района – деревне Клый, там сейчас только один человек живет. Так вот, кто бы ни приехал к нам, в любой дом на ночлег попросись – примут. Первые русские поселенцы ехали в наши края в основном от малоземелья и еще задолго до столыпинской реформы. Переселялись большими семьями. В одной книжице о Бирилюсской земле прочитал: фамилия Кучиных появилась здесь еще в XVIII веке, а, скажем, Шпагины – сравнительно недавно, в начале XIX столетия. Трифоновы, Селивановы тоже старинные здешние семьи.
Смелый народ был, потому что знал, на что шел, жизнь-то здесь была тяжелая. Так сложилось, что на своем веку встречал я здесь людей добрейших. К примеру, трактористы были – наизамечательнейшие. Работали безотказно. Трактор сломается – тут же его починит. Надо в ночь выехать – только ради того, чтобы нужную запчасть привезти, – поедет и привезет. Или пешком ходили, потому что, к примеру, от Шпагино до Исаково только так и можно было добраться.
Павел Васильевич Кожевников:
– Родом я из Бычков. Мой дед, Пантелей, работал там председателем колхоза, а в молодости был шахтером в Ростовской области. Другой дед, по материнской линии – тоже, кстати, председатель, только в другой деревне, – приехал сюда из Ульяновской области, мать родилась уже здесь. В те времена все держали большие хозяйства, все работали, потому и зависти меж людьми не наблюдалось. Материн отец пошел добровольцем на фронт и погиб. А другого деда перед войной посадили на семь лет – что-то у него там со сдачей хлеба было не в порядке.
В 70-х был я руководителем, но по возрасту – пацан еще. Так вот, доярки, которые мне годились в матери и даже в бабушки, делали то, что я им говорил, от и до. Если надо было – ночью приходили, кормили скотину, чистили хлев. В нашем хозяйстве, кстати, появилась первая в районе «трехтысячница» –Агафья Демьяновна Кожемякина. Такое вот было отношение к труду. Я и сам в шесть лет уже начал работать – на лошадке копны возил. И так – везде.
Валентина Михайловна Меренкова:
– В 60-е годы работала я секретарем райкома комсомола. Дальше не пошла, ведь и в то время не очень-то ценили тех людей, которые всегда высказывают свое мнение… Проработала я там десять лет, и теперь, когда приходится где-то выступать, я всегда прошу извинения у молодых ребят.
За что? За то, что строили коммунистическое общество – и не построили. А ведь работали, часто без выходных, по субботам с ребятами лес заготавливали, спортзал строили… Однажды я спросила у заведующего районо: как вы с таким количеством учителей управляетесь? Он ответил: я-то учителям зарплату плачу, а твои комсомольцы за так работают и еще взносы тебе платят. Я вот и думаю – ведь действительно, великое было сознание у людей. А сейчас без денег шагу не ступят.
Роза Михайловна Хитрова:
– Можно сказать, что я из педагогической династии, работала учителем математики, в районо… Дедушка мой, крестьянин из Пензенской области, попал под кампанию борьбы с кулачеством, хотя по всем меркам являлся середняком. Но его в 1932 году вместе с семьей выслали в Сибирь, в далекую деревню Сопка. Как спецпереселенец он был лишен избирательных и прочих прав. Жили в землянке, дом только через год разрешили строить. Дед был прекрасный столяр, как и его отец, мой прадед, и дом они построили хороший, пятистенок.
А мой папа поступил на историко-лингвистический факультет Ленинградского университета, но, когда деда раскулачили, его отчислили, и папа тоже приехал в Сопку. Надо было как-то выживать, а он старший сын. Как лишенца его и в армию не взяли. Ссыльных же здесь было – море, детей много, и поручили ему быть учителем. В классе было по 40–50 учеников, и, рассказывал он мне, дети с него глаз не сводили. Он Лермонтова почти всего знал наизусть, читал им. Мама приехала из Новосибирска как вольнонаемная и стала заведующей школой. Папа заведующим быть не имел права. Все же в 42-м взяли его на фронт, тогда уже не смотрели, чей ты сын… Дошел он до города Ростока, там встретил Победу. Ему предлагали остаться, перевезти семью – создавалась ГДР, и дел было много, но мама отказалась покидать Родину. Она ему написала: «Возвращайся домой, Миша». И он вернулся.
Ольга Федоровна Михайлова:
– Здесь я родилась – здесь и пригодилась. В 75-м я окончила Красноярский медицинский институт, и с тех пор работаю в районе. Сразу направили в Ливневскую больницу – была я там и заведующей, и терапевтом, и педиатром, и акушером… То есть была врачом общей практики.
Потом направили в Проточинскую больницу. Доктора там не было, зато работали очень хорошие медсестры, фельдшеры, акушерки – они мне помогали и многому научили, кстати… Моя мама – врач, она повлияла на мой выбор профессии. Она приехала сюда в 1949 году, здесь вышла замуж, осталась, проработала до конца своих дней. Тогда в районной больнице было три-четыре врача, и маму мы иногда неделями не видели. Уезжала в командировку на теплоходе по Чулыму – и недели на две.
Фотографии Евгения Русских
