Солдатские письма принято считать «внутренним отражением» войны, бесценным документом, дополняющим «взгляд сверху», который доступен только командирам высокого или очень высокого ранга.
Но есть и то, что в эту привычную колею не укладывается. В замечательной книге-хронике основателя и первого директора Бирилюсского краеведческого музея Надежды Александровны Лактионовой «У каждого была своя война. Бирилюсский район 1941–1945 годы» есть множество солдатских писем, написанных местными жителями из разных деревень района.
Объединяет эти послания удивительная черта: войны в них нет или почти нет, хотя писали их в кратких перерывах между боями или в самом ближнем тылу. Публикуя некоторые из них, мы преследуем одну цель – показать, чем была занята, о чем болела душа природного крестьянина, пребывающего в шаге от гибели, – которая, добавим, настигла каждого из авторов цитируемых здесь писем.
Михаил Андреевич Шпагин до войны работал председателем колхоза имени Сталина. В сентябре 1942 года пропал без вести. Это его последнее письмо, адресованное жене Елизавете Павловне и детям, проживавшим в деревне Малая Кеть.
«Лиза, Миша, Митя! Дежурный по части кричит: «Шпагин, тебе письмо!» Я подошел, и он мне вручил письмо, которое вы мне писали на покосе, за что я вас крепко-крепко обнимаю. Жена, поверь, находясь от вас за несколько тысяч километров, я хочу знать все о вашей жизни, ведь я там родился, там вырос, мне каждый куст, каждая береза, не говоря уже о людях, знакомы.
Получая письма и отправляя ответы, я как бы веду с вами разговор, и мне от этого становится радостней. Я был бы доволен, если бы вы в письме указали, на каком лугу вы сидели, когда писали письмо? В боях мы пока не участвуем, но ждем со дня на день. Немцы уже летают через наши позиции. Так что скоро мы с ними поквитаемся. Лиза, мне очень хочется знать, на каких полях идет хорошая рожь? А кто сейчас заправляет в кузнице? А овес неплохой нынче? Кто пасет скот колхозников, и на каких условиях? Лиза, если это письмо, как и предыдущее, вы будете читать в кругу колхозников, передайте им всем от меня большой привет и мое пожелание – организованно проводить все колхозные работы, не допускать, чтобы хлеба ушли под снег, это будет преступление.
Не смотрите на отстающих, не равняйтесь на симулянтов, идите впереди, других тяните за собой, хлеб нужен всем, есть и жить все хотят, все должны работать. Деткам крепкий от меня отцовский привет. Крепко вас целую и прижимаю к своей груди. Прощайте. Пишите».
Полеводческая бригада колхоза «Искра», деревня Сосновка. Снимок 1942 года – самого тяжелого периода войны. Об этих людях болела душа у земляков, ушедших на фронт. (Из фондов Бирилюсского краеведческого музея)
Павел Егорович Кобяков из деревни Ганина Гарь, бригадир полеводческой бригады колхоза имени Жданова, воевал с июля 41-го.
«12 августа 1941 года. Добрый день. Здравствуйте, дорогая супруга Аграфена, детки и тетя Ульяна. Шлю вам очень большой и горячий красноармейский привет. Передавайте от меня привет отцу и матери, а также шурякам и всем моим товарищам и друзьям, которые находятся еще дома. Дорогая супруга, сообщаю, что от вас получил лишь одно письмо, которое было написано 7 августа, узнал, как вы живете. Пишете, что картошка и все остальное на огороде хорошее, а рожь наполовину хуже прошлогодней, что вы, Аграфена, получаете пособия по 25 рублей за дитя, что нынче медосбору не было.
Теперь, дорогая супруга, опиши мне, как идет колхозная работа и чего там есть нового. Опиши, достроили или нет мельницу? Мне про все интересно знать. Дальше опиши, большой ли план по хлебосдаче? Сколько хлеба думаете получить на трудодни? Это все мне обязательно подробно опишите. Велики ли сейчас налоги? И опиши, есть ли в этом году шишки? Аграфена, напиши, начислили мне трудодни за сборы?
Теперь, Аграфена, скажи моему брату Петру, чтобы писал письма почаще и описывал, что есть нового и как он живет с женой, а то стало скучно оттого, что никто не пишет. И также скажи шуряку Савелию, пускай пишет все. Теперь пару слов о себе. Жив, здоров, все по-старому. Товарищи мои Григорьев и Владимиров уехали неизвестно куда, остались мы вдвоем с Акимовым. Привет всем. Ваш муж и отец Кобяков Павел».
Второе письмо от 21 августа начинается более подробной титулатурой (не дай бог кого-то из родных и соседей обойти приветом) и продолжается упреком жене, которая так и не отписала, как там картошка, хлеба, трудодни, сенокос и прочее.
В первых строках моего письма, дорогая Аграфена, спрашиваю вас, почему вы не пишете письма? Я от вас не получаю писем почти два месяца. Или время не хватает написать, или не хочется, или забывать меня стали? По-моему, написать письмо требуется немного времени – 30 минут и готово». И далее: «Дорогая жена, я хочу спросить, получаете ли какое пособие за меня? Разобьем Гитлера и придем домой. Наше дело правое – враг будет разбит, и победа будет за нами!
Погиб Павел Егорович 5 ноября 1941 года в бою у населенного пункта Ворошиловские Лагеря Калининской области. Земляков, которых он упоминает в первом письме, постигла та же участь: Алексей Григорьев пропал без вести в октябре, Иван Акимов – в декабре того же года. Василий Владимиров погиб 25 января 1942 года у деревни Золотилово Зубцовского района Тверской (Калининской) области.
Братья Таянчины – Петр Терентьевич и Ефим Терентьевич – из деревни Елань Усть-Кемчугского сельсовета отправили эти письма весной 1942 года.
«Здравствуйте, дорогие родители маменька и тятенька, дорогие братья Люка и Васенька! – писал Ефим. – Шлю вам свой горячий командирский привет. 30 апреля получил от вас письмо, за которое благодарю. Я живу хорошо. Вам послал перевод на 150 рублей, не знаю, получили или нет, если получили, то сообщите мне.
Здесь уже наступила весна, погода стоит теплая. Люка, пропиши, как вы сейчас живете в этот самый тяжелый период, сейчас все дорого, и нечего купить. Как ваше здоровье? Как вы 1 мая праздновали? Ну, я праздник праздновал хорошо. Дорогой Люка, пропиши, получаете или нет от Пети письма, где он сейчас находится? Люка, пропиши, как у вас насчет девчат, много или нет? Я не мог понять, где работает Катышева Настя Осиповна…
Петр более краток. В его письме одна-единственная просьба: «Мама, прошу тебя, не печалься обо мне, жалко мне тебя, но ничего не поделаешь, как вспомню, как ты нас жалела, так сердце и заболит. Мама, больше писать нечего. Остаюсь жив и здоров, того и вам желаю. Крепко целую. Ваш сын Петр. Передавайте привет Кривенкам, всем родным и знакомым».
Братья не дожили до Победы совсем немного. Ефим, старший сержант, погиб в Польше в марте 45-го; Петр, гвардии младший лейтенант, в январе в Чехословакии.
Благодарим директора Бирилюсского краеведческого музея Елену Коденко за поддержку проекта и предоставленные материалы
